В субботу 6 апреля, расписались и сыграли свадьбу наш тренер Партянов Владимир Владимирович и старшая пионервожатая, которая заодно была и комсоргом дворца пионеров — Иванова Вера Павловна. Мы всю неделю до их свадьбы ломали голову, что им подарить. В итоге, я собрал со всех по рублю и при помощи старшей сестры Сидоровой, купил настольные кварцевые часы «Весна» в деревянном корпусе.

Опытный гравёр сделал и закрепил на часах памятную пластинку из бронзы, с надписью: «Папе и Маме от их туристических детей». А на остававшиеся деньги купил букет цветов. Так как нас, естественно, на свадьбу не приглашали, мы наши подарки вручили им на работе, в понедельник. Надпись на часах их очень развеселила.

В середине апреля, после окончания урока по немецкому языку, на меня наехала немка:

— Лисин, зачем ты притворяешься, что плохо знаешь язык? — спросила она на немецком.

— …? — я удивленно приподнял брови.

— Я встретила на рынке твою бабушку, и Антонина Алексеевна заверила меня, что ты хорошо знаешь язык. Да-да, она рассказала, что вы с ней дома разговариваете на немецком. А ей я верю, она мне язык подтягивала, когда я на инязе в пединституте училась. Ну что ты молчишь? Ты же меня понимаешь?

— Понимаю, Галина Сергеевна, — обреченно признался я.

— Тогда зачем весь этот цирк с коверканьем слов?

— Галина Сергеевна, я не хочу выделятся среди одноклассников.

— Ясно. Боишься что задразнят?

Я обреченно кивнул головой. Вот как она догадалась? Ведь я именно поэтому и не стремился показать своё знание немецкого языка в классе. Сразу прилепят прозвище — «немец», а от него недалеко и до «фашиста». И какой авторитет с таким прозвищем? И никакими кулаками я этого не изменю, а, наоборот, только усугублю. Вон, физкультурник Вертер тому подтверждение.

— Хорошо Женя, я тебя поняла, — перешла на русский учительница, так как класс стали заполнять ученики параллельного 5«а». — Я устно тебя не буду спрашивать. Буду больше давать письменных работ. По более углублённой программе. Всё, иди. — отпустила она меня.

— Спасибо, Галина Сергеевна, до свидания, — и я с облегчением покинул её кабинет.

А в конце месяца школа устроила соревнования по стрельбе из мелкокалиберных винтовок. На территории школы был собственный тир из железобетонных труб, в котором регулярно проводились стрельбы. Я от подобного удовольствия отказался сразу, что вызвало удивление всех в классе. Все ждали, что я захапаю место в команде, как неформальный лидер. Команда состояла из трех мальчишек и трех девчонок, и на всех мест в команде не хватит. Как говорится: меньше народу — больше кислороду.

Стрелять из сильно ушатанных ТОЗ-1**, с разболтанным затвором, из-за чего периодически приходилось вытаскивать гильзы при помощи ножа — то ещё удовольствие. У меня и другие дела найдутся.

9 мая бабулю, как и многих ветеранов, наградили очередной юбилейной медалью «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945». Да ещё и её днюха наложилась. Так что гулеванили ветераны от души. Старые-старые, а перепились все до изумления. Танцевали так, что ненароком грохнули телевизор. Хорошо ещё, что кинескоп не лопнул, но что-то внутри у него отвалилось и телевизор транслировал только звук без изображения.

Дошло даже до того, что наш сосед-участковый приходил ругаться. У него спальня как раз с нашим залом стеной соседствует.

Утром 9 мая, я не смог посмотреть «парад Победы» на Красной площади, так как был со всей школой возле мемориала, а вечером не стало телевизора. Можно было конечно сходить посмотреть к соседям, но я, обидевшись на весь мир, предпочел наушники и радио.

Бабуля, в общем, и не убивалась насчёт телевизора. Пока я был в школе, она пригласила дядю Юру-телемастера. И к моему возвращению телевизор уже вернул назад возможность показывать изображение. Неубиваемый аппарат, однако.

