Но в годы брежневского застоя все же было принято решение вернуться к дореволюционной практике работы с непознанным. Тем более что партия и правительство искренне интересовались возможностями гипноза, экстрасенсорики и оккультизма – разумеется, в практической плоскости. А там, где это было невозможно, в идеологической – с целью укрепления в советском обществе материалистической точки зрения. Так и был создан неизвестный широкой публике тринадцатый отдел КГБ, тихой сапой отправивший на нары десятки самопровозглашенных мессий и еще больше мнимых колдунов, морочащих головы граждан СССР. Особенно Волкову запомнился архангельский ясновидящий, которого поймали на классический прием: попросили предсказать собственную судьбу. И когда возомнивший себя избранным старец принялся рассказывать о великих чудесах, его тут же арестовали за антисоветскую агитацию и пропаганду, наглядно продемонстрировав местным несостоятельность ясновидения как явления.

Но были в его практике и другие дела, гораздо более страшные и опасные. Человеческие жертвоприношения в Новгородской области, маньяк-кровосос из Смоленска, клинские каннибалы, уже упомянутые столичные утопители и даже создатели квазигосударства язычников в лесах под Ярославлем. Там Волкову пришлось столкнуться с рабством, казнями отступников в виде сжигания на кострах и кровавыми обрядами, по жестокости и массовости давшим фору новгородским и череповецким. А в маленькой подмосковной Верее тринадцатый отдел КГБ обезвредил террористов, готовивших массовую акцию устрашения при помощи спор сибирской язвы в почтовых конвертах.

Все это в очередной раз пронеслось в голове Волкова, пока он собирал свой дипломат, проверял табельное оружие и надевал свой знаменитый на всю контору серый гэдээровский плащ.

Он посмотрел на часы – Вера, как всегда, соберется вовремя, и в Калинине они с ней будут уже этим вечером. И потом оттуда поедут в Андроповск, где загадочные убийцы проявили себя больше всего. А пока можно сходить в магазин за углом и прикупить в дорогу хлеба с колбасой – Волков даже улыбнулся этой легкой прозе жизни. Война войной, как говорится, а обед по расписанию.

Капитан вышел из кабинета, спустился по лестнице на первый этаж, открыл массивные входные двери и вдохнул полной грудью стылый, но приятно освежающий сентябрьский воздух. А потом с интересом перевел взгляд на ступеньки – как и всегда в тех случаях, когда ему надо было ехать в сложную командировку, приходила эта черная кошка. Как будто бы знала, что Волкову предстоит очередное загадочное дело.

Иногда он задумывался, что мир не так прост, как ему раньше казалось. И что есть в нем место чему-то непознанному вроде этой кошки.

– Кис-кис, – позвал он животное, наклонившись и попытавшись, как обычно, ее погладить. – Иди-ка сюда.

Но кошка, зыркнув на него зелеными большими глазищами, резко отпрыгнула в сторону и так же поспешно двинулась прочь. А на душе Волкова как будто бы появился огромный камень.

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 14 сентября, среда

Надо отдать должное Коляну – он отреагировал быстро и правильно. Не задавая лишних вопросов, уточнив только пару деталей, он рванул назад в дежурку, где тут же связался с ГАИ и дал ориентировку на черную двадцать первую «Волгу».

Камышев, чертыхаясь, побрел в отделение. Сердце бешено колотилось, он рвался в бой и очень злился, что не в силах ничего сделать. Преступники были рядом, на расстоянии вытянутой руки, их можно было задержать… Но получилось то, что получилось. Валерия сбили с ног и просто умчались. Вся надежда сейчас была на андроповских гаишников, но подспудно Камышев понимал: пассажиры «Волги» вновь ускользнут. Не просто так преступники нагло подобрались к отделению – они явно смеялись над милицией, над Величуком и Апшилавой, а также над ним, Камышевым.

Добравшись до отделения, он жестом остановил начавшего было докладывать Коляна.

– Звони Величуку и Апшилаве, – приказал Валерий.

