Богдан Халябин, муж старшей дочери А. П. Диопера, поддержал тестя: ему также казалось, что новый родственник будет содействовать и его карьере. Знал ли отец об указе Петра I от 5 января 1724 года «О непринуждении родителями детей и господами рабов своих и рабынь к браку без самовольного их желания»? В разыгравшейся драме вина А. П. Диопера бесспорна[398].
Венчание устроили 17 января 1731 года «в церкви Святого Симеона Богоприимца»[399]. В это время в Петербурге была деревянная церковь Праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы, в 1731 году летом ее разобрали и по проекту М. Г. Земцова построили каменную, ныне существующую (Моховая ул., 48). Вероятно, молодых обвенчали в старом деревянном храме, возведенном при Петре Великом. Через месяц после свадьбы молодожены выехали в Перновскую крепость, где инженер-капитану Ганнибалу предстояло учить кондукторов математике, фортификации и черчению.
Пернов основан в XIII веке, замок и город защищала каменная крепостная стена. Ко времени сдачи города шведами в 1710 году в нем насчитывалось около 350 домов, в них жили в центре бюргеры-немцы, на окраинах — ремесленники-эстонцы, всего 1670 человек; гарнизон состоял из Перновского полка, подчиненного коменданту. По указу Петра I в городе была учреждена Перновская гарнизонная школа, готовившая военных инженеров, в ней около трех лет предстояло преподавать А. П. Ганнибалу[400].
Почти сразу по приезде молодоженов в Пернов семейная жизнь Абрама Петровича превратилась в ад: обнаружилась неверность жены, сделавшаяся известной всему гарнизону, вскоре начался бракоразводный процесс, растянувшийся на 21 год. Процесс этот подробно описан в статье петербургского священника С. И. Опатовича[401], основанной на документах военного, статского и церковного ведомств. Как показал юрист Е. А. Прянишников, Опатович оказался не вполне объективен.
Ганнибалу донесли, что его жена сошлась с перновским донжуаном кондуктором Шишковым, что они задумали его отравить и что сводничеством занимались мещанка Морша и писарь Тимофеев. 28 февраля 1732 года Абрам Петрович обратился в Перновскую канцелярию с просьбой наказать жену и ее любовника. «Подав жалобу на своих подчиненных, — пишет С. И. Опатович, — Ганнибал принялся и за жену, и плохо стало бедной. Он приставил к ней крепкий, надежный караул и неоднократно брал ее к себе, в свои покои. Там, в стены, повыше роста человеческаго, ввернуты были кольца. Туда вкладывались руки несчастной, и ея тело повисало на воздухе. В комнате заранее приготовлены были розги, батоги, плети, и муж «бил и мучил несчастную смертельными побоями необычно», принуждая ее, чтобы она на суде при допросах показала, будто «с кондуктором Шишковым хотела его, Ганнибала, отравить и с ним, Шишковым, блуд чинила». При этом, в случае, если она покажет не по его желанию, «грозил ее, Евдокию, убить». После таких внушений, в канцелярии (где производилось дело о нарушении супружеской верности и где сам Ганнибал играл роль немаловажную), Евдокия все показывала по желанию мужа, чтобы только вырваться из его рук. Тем не менее, в течение месяца она жила у мужа и только в конце марта того же года взята была в канцелярию. Ее посадили на Госпитальный двор, куда обыкновенно заключались осужденные. Там, под крепким караулом, провела она пять лет «пока суды кончались». На содержание арестованных никто не обращал внимания, и арестанты Госпитального двора питались или на средства родных, или на доброхотныя подаяния христолюбивцев. На содержание Евдокии Андреевны муж ничего не давал и сам нарочно затягивал дело, чтобы подольше продержать ее под караулом. Арестантке не раз приходилось страдать от голода в ожидании милостыни. Нечего уже и говорить о других условиях быта в Госпитальном дворе»[402].
