И все же я не тот оборотень, который ждет, чтобы его утешали. А если долго предаваться отчаянию, то можно не заметить, как меня начнут разыскивать, а этого не хотелось. К тому же, с момента оборота прошло уже изрядно времени. Может быть, два часа или даже три. У меня разыгрался просто зверский аппетит, и срочно требовалось подкрепиться. Я когда нервничаю, очень часто хочу есть. И чтобы не охотиться на живность (терпеть не могу такую еду!), я слезла с дерева и побрела домой. В замке мне удалось незаметно пробраться к себе, преобразиться в человека и принять душ. Глянув в зеркало, с удовлетворением отметила, что от моих слез на лице не осталось и следа.

К обеду я вышла в том самом настроении, когда хочется общения и неважно с кем. Я не привыкла сидеть, запершись в собственной комнате и предаваясь унынию. Да, на сердце у меня было тяжело, но это не мешало мне уплетать за обе щёки и куриный супчик, и картошку со свиными рёбрышками под ароматной сырной корочкой. Мой брат так ничего и не спросил, отчего я убежала, неприветливо встретив Рональда. Думаю, он как-нибудь ему объяснил моё поведение. Не знаю как, меня Власт ни о чем не спрашивал. Я лишь изредка замечала на себе его внимательный медовый взгляд. А вот Чёрный все время о чем-то рассказывал, непрерывно смеша нас. Этому веселью поддалась и я, решив не акцентировать на себе внимание.

После обеда мужчины отправились к брату в рабочий кабинет. Мы же с сестренкой пошли в детскую, где планировали провести время с маленьким Владиком. Но мои родные слишком внимательны и заботливы, чтобы оставить без внимания мое необычное поведение. Вероятно, именно поэтому брат наверняка поделился своими соображениями с Ксюшей, а она решила обо всем расспросить меня напрямую.

– Оль, – поинтересовалась сестра, стоило только нам остаться втроём, считая малыша, – что-то случилось?

Голубые глаза в обрамлении темных ресниц… Власту действительно нельзя было не влюбиться в неё, девушку-человека. И как рассказать ей, моей любимой сестричке Ксюшечке, о Змее, к которому меня так тянет, чей один лишь взгляд вызывает у меня вполне определенные взрослые желания. И это вовсе не то же самое, что грызть семечки, сидя рядом на скамейке?

– Вы поссорились с Роном?

– Да нет, что ты. Мы с ним давно не виделись, так что и поссориться не успели, – призналась я. Ведь так и было!

– Да? А то мне показалось, что он тебя чем-то обидел.

– Нет, ещё не успел! Но все ещё впереди! – усмехнулась я, мысленно решая, можно ли расценивать этих наложниц в замке клана Чёрных, как оскорбление. Или женский запах, который я почувствовала, будучи рысью, на коже Рона. И если бы между нами что-то было, то можно было говорить о какой-то обиде. А если между нами ничего нет? Если ни разу не было сказано ни слова о чувствах или намерениях и мне так плохо ещё и от этого, тогда это считается или нет?

– Ты, главное, если что, не молчи, – посоветовала Ксения, спуская малыша с рук, чтобы сменить ему штанишки. – Мы ведь тебя очень любим! И я готова тебя выслушать в любой момент! Поверь, родная, порой проще поделиться даже самым сокровенным, чем потом расхлебывать заваренную самой кашу.

– Хорошо, – коротко ответила я сглотнув. Потому что тоже очень-очень любила их всех. Кажется, даже этого несносного Змея. Но ему об этом знать вовсе не обязательно.

Мы какое-то время поговорили на другие, отвлеченные темы. Коснулись моего среднего брата Ярослава, который теперь жил отдельно от нас и родителей, в своем княжестве, на землях, выделенных отцом и Властиком. А потом перешли на других общих знакомых.

– Ксюш, помнишь мою подружку Люську? Представляешь, её замуж выдают! – поделилась я новостями, тряся погремушкой перед малышом.

– Созрела твоя Люська, – тихо усмехнулась сестрица, – только ты не смотри на них. Живи, как живется. Главное, к себе прислушивайся. Мало ли кого, когда и почему замуж так рано выдают. Ты же знаешь, оборотни могут в этом возрасте жениться.

– Простые оборотни, – поправила зачем-то я. И тут же с какой-то долей превосходства над непонятно кем добавила, – но мне ещё рано.

