Эксперт Терентьева сидела на стуле, словно проглотила кол. Спина прямая, ноги прижаты друг к другу, ладони на коленках. Судя по всему, стажерка, решил Камышев.

– Это могут быть как те же самые лица, так и другие, – сказал Волков, отвлекая следователя от мыслей о девушке. – Тут, видите ли, все немного сложней.

– Может, посвятите в детали? – усмехнулся Камышев. – Или просто заберете дело?

– Понимаю вашу нелюбовь к смежникам, – капитан отреагировал на резкость Валерия на удивление спокойно. – Отвечу по порядку: в детали посвящу насколько это возможно, дело забирать не стану. Ситуация слишком непростая, чтобы отказываться от помощи областной милиции. Но давайте дождемся утра и все подробно обсудим. Думаю, вы уже достаточно сегодня поработали, да и нам с товарищем экспертом нужно подготовиться. А завтра проведем летучку с участием местных.

В этот момент резко зазвонил телефон на столе Апшилавы, и Камышев даже вздрогнул от неожиданности. На проводе был Колян – он сообщил, что гаишники вновь упустили черную «Волгу». Валерий, услышав это, чертыхнулся. Он перевел взгляд на Волкова, молча наблюдавшего за ним, и тот все понял без слов.

– До завтра, товарищ Камышев, – устало сказал капитан. – Ступайте в гостиницу и хорошенько выспитесь. Нам с вами предстоит серьезная работа, и от наших общих стараний будет зависеть, сколько еще людей эти твари отправят на тот свет.

Калинин, 1988 год. 14 сентября, среда

– А там и вправду живет ведьма? – Витя Григорьев, ученик пятого А, недоверчиво всматривался в окно на шестом этаже.

Петька Чалышев, его одноклассник и по совместительству вечный заводила их двора, собрал сверстников с малышней в одну большую компанию и привел их к соседней двенадцатиэтажной «свечке», которую сдали всего месяц назад. Она возвышалась над другими панельками, тоже построенными в последние годы на месте старых деревянных кварталов Затьмачья.

– Конечно! – страшным шепотом произнес Петька. – Вон, видишь, шторы желтые?

– И что? – пожал плечами флегматичный очкарик Гера.

– Как что? – повернулся к нему Чалышев. – Разве ты не слышал историю про Желтые Шторы, которые душат людей по ночам?

– Слышал, – кивнул Гера. – А ее тогда почему не душат?

– Потому что она ведьма! – развел руками Петька, удивляясь недогадливости очкарика. – Она ими управляет, и они ее не трогают!

– Брехня, – копируя интонации дяди Володи из деревни, заявил Мишка Вдовкин.

– Сам ты брехня! – возмутился Чалышев. – Ты сходи на шестой этаж пешком, не на лифте!

Петька слышал, что даже взрослые побаивались пользоваться лестницей – старшеклассники говорили, будто там то глаза по стене пробегут, то тень из-за угла чихнет… Страх, да и только. Он рассказал об этом родителям, но те посмеялись и объяснили, что на лифте просто быстрей и удобней подниматься, вот большинство жильцов им и пользуется. Но Петька им не поверил, твердо решив провести собственное расследование. Правда, используя при этом других детей – к примеру, того же скептически настроенного Вдовкина.

– А вот и схожу! – заявил тот.

– Я с тобой, – поддержал мальчика Витя Григорьев.

– А зачем ей Желтые Шторы? – спросила Маша Охапкина, самая младшая в их компании. – И почему она живет в обычном доме?

– Да потому что ее дом деревянный снесли! – выпучив глаза, объяснил Петька. – Дали ей в этой двенадцатиэтажке квартиру на шестом этаже. Она обиделась и стала учить магию. А потом всех строителей по очереди нашли мертвыми!

Чалышев все сильнее распалялся, пересказывая историю, подслушанную у старшеклассников, и добавляя уже самим придуманные подробности. Маша заплакала, ее увел старший брат Степа. Остальные остались.

– Ну так что? – Петька в нетерпении потопал ногой. – Пойдете?

– Пойдем, – Витя ободряюще хлопнул по плечу Мишку Вдовкина.

Они открыли крашенную бордовой краской деревянную дверь на лестницу. Пахнуло бетонной прохладой. Потоптавшись на месте, школьники зашли внутрь.

