Выехав от угодий Мэддоу хаус и прилегающим к ним полем на главную дорогу, Александра не сбавила скорости, и шины взвизгнули, когда она резко свернула в поток машин, одна из которых недовольно протяжно просигналила. Обогнав пару автомобилей, Александра резко, но умело притормозив, съехала на обочину.

Уолтер устало откинулся назад. Когда машина остановилась, он молчал. На его морщинистом лбу выступила испарина.

Он негодующе посмотрел на Александру, и взгляд его не сулил ничего хорошего – не первый, но последний раз, когда он поддался на ее уговоры. Александра все еще держалась за руль, ее мысли по-прежнему путались, сердце колотилось с бешеной скоростью, коленки тряслись, дыхание участилось. На химическом уровне она ощущала в теле невероятное удовлетворение, как если бы она занималась любовью, о чем она иногда читала в книгах. Возможно, этот опыт ощущался бы точно так же. Девушка выключила мотор, и машина выдохнула.

– Простите, Уолтер, – сказала Александра, теперь уже с растерянным лицом, словно после пика физического наслаждения, которого она так жаждала и получила желаемое, теперь обессилела, – я не смогла удержаться.

Светлую, просторную гостиную рассекал на две неровные части широкий луч солнца, в котором кувыркалась взволнованная пыль. Миссис Грант стояла в дверном проходе, нервно потирая ладони. Черное платье, сшитое по моде начала двадцатых, специально скрыло в тот вечер женственные формы хозяйки дома. Лорен не хотела, чтобы джентльмены смотрели на нее, вместо Александры, надевшей штаны и пиджак.

– Поторапливайтесь, – командовала она прислугой, но при этом стараясь остаться доброжелательной, насколько это возможно. – Давай, Эмма, поживее, гости вот-вот должны появиться. Где же Александра?

Миссис Грант окинула холл напряженным взглядом.

– Уже половина шестого, – недовольно сказала она. – Пусть только попробует не появиться вовремя.

Эдвард Грант сидел за столом в своём кабинете. На темно-коричневом эбеновом столе дымился остаток сигары, издавая неприятный затхлый запах и перебивая собою даже стихийный порыв духов жены.

Лорен зашла в комнату, сделала небрежный жест, словно прогоняя от себя дым раздраженно сложила руки на груди и посмотрела на мужа. Эдвард сидел в окружении бумаг, держал в руках небольшую лупу в позолоченной оправе. Он внимательно разглядывал через нее какой-то листок. Почувствовав на себе взгляд жены, который он хорошо изучил за долгие годы их знакомства, Эдвард не шелохнулся.

Что-то в этом взгляде ему всегда казалось театральным, поверхностным, как будто Лорен хотела выглядеть по-настоящему усталой от жизни, но не знала, что это за состояние, а возможно, просто забыла его. Она погружалась в нарочито вызванное чувство отчаяния, и поскольку делала это бессознательно, попытки познать то состояние усталости, о котором не имела представления, оказывались для нее напрасными.

– В чем дело, Лори? – спросил мистер Грант, кашлянув и наведя на нее лупу.

– Я не знаю, – вяло ответила миссис Грант, манерно отвернувшись от мужа в сторону окна. – Вдруг снова не получится? – Она бросила на мужа взгляд, умоляющий о поддержке.

Эдвард по-прежнему держал наведенную на нее лупу.

– Ты же знаешь Александру, – недовольным тоном продолжила Лорен, – Ее до сих пор нет. Поверить в это не могу. Моя дочь без пяти минут старая дева и даже не торопится с этим хоть что-то делать!

– Хватит выдумывать, – рыкнул мистер Грант и встал из-за стола, шумно отодвинув кресло, в котором сидел, – Подумаешь, она отказала каким-то недоделанным денди. И что теперь? Я уже и не помню про это. Ты слишком печешься о мнении света, – сказал мистер Грант.

– А ты разве нет?

– Нет. И ты прекрасно об этом знаешь. Делать мне больше нечего, как думать о кучке каких-то бездельников. С таким отношением я бы и одной детали не выпустил на своем заводе. И не видеть было бы тебе этих бриллиантов!

Лорен прикоснулась к роскошному колье на шее и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученная.

– Александре исполнится в этом году двадцать шесть. Ох, она сведёт меня с ума своей независимостью. В ее годы я только и думала о том, как попасть в хорошие мужские руки.