– Рано? – улыбнулась Ксюшка. – Ну-ну. Я посмотрю, как ты запоешь, когда встретишь ЕГО. Кстати, я так и не спросила, как тебе у Чёрных? Когда мы были там, ремонт и обустройство шли полным ходом.

– Все нормально. У них хорошая управляющая. Она показывала мне их замок, виды из окон верхнего этажа, вновь разбитые Рональдом сады, – перечисляла я. И тут же добавила, не знаю, зачем, – представляешь, я видела, как Гарольд ухватил за задницу служанку! И той понравилось!

– Фу, Лёля, что за слова про «задницу», – усмехнулась Ксюша поучительным тоном нашей бабушки Ксении, весьма светской дамы. – Ты же леди!

– Да какая разница, – отмахнулась я, наблюдая, как Владик своей ручонкой очень цепкой ухватил меня за пальчик. – Главное, что, ты поняла.

– Ну да, – согласилась сестра, – я поняла. Такие вот они Змеи! Можно сказать, ты увидела их жизнь изнутри и «во всей красе». Обычаи у них более, чем странные.

– Наслышана! Хорошо, что у нас не такие! И папа с мамой любят друг друга! И живут друг для друга! – горячо и  зло заметила я, – нет уж! Мой избранник будет принадлежать только мне!

Спустя какое-то время сестренка вышла, чтобы отдать распоряжение на кухне, относительно ужина. А Владика оставила со мной на пару минут. Я присела рядом с малышом, у которого уже начали закрываться глазки. Это было так мило! Но ребёнок захныкал, вероятно, ему хотелось, чтобы его взяли на ручки, что я и сделала. Хорошо, что у меня есть кое-какой опыт благодаря младшему братишке Саше. Ведь не всегда с ним нянька или мама сидела, мне тоже хотелось!

Владик замолчал, а я села с ним в кресло, держа его на руках, и прикрыла глаза. Мне казалось, что если положить малыша в кроватку, он непременно проснется.

В этот момент тихо скрипнула дверь и я открыла глаза, с удивлением поняв, что это не Ксюша вернулась. Далеко не Ксюша.

Рональд стоял, облокотившись спиной о дверной косяк, и сложив руки на груди. В этот момент он был необычайно красив. Чернота его завораживающих глаз давно не пугала меня, каким бы взглядом он не посмотрел. И снова я вспомнила тот момент, когда сегодня Змей взял меня на руки… Вот зря я это сделала! Потому что снова словно ощутила запах чужих женщин, который неприятно всколыхнулся в моей памяти. Я хотела стиснуть руки в кулаки, но на моих руках по-прежнему мирно посапывал маленький Владик. Минуту мы смотрели в глаза друг друга, не разрывая наш зрительный контакт. А после Змей заговорил, и я моргнула. Хотя, возможно, это произошло из-за его неожиданных слов:

– Тебе очень пойдет быть мамой, – произнёс Рон каким-то непривычным голосом. В нем отсутствовала какая-либо насмешка или веселье. Сейчас оборотень был другим, незнакомым. Серьезным? – Счастливец тот, кто женится на тебе, Оля.

– Да? Только где найти такого кота, чтобы действительно любил только меня! – слова вырвались у меня неожиданно, словно сами по себе. Но извиняться за эту фразу я не стала.

– Ты уверена, что это должен быть обязательно кот? – Чёрные глаза Змея блеснули, предупреждающе окатив незнакомым ей до этого момента золотом.

– Да, – я передернула плечиком, словно стараясь прогнать этот тонкий аромат чужой женщины, исходивший от Змея. А заодно и все те неприятные воспоминания, что  услышала и увидела в княжестве Чёрных.

– А если твоей парой будет не кошак? Не рысь? Если он где-то рядом? – продолжал допытываться оборотень, оторвавшись от двери и сделав шаг вперед, – как ты поступишь? Примешь его?

– Думаешь, я бы об этом не узнала? Хотя, мало ли. Может быть, ещё кого-нибудь встречу, – прошептала я, косясь на спящего малыша. И как накаркала! Владик завозился, скуксился и показал весь свой певческий голос. Несмотря на маленький размер, мой драгоценный племянничек обладал довольно громким голосом с неприятными режущими нотками. – Иди лучше поскорее найди Ксюшу! – попросила я, приподнявшись, чтобы начать укачивать малыша. Как ушел Рон, я уже не видела.