На улице было по-летнему тепло. А толстые стены университетского корпуса хорошо хранили прохладу, которая ближе к середине сентября перерастала в жуткий холод, пока не включали центральное отопление. Дабы немного обогреть мрачную аудиторию, я приоткрыла окно. Тут откуда не возьмись на подоконник запрыгнул незнакомый кот.

– Мухи какие вкусные! Могла бы и поделиться! – зеленые кошачьи глаза впились в два трупика, сиротливо лежащие на подоконнике. Я их стряхнуть еще не успела. Подцепив мух на листок из тетради, вышвырнула бывших любовников на улицу.

– Благодарю! – ответил кот и спрыгнул за ними следом на землю. Я посмотрела на студентов. Те работали, как ни в чем не бывало, обсуждая, какой из эпох принадлежит очередная археологическая находка. Видимо, кошачий монолог слышала и понимала только я.

Меня бросило в жар. Я сняла пиджак и повесила его на спинку стула. Через пару минут животное снова нарисовалось на подоконнике и что-то протяжным ревом от меня потребовало. Но на этот раз это был всего лишь обычный кошачий вопль.

– Прости, но я больше тебя не понимаю! – ответила я тихо, чтобы не привлекать внимание студентов. Показалось, что кот тяжело вздохнул и спрыгнул обратно.

По окончанию пары я пошла на кафедру. Ни Андрея, ни Игоря Александровича в кабинете не было, за столом сидела лишь Мария Степановна. Я подсела к ней с другой стороны, достала из кармана колечко и молча положила на стол. Может, она видела его раньше или знает, чье оно? Но вслух я ничего не сказала. Почему-то язык не повернулся. Профессор также молча подцепила его двумя пальцами и понесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть.

– Надо же какой интересный экземпляр! – она удивлено покачала головой. – Шлем ужаса Агисхьяльм!

С этими словами она ткнула ногтем в изображение снежинок по бокам от камня. Я как ни силилась, но шлема там не увидела. Но Степановна была специалистом по скандинавской истории и спорить с ней в этих вопросах был бесполезно. Как я сразу не догадалась, что это перстень викингов? Позор вам, Звягинцева, как археологу. Профессор же с интересом изучала мою находку дальше.

– Ирина Витальевна, знаешь, что интересно? – она оторвалась от созерцания украшения и посмотрела на меня. Я же не нашла ничего лучше, как просто пожать плечами. Голова после вчерашнего соображала плохо. А Забелиной хоть бы что. – Викинги бирюзу не использовали! Их камнем был янтарь. Так, а что это у нас?

Она продолжала вертеть колечко, а я молча следила за ее движениями.

– А еще сюда вплетена руна Лагуз, усиливающая интуицию, обостряющая чувствительность, а также способствующая заключению брака, – она ткнула в еще один непонятный завиток. – Но они ни при каких обстоятельствах не должны быть нанесены на одно украшение! Такое явное смешение мужского и женского, когда у викингов женщина полностью подчинялась старшему мужчине в доме, невозможно.

А я вдруг поняла, что не могу отдать это кольцо. Мне даже видеть его в чужих руках было больно. Я было потянулась за ним, удивляясь своей реакции. Мы, археологи чего только в руках не держали. Это и золото было, и драгоценные камни, и редкие артефакты. И никогда чувства так резко не проявлялись. Мария Степановна неожиданно сжала его в кулаке, а я чуть не подпрыгнула. Было ощущение, что она мою шею сжала, перекрыв доступ кислорода. И я непроизвольно поднесла руку к горлу, стараясь освободиться от неприятного чувства.

– Откуда оно у тебя? – поинтересовалась женщина, с хитрым прищуром следя за моими жестами.

– Нашла, – я пожала плечами. Даже и не соврала почти.

Она кивнула в ответ, а затем разжала кулак и протянула кольцо мне:

– Мы знакомы не со всеми богами древних скандинавов. И кто сказал, что они исчезли? Может, и живут в удовольствие в своей Валгалле1? – я забрала кольцо и спрятала его в карман. – И запомни, такие сильные амулеты просто так на дороге не валяются. Если он тебе в руки попал, то его, скорее всего, они и послали.