– Сколько тебя помню, ты из них никогда и не вылезала. Каков результат?

– Представляешь, – проигнорировав слова мужа, не унималась Лорен. Она манерно растягивая гласные. – Гости должны прийти с минуты на минуту, а она даже не соизволила спросить у меня, кто к нам придет. Ей это даже не интересно. Ей не интересен ни один человек на всем белом свете. Думаешь, она нас с тобой отличает хотя бы немного друг от друга?

Лорен выдержала паузу. Она старалась изобразить задумчивый взгляд.

– Уже почти шесть часов, а ее даже нет дома. Очевидно, она не переживает о том, как выглядит, и вместо того чтобы провести лишнее время перед зеркалом…ее где-то носит!

Лорен посмотрела на мужа, ища в нем поддержку, но увидела лишь недовольный взгляд. Ему точно надоело ее слушать, и он постепенно терял терпение. Так же, как и ее дочь, только на дороге, Лорен не знала когда следует остановиться в разговоре.

– Александра представить себе не может, чего мне стоило собрать Ормондов всей семьей к нам на ужин. Лорд все время в разъездах, Леди – его непременная компания, а расписание мероприятий их сыновей исчисляется месяцами. А все ведь ради нее, Эдвард! В кого она такая неблагодарная?

– Всем известно, что лучше тебя никто в свете не организовывает приемы, – сдерживая недовольство, сказал Эдвард, – Они должны считать за счастье принять приглашение и поесть нормальной еды в нашем доме. А тем более быть представленными мисс Александре Грант. Самой завидной наследнице в Англии. Ей и не нужно проводить время перед зеркалом. И так сойдет! Какой вздор ты несешь!

Миссис Грант подошла к мужу и наигранно нежно обняла его. Она знала, что за его грозным фасадом скрывался добряк.

– Вот вы где? Я искала тебя, мама. Ты хотела, чтобы я надела это платье?

В дверях появилась Александра, лёгкая и изящная, одетая в красивое голубое платье. От спешки домой на ее лице появился румянец. Он придавал ей большего очарования.

Лорен протянула дочери руки, но тут же их убрала.

– Ты опять не на каблуках, а в балетках! – Воскликнула она, показывая смешанные чувства раздражения и радости. Дочь наконец появилась, но в неуклюжих балетках.

В двери раздался звонок, заставив Лорен слегка вздрогнуть. Ее былое волнение вдруг улетучилось, и она, крепко сжав руки дочери в знак одобрения, потянула ее за собой и с надеждой ринулась в холл, чтобы встретить гостей.

– Старая дева, – буркнул вслед мистер Грант, засмотревшись на свою очаровательную падчерицу, и тихо хмыкнул: – Придумает же!

Вечера становились длиннее и солнце баловало своим присутствием дольше, чем даже пары дней назад. В просторной гостиной, в блеске хрустальный люстр, позвякивали о дорогой китайский фарфор серебряные столовые приборы. Повсюду стояли вазы со свежими цветами, потерявшими свой аромат в запахе вкусного ужина и терпких сигар. Официанты приносили изысканные блюда, заливное сменялось фаршированной форелью, рюмки наполнялись игристым шампанским, только что вынутым из холодильников, а до этого прибывшим из темных французских погребов, где, терпеливо и неспешно бродило, дожидаясь своих щедрых покупателей.

Старшие Ормонды, Кларисса и Томас, показались Александре слишком простыми в общении для их родословной, и она пыталась найти в этом подвох. Она всегда чувствовала фальшь в других людях, но в этой паре ее уловить не удалось.

Они вели себя без напыщенности, которая, по представлениям Александры, должна быть присуща даже самым скромным и вежливым родовитым представителям аристократии.

Обстановка, которую так умела сделать непринужденной миссис Грант, располагала к переходу на более дружеский лад, и совершенно не чувствовалось, что весь вечер был организован лишь для того, чтобы торговля и аристократия дополнили друг друга, и каждый получил желаемое. Вся эта болтовня служила лишь прелюдией к самому главному: заключению контракта между семьями, так или иначе неравными. – одна владела деньгами, другая – титулами. И для каждого казалось важнее и ценнее то, что он предлагал, а не то, что предлагала другая сторона.