– Не бойся, – успокаивающе сказал Витя и сам испугался звуков своего голоса.

– А я и не боюсь! – запальчиво воскликнул Мишка.

Он уверенно двинулся наверх, и эхо от его шагов раздавалось по всем этажам. Витя, помедлив, двинулся следом. Ему уже не хотелось проверять шестой этаж, но отступать было нельзя – засмеют.

«Это все неправда, – рассуждал он. – Петька просто нас пугает».

Когда они добрались до пятого этажа, Мишка замедлился.

– Давит, – признался он.

– Что давит? – не понял Витя.

– На голову что-то давит, – пояснил Вдовкин. – Как будто кто-то смотрит…

По спинам мальчишек побежали мурашки. Они поднимались все выше и выше, с каждой ступенькой все сильнее чувствуя необъяснимый страх. Когда они наконец-то очутились на шестом, давящее чувство стало почти невыносимым.

И тут Мишка Вдовкин истошно заголосил, тыча пальцем куда-то в стену. Витя проследил взглядом и тоже завопил. По стене поднимались зеленые круги, похожие на глаза, и этого мальчишки уже не смогли вытерпеть. Отталкивая друг друга и спотыкаясь, они бросились вниз по лестнице, не разбирая дороги.

Они мчались, перепрыгивая через три ступеньки, и в спины им, казалось, кто-то впивался буравящим взглядом. С грохотом и криками мальчишки выбежали на улицу, промчавшись мимо друзей в сторону своего двора.

– Испугались? – расхохотался Петька Чалышев, а потом понял, что внезапно остался один.

Все остальные тоже разбегались кто куда, заразившись страхом от Вити и Мишки. Ощутив странное гнетущее чувство, Петька задрожал и снова бросился наутек. Успокоился он только тогда, когда хлопнула входная дверь в квартире, и он заперся на три оборота, в панике забыв, что теперь родители не смогут открыть замок снаружи ключом.

Но именно это интересовало его сейчас меньше всего.

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг

Нормально выспаться Камышеву этой ночью так и не удалось. Прибытие капитана Волкова окончательно сбило его с толку, да еще Величук с Апшилавой, которых Колян вызвал по его просьбе, перехватили его прямо на выходе. Бросать их в такой ситуации было бы не очень красиво, так что Валерий остался, поприсутствовав при их знакомстве с Волковым. Зато потом уже порядком сонного Камышева довезли прямо к гостинице на служебном «уазике». И там, как назло, желание рухнуть без сил на кровать как рукой сняло. Вместо этого молодой следователь принялся обдумывать ситуацию.

С одной стороны, от коллег он знал, чем чревата совместная работа со смежниками. Чекисты все подгребут под себя, а у милиции при этом будет минимум прав и максимум обязанностей. А с другой стороны, если отбросить издержки конкуренции между ведомствами, то можно порадоваться – преступники на черной «Волге», кем бы они ни были, начали действовать слишком открыто и нагло, и помощь КГБ придется весьма кстати.

Поспав в итоге максимум часа три, Валерий сидел ранним утром в пустом буфете, лишь какой-то командировочный в роговых очках расположился через два столика от него и читал газету. Следователь скользнул по нему взглядом, на миг ему показалось, будто они где-то могли раньше встречаться, но потом решил, что ему показалось.

На завтрак была яичница-глазунья с хрустящим черным хлебом и горячим цикорием. Неплохо, но Камышеву вдруг захотелось настоящего крепкого кофе из подарочного набора от бразильских товарищей вроде тех, что изредка выдавали на работе отцу. Он приносил его домой, мама варила в кастрюльке на плите ароматную арабику, и потом родители пили обжигающий терпкий напиток. Маленькому Валере с сестрой тоже давали немножко попробовать, но только чтобы не увлекались, и тот чудесный вкус будущий следователь запомнил на всю жизнь. А теперь черный кофе прочно ассоциировался у Валерия с погибшим отцом. Почувствовав, что на него нахлынули печальные воспоминания, Камышев резко переключился в мыслях на дело. Ему ведь сегодня еще как минимум опрашивать свидетелей в первой школе. И это если еще не поступят новые вводные.