Жестоко? Да. Абрама Арапа доканали пересуды гарнизонных сплетников и немцев-бюргеров, возможно, произошел нервный срыв, и он в отношении Евдокии Андреевны сдержать себя уже не смог, жгучее болезненное переживание переросло в бешенство. Ведь он любил ее. Наверное, Абрама Петровича еще сильнее ранило то обстоятельство, что его, выпускника лаферской военной школы, крестника императора, учителя другого императора, представителя знатного рода предпочли кондуктору-недоучке. Не следует полностью полагаться на объективность Опатовича — описание избиений и пыток, происходивших в доме Ганнибала, основано на тексте челобитной, поданной Евдокией Андреевной при обжаловании решения Перновского кригсрехта (военного суда): «И по подаче от него, мужа моего, в реченной канцелярии доношения, содержалась я, нижайшая, в доме мужа моего под крепким ево караулом, с два месяца, тогда показанной муж мой неоднократно брал меня, нижайшую, к себе, в своих покоях веся в кольцо бил и мучил смертными побои необычно, принуждая меня, нижайшую, чтоб при допросах против данного от него доношения показывала: якобы с выше реченным кондуктором Шишковым оправить ево хотели, и блуд будто чинили, еще он, муж мой, при том неоднократно ево надо мной мучении говорил, ежели де ты против поданного от меня доношения в чем станешь запиратца, то де убью тебя до смерти, а пропадешь же ты вместо собаки»[403]. Однако подтверждения обвинений в избиениях и пытках в документах не обнаружено[404].
Постоянных военных судов не существовало, поэтому жалобу Ганнибала на неверность жены и поведение его подчиненных Перновская гарнизонная канцелярия отправила в столицу в Фортификационную контору. Оттуда ее передали на рассмотрение рижского обер-губернатора, в результате чего появилось распоряжение о создании Перновского гарнизонного кригсрехта. Судебные заседания происходили в феврале 1733 года, о решении суда в пользу Абрама Петровича мы еще скажем. Косвенные доказательства преувеличений жестокого обращения с неверной женой в ее челобитной имеются. Ганнибал не раз выступал противником телесных наказаний, подтверждение этому читатель обнаружит позже. То обстоятельство, что он пожелал судебного разбирательства, также свидетельствует в его пользу. В первой трети XVIII века люди суровые, не любившие подчиняться закону, не признававшие его, легко обходились без следствия и суда; Абрам Арап не пожелал нарушать закон, отчего ему тогда истязать жену? И все же отметим здесь, что в первой половине XVIII века порка жены была делом семейным.
Имеется косвенное подтверждение того, что Абрам Петрович пытался остановить жену, оградить от надвигавшейся катастрофы. В марте 1731 года Ганнибалы появились в Пернове, служба шла хорошо, имевший большое влияние в армии и императорском дворце генерал-фельдмаршал Б. X. Миних покровительствовал ему. Неожиданно И октября 1731 года Миних ходатайствовал в Военной коллегии об увольнении просящегося в отставку нужного ему инженер-капитана Абрама Петрова из команды «и о милостивейшем к его, со всей фамилией, яко чужестранного, пропитании»[405]. Вместо отставки Ганнибала вызвали в Канцелярию Главной артиллерии и фортификации в Петербурге для встречи с генерал-майором бароном И. Л. Люберасом для обсуждения с ним состояния Селенгинской крепости.
Попытка получения отставки и, следовательно, отъезда из ненавистного Пернова может быть объяснена лишь желанием увезти скучавшую молодую красавицу и оградить ее от тамошних ловеласов: наверное, до мужа начали доходить какие-то неприятные слухи. Попытка не удалась, и разыгралась драма. Высказывается предположение о том, что инженер-капитан, когда-то близкий ко двору человек, мог быть не удовлетворен своим положением — низким чином, должностью[406]. Отчего тогда не просить отставки по приезде из Тюмени в Петербург? Он уже тогда знал о должности, но не подозревал о неверности жены.