На моё двенадцатилетие собралась старая гоп-компания. Так как 13 мая пришлось на понедельник, то праздновали в воскресенье 12го. Опять надарили всякой детской фигни. Но от Ольки я вместе с словесным поздравлением и подарком получил еще и первый, робкий поцелуй в щёку. Одноклассники были в шоке. Мне же понравилось. Лиха беда — начало.

А вечером бабуля вручила свой подарок. Кассетный магнитофон «Электроника — 311С». Вот честно, не ожидал от бабули такого дорогого подарка. Никогда прежде подобного аппарата не видел. Сам стереомагнитофон, с двумя колонками, плюс еще две выносные колонки, блок питания и аж шесть аудиокассет МК-44*** со студийными записями. Кассеты видимо покупались отдельно. Так как половина из них была «рижского завода грампластинок», а вторая — «тбилисской студии грамзаписи».

— Спасибо, ба! — я обнял довольную женщину. — Большое, большое спасибо.

— На здоровье, Жень. Вот решила подарить, а то ты пока накопишь, — она махнула головой в угол, где хранилась банка с накоплениями «на магнитофон». — Друзья помогли достать и кассеты купили. Но смотри мне! Никуда из дома не таскай! А то знаю я тебя.

— Угу, — согласился я уткнувшись ей в плечо. — Хорошо, баб.

При более тщательном изучении подарка нашёл и цену — 289 рублей. Офигеть. Даже дороже чем стоимость мотороллера «Вятка-электрон». Плюс кассеты, каждая по четыре рубля. «Дорохо-бохато» однако. И почему я раньше считал, что она Женьку не любит? Или это так её травма и больница мне аукнулись?

Школу я закончил на пятёрки и даже по поведению получил итоговую хорошо. Теперь не надо было отрабатывать в первую неделю, чтобы получить новые учебники. Полные отличники их автоматически получали.

Да и не получилось пройти отработку в начале июня. Внезапно, СЭС****, запретило проведение городского турслёта из-за массовой угрозы энцефалитного клеща и эпидемии холеры. Опять городу аукнулось самое нижнее расположение на реке. В Дону обнаружили холерную палочку и превентивно закрыли все городские территории, прилегающие к водным артериям. По решению городского управления образования все учебные заведения остались на тех же местах, которые и заняли в прошлом году.

К моему глубокому удивлению, наша команда оказалась единственным призёром с защищенным походом. Поэтому нас и отправили на областные соревнования. Если бы и у нас не было пройденного похода, то просто поехала команда школы, занявшей первое место по городу. Но участвовала бы она уже «вне конкурса».

А так, заслали нас. Но в компании с районной командой Самарской***** школы. Соревнования проходили в хвойном лесу, на левом берегу реки Северский Донец, недалеко от города Каменск-Шахтинский. Одни двойные названия, блин.

Почти двести километров пути, если бы не районная команда, то точно бы заблудились. Но они уже были на том полигоне, и нам оставалось только пристроится за их автобусом. Руководитель команды Самарской школы по фамилии был явно немец — Шварц Александр Дмитриевич. Ну, оно и не удивительно. По словам бабули, много немцев после войны вернулось из Казахской ССР в родные местечки.

Соревнования для нас прошли весело и результативно. Как-то, особо даже не напрягаясь, мы заняли второе место в итоговом зачете. Правда, разделили его с Новошахтинским дворцом пионеров. А первое и третье место заняли ростовские школы. Шестьдесят седьмая и девяносто восьмая. Ростовчан вообще было семь команд, по числу районов города. Нечестно, по отношению к другим городам. Но таковы правила.

С поездкой на эти соревнования, я пропустил ежегодное сидение на крыше и подведение итогов. Ну и фиг с ними. Итоги пока, тьфу-тьфу-тьфу, меня устраивают. Насладиться начавшимися каникулами и наконец пройти летнюю отработку не получилось и после областного турслёта.

Нам с бабулей, с разницей в один день, дали путёвки. Мне от профкома судоверфи в пионерлагерь на Черном море — «Дон». А бабушке путевка на три недели в Таганрогскую областную физиотерапевтическую больницу. Которую она почему-то называла, «водолечебница Гордона». И вообще вела себя странно. Радовалась, что её включили в группу больных из Азова на лечение в Таганроге.