– Вопрос только, зачем? – усмехнулась я в ответ, наглаживая теплое серебро в кармане. И от этого нехитрого действия на душе стало спокойно и светло.

– У богов же были жены и дети. Дети имеют свойство вырастать. И их нужно пристраивать в добрые руки, – профессор сняла очки, устало потерла переносицу и посмотрела на меня близоруким взглядом, – а чем ты не невеста? Молодая, красивая, умная.

– Прямо богиня! – захохотала я столь нелепому предположению. – Вы уж решите, кто мне больше подходит скандинавский бог или Андрюха Половников!

– А это решать только тебе, с кем ты хочешь жизнь прожить! – глаза за очками снова хитро блеснули.

– О, бог явно лучше младшего научного сотрудника! – я подтвердила свои слова поднятым вверх указательным пальцем.

– Он уже старший! – с улыбкой возразила коллега, – что ж, бог так бог! Только не забывай, что это твой и только твой выбор!

В тот момент я не придала никакого значения этой фразе про выбор. В итоге перстень вернулся со мной домой. Я открыла двери и вошла в коридор. Боня спал на том же месте, где я его оставила перед уходом. Кот поднял голову и лениво поинтересовался:

–Ты меня все еще понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я в ответ. – Это так важно?

– Конечно, – питомец широко зевнул, обнажая свои острые клыки, потянулся и добавил:

– Мне же тебя еще замуж отдавать. А когда между нами царит взаимопонимание, делать это намного легче! Жрать давай!

М-да, взаимопонимание действительно улучшилось. Мы прошествовали на кухню. Говорун получил свою голову и, урча, принялся за трапезу.

– И что ж вы все сегодня меня замуж выдать хотите? – поинтересовалась я скорее у самой себя.

– Время пришло, вот и хотим! – просветил меня кот, попутно жуя и урча.

– Как ты думаешь, почему я иногда тебя понимаю, а иногда нет? – с ума сойти, действительно с котом советуюсь, да еще и ответа жду!

– Для меня это тоже секрет! – фыркнул кот, старательно вылизывая свою шкурку после ужина. – Анализировать надо. Что в твоей жизни изменилось с той поры, как ты меня стала понимать?

– Что? – я задумалась, перебирая события последних дней. Ничего нового в них не находила. И тут машинально засунула руку в карман пиджака. Раздеться я, подчиняясь приказам рыжего проглота, еще не успела. – Кольцо. У меня появилось необычное кольцо!

Я достала его и продемонстрировала коту. Боня подошел ближе, посмотрел, понюхал, вытянувшись в струнку, готовый на всякий случай дать стрекача. Ничего не произошло, тапка не прилетела, шкаф не упал.

– Запах чужой! – констатировал он. – Но опасности не чувствую. Возможно оно помогает нашим коммуникативным качествам.

Я даже гордиться начала, какой у меня умный питомец. Какие слова знает! Даже я их в повседневной жизни не употребляю. Задумалась. Проанализировав ситуацию, поняла, что понимание исчезало в то момент, когда я пиджак снимала. А в кармане пиджака кольцо было. Отложила украшение на стол и попросила:

– Боня, скажи что-нибудь! – кот выразительно на меня посмотрел, но вместо слов от него послышалось самое обычное мяуканье.

Тогда взяла кольцо в руку и попросила еще раз:

– А так?

– Понимаешь? – уточнил деловито мой ассистент по эксперименту.

– Понимаю, – согласилась я, новыми глазами разглядывая артефакт. – Так вот ты какой, цветочек аленький!

– А цветочек здесь причем? – удивился Бонифаций.

– Не обращай внимания, это присказка такая, – отмахнулась от него я. Мое внимание было полностью приковано к кольцу.

– А ты его надеть попробуй! Может, еще что поменяется? – как я сама до этого не додумалась? Тогда кольцо всегда со мной будет. И диалог с котом у нас будет непрерывным.

Я еще раз повертела артефакт в руках. Перстень был большим, явно мужским. С безымянного и среднего пальцев точно свалится. Да и на указательном, не факт, что задержится. Вздохнула и примерила его на большой палец руки.