– Есть! – дежурный вытянулся во фрунт, тут же присел и принялся крутить телефонный диск. – Алё! Алё, товарищ майор! Это Бредихин! У нас тут погоня…

Камышев слушал объяснения Коляна и думал. Все складывалось – неуловимая черная «Волга» существовала в действительности, а не в фантазиях местных, как он поначалу предположил. Вот только пассажиров ему разглядеть так и не удалось. Как там их описывал школьник Ваня Самуйлов? Похожие друг на друга, в одинаковых черных плащах и широкополых шляпах… Увы, на глаза Валерию они благоразумно не показались. Но вот странный акцент – в его наличии у одного из преступников Камышев убедился. Конечно, ничего прибалтийского в нем не было – этот говор Валерий слышал и не раз. А тут что-то чужое… Например, та фраза – «мы нарушили законы страны?» Кто вообще так разговаривает? Похоже, версию если не о прибалтах, то о ком-то, для кого русский язык не родной, все же можно считать оправданной.

«Но почему, черт побери, – думал Камышев, – никто до сих пор не распутал этот клубок? Если все так, как рассказывали Эдик с Матвеичем, и убийства тянутся с семьдесят девятого года, пусть и с большим перерывом, почему эти твари до сих пор на свободе? Кто-то их покрывает? Но кто?»

Открылась входная дверь, скрипнув пружиной. Валерий обернулся, удивившись, что Величук с Апшилавой прибыли так быстро, но понял, что ошибся. В отделение вошел коротко стриженный мужчина лет сорока в сопровождении молоденькой девушки. Камышев скользнул по ней оценивающим взглядом – стройная, вполне миловидная, но одета неброско, совсем без косметики. Пройдешь мимо и не заметишь… А еще угловатая, будто стесняющаяся собственной внешности, движения скованные.

– Вы к кому, граждане? – привстал со своего места Бредихин. – Вы заявление написать?

– Капитан Волков, комитет государственной безопасности, – спокойным голосом представился мужчина, достав из кармана и развернув красную книжечку. – А это эксперт Вера Терентьева.

– Старший лейтенант Камышев, – Валерий, как и положено, перехватил у Коляна инициативу, теряясь в догадках, что в провинциальном отделении милиции могло понадобиться чекистам.

– Отлично, – кивнул Волков. – Вы нам как раз и нужны. Где мы можем поговорить?

– Идемте, – ответил Валерий.

Камышев уверенно шел в сторону своего временного рабочего места, всячески стараясь не выдать волнение. Похоже, прав был Эдик – в КГБ заинтересовались ситуацией в Андроповске. А иначе зачем этому капитану с напарницей приезжать сюда на ночь глядя и сразу искать его, Камышева?

– Сюда, товарищи, – Валерий пропустил вперед пару чекистов, зашел в кабинет следом и прикрыл дверь.

Волков взял свободный стул, стоявший у тумбочки, поставил рядом с местом для посетителей напротив заваленного бумагами стола. Затем сел и жестом предложил девушке расположиться рядом. Валерий разместился на продавленном стуле Эдика, продолжая внимательно изучать гостей из органов госбезопасности. Лицо капитана выражало решительность и суровость, а вот девушка казалась отстраненной.

– Мне сообщили, что это вы помогаете местной милиции вести дело черной «Волги», – без предисловий начал Волков. – Я искал вас в гостинице, но там сказали, что с утра вы еще не возвращались. Поэтому мы приехали сюда.

– Да, я прибыл только сегодня, в гостинице лишь оформил заезд и больше там пока не был, – подтвердил Камышев. – Есть протоколы опроса свидетелей плюс… Я сам перед вашим приездом видел эту машину, и сейчас по ней в городе объявлен план-перехват.

– Вот как? – чекист удивленно поднял брови. – Шустро вы…

– Надеюсь, что не зря, – пожал плечами Валерий. – Преступники имеют свойство уходить от погони.

– Я знаю, – кивнул Волков. – Это очень опасные люди, товарищ следователь, и я уверен, что на их счету не один десяток жертв…

– Серия? – понимающе кивнул Камышев. – Местные меня просветили, что эта двадцать первая «Волга» уже фигурировала в деле об исчезновениях молодых парней. В семьдесят девятом году.