Второе, что порадовало. Яков доколдовал с аккумуляторами, подзарядкой батарей — мы запустили рацию. Анна дождалась назначенного часа и тут же отбила в центр сообщение про нашего самого знаменитого члена отряда. Пока она стучала ключом, я мобилизовал всех разбирающихся в технике и послал шаманить БТР. Майор с Закуской и Витей Гавриловым частично разобрали мотор, промыли клапана. Слили топливо, перелили из нового МАНа… И, о чудо! Ганомаг завелся. И даже лишних деталей после ремонта не осталось!

Я тут же, не дожидаясь ответного сообщения, приказал сниматься с хутора. Надо было рвать когти — поди, сбежавшие немцы уже дошли до своих и доложили в подробностях о нападении. Нечего надеяться, что они замерзли под кустом.

Перед выходом посетил раненых. Параска обработала бойцов, как могла — перевязала, в пулевые отверстия вставила тампоны из корпии. Но если двое с осколочными и один простреленный насквозь — были стабильны, то боец с проникающим ранением в грудь был плох.

— Его надо оперировать, доставать пулю, — вздохнула девушка. — Но я не умею…

— Я тоже, — мрачно заключил я. — Повезем так, будем в деревнях спрашивать — может, найдем фельдшера какого.

— Какого не надо — тут только хороший поможет.

— Ты вот что, — я подал Параске врачебную сумку, найденную в одном из МАНов. — Поройся тут. Может, найдешь чего полезного.

— Я же не знаю немецкого, — растерялась девушка, копаясь в укладке.

— Я владею. Меня спрашивай, если что. И не забудь проверять ноги бойцам. Топлива у нас немного. Грузовик придется рано или поздно бросить. Намотает кто портянку плохо — набьет мозолей. И все, идти не может.

— Ладно, с этим я справлюсь, — дочка лесника покрутила прядь волос и, вдруг покраснев, спросила: — Товарищ командир, а это правда, что в Москве у вас жена есть?

— Откуда узнала? — удивился я.

Девушка замялась.

— Подслушала разговор с Аней, — ответил за нее я. — Разве пристало такое комсомолке?

Вопрос остался без ответа — в меня лишь стрельнули глазами и все.

Новгород-Северский показался ближе к вечеру. Странным образом немцы нам не встретились, а попавшиеся по дороге села мы пролетали без остановки. А что, ехали по-барски: впереди дозор на санях, за ними грузовик, ханомаг, еще конные. Это если не знать, что всего у нас народу девятнадцать человек, из них двое мутных полицаев и один тяжело раненый. Потому что один всё же умер к утру.

Что вам сказать за этот город? А ничего не скажу. Наверное, учитывая то, что он стоит без малого тыщу лет, какие-то древности тут найти можно, но не знаю, не интересовался. Надо решать, что делать дальше. Проехать дуриком, как деревни перед этим, не получится. Обязательно на въездах должны быть посты, и надеяться, что всё пройдет без приключений, я бы не стал. Не та ситуация, когда можно положиться на «авось».

Вот было бы у меня ценное указание от старших товарищей, что делать дальше, я бы им и следовал. Но вчера мы получили только сообщение, что приняли доклад — и тишина. А с утра наша радистка, накануне всего лишь расстроившаяся по поводу испорченной прически и того, что придется теперь прикрывать ухо, лежала натуральным бревном и большей частью охала да стонала. Попыталась наладить связь, но ни хрена не получилось: в эфире сплошные помехи. Так что ждать не стали и двинулись.

После короткого совещания решили всё же послать разведку в Новгород-Северский. Тем более что Енот похвалился имеющимися здесь контактами. А нам надо всё, и в первую очередь — люди. Потому что партизанить с полутора десятками воинов — так себе затея, много не навоюешь. Ах, Моська, знать, она сильна… Вот и мы как та собачка, можем только подбежать и цапнуть чуток. А так — сил хватит всего-навсего охранять себя, причем не очень тщательно. Ладно, пусть идут. Вот подпольщик на пару с Быковым и отправился.

Пока устраивались, покормили людей, то да сё — и время прошло. В ожидании разведчиков я даже задремал немного. Так что в котором часу вернулся Енот, я сразу и не сообразил. Глубокой ночью, короче.

— Что у тебя? Где Андрей?

Выглядел Енот не лучшим образом. Какой-то осунувшийся, бледный.

— Спочатку все було добре, — начал он. — Знайшли там кого треба. Я там встретился, вопросы решил, а только на улицу вышел, дивлюся, а там нашого Андрія вже вчетвером волочуть. Куди мені проти них? Но проследил за ними, в старую школу увели, там теперь полиция, — по-русски закончил Енот.

Вот иной раз напрягает это его двуязычное общение. Предложение на одном языке, второе — на другом. И на русском — то с акцентом, то без. Тренируется, что ли? Ладно, не о том думаю.

— Что с Быковым делать? — спросил Иван Федорович. Когда хоть подойти успел?

— Как «что»? Выручать надо товарища! — ответил я. — Мы тут не мышь под веником, нам прятаться не с руки! — что-то я завелся, только недавно ведь думал, что нам поосторожнее надо быть. Нервы, чтоб им…

— Гарнизон тут вряд ли большой, от силы — рота. Если нагло навалиться, пока в кучу не собрались, то может и получиться… — начал рассуждать Базанов. — Енот, покажешь, где кто и сколько?

Енот вытащил из-за пазухи дореволюционную еще карту Новгород-Северского. Разжился же где-то, молодец.

— Хлопці дали, — ответил он на немой вопрос. — Змінилося не дуже багато. Ось тут, — ткнул он пальцем в карандашную отметку, — наш Биков. Поряд — там бургомістр. Це вдень. А зараз він дома, ось тут, — показал он на крестик совсем рядом с работой градоначальника.

Через пару-тройку минут мы уже знали и про начальника полиции, и про казарму, где обитали немцы. И про силы и средства. Короче, разведка была проведена на высочайшем уровне. Блин, знать бы, послали бы одного Енота, у него хоть рожа и приметная, а сходил туда и назад без приключений.

Выходило, что в городке имеются немцы общим числом полторы роты примерно, плюс вспомогательной полиции человек двадцать. У немцев возле школы стоит Т-1, специально не охраняется, что с пулеметами — неизвестно. Будем считать, что всё исправно и боекомплект насыпан по самое небалуй. Заразу эту необходимо уничтожить в первую очередь, потому что неприятностей от нее может прилететь по самое никуда. Я даже поежился, живо представив, как эта консерва выезжает на дорогу и начинает причесывать окрестности из двух штатных стволов.

Полицаи живут по квартирам, в одну кучу собираются только днем. Дом бургомистра практически не охраняется, но есть часовой у здания управы. Но вот каковы силы и огневая мощь в школе, где держат нашего товарища, неизвестно. Вызванные для консультации Никитин с Кашиным показать ничего не могли: в школе они не бывали ни разу. Подтвердили сведения от Енота — и всё. Да и то, подпольщик больше выяснил, чем они. Вот это хреново. Остается только надеяться, что повезет. Единственная проблема — пост на въезде в город. Пойдешь дуриком — поднимут стрельбу, всполошат гарнизон. Что делать? И так вертели ситуацию с майором и эдак. В итоге придумали.

Въехали мы всё же не таясь. Сани, ехавшие в авангарде, должны были успокоить дежуривших на посту полицаев, ведь в них сидели уже знакомые им ребята — ходок за три моря Афанасий со своим дружком Кашиным. В белых повязках, все как положено.

«Наши полицаи» выглядели довольны выше всякой меры. Ну, или должны были казаться. Такую вот проверочку мы им устроили. Чтобы ребята не потеряли в последний момент боевой дух, с ними вместе сидел Витя Гаврилов со взведенной гранатой в руке. Вот кто у нас самый безбашенный боец. Готов на любую авантюру, лишь бы немцев с их прихвостнями побольше покрошить.

Встречающие оказались вовсе не гостеприимными. Полезли даже грузовик проверять. Но делали это совсем бестолково, сбившись в плотную кучу, безо всякой страховки. Короче, упокоили их быстро и без особого шума. Ножами и штыками.

И хлопцы проверку прошли. Кашин, правда, долго собирался перерезать горло, а после исполнил арию из оперы «Риголетто» над отходившим в пекло бывшим соратником, но это такое, на общую оценку не повлияло. Будут воевать.