– Но деньги, как же…

– Они твои. Не думай об этом, – Ал сдёрнул с кровати покрывало, накидывая его женщине на плечи, – Давай. Я побуду вон там и разбужу тебя через два часа. Хотя, если подумать, правильнее было бы купить тебя на всю ночь, короткий сон только вымотает тебя ещё больше.

– Эй, – Жоанна схватила его за руку, – С ума сошёл? Так деньгами раскидываться!

– Это ведь мои деньги. Но выбор за тобой. Если хочешь отдыхать два часа, я не буду настаивать, обещаю, – радиоведущий мягко вывернулся из её хватки, возвращаясь к туалетному столику.

– Что не так? – совсем растерялась проститутка.

– Всё так.

– Я тебе не нравлюсь?

– Напротив. Ты очень красивая.

– Я не понимаю, почему…

Аластор снова тепло улыбнулся ей:

– Потому что ты заслужила отдых. Вот и всё. Марди подремлет рядом с тобой, а, Марди?

Вместо ответа кошечка запрыгнула на кровать, с мурлыканьем топчась возле подушки.

– Ты ненормальный.

– Это уж точно.

– Я ложусь.

– Хорошо. Отдыхай, милая.

Теперь, кажется, не понимала Чарли. Догадка осенила её, когда настороженную женщину всё же сморил сон.

Конечно же! Такие люди редко, но встречаются. Травмирующий опыт детства, сублимация в работе и хобби…

Асексуал.

Как она раньше не догадалась?

Травоядное, как принято говорить сейчас. Но притом – не аромантик, у него были чувства к Джой и определённый уровень теплоты к Нифти, Мимзи и Рози.

Но даже если так, то почему он смущался её, Чарли? Здесь перед ним полуголая проститутка – а этот парень преспокойно чертит на салфетке веве. С принцессой ада даже в одной комнате боялся остаться, опускал глаза в номере для новобрачных. Так не должно быть, разве что…

Девушка вспомнила обстоятельства их похода на мюзикл. Когда она напросилась остаться у него, а потом прижалась к лорду во сне. У него сильно, очень сильно забилось сердце, и…

Чарли взглянула на Аластора из прошлого с нежностью. Каждый раз, когда он готов был проснуться, выйти из детства и начать полную отношений и простых человеческих радостей жизнь, обстоятельства били по нему, отбирая и настрой, и силы.

Отец, относившийся к матери как к игрушке.

Джой с её калечащей дружбой и заигрываниями, которая предпочла другого.

Снова Джой, возникшая в его жизни только для того, чтобы в юноше включился рыцарь.

Роды – с этим вообще всё понятно, травма на всю жизнь.

Мимзи с её грубоватыми намёками.

Нифти, совсем ещё девочка, в плену не чувств, а собственных желаний.

Теперь – бордель. Ала никто не понял. В нём не зажили предыдущие чувства. Рана от смерти Джой начала рубцеваться и заставила его эмоциональную сферу свестись только к ограниченному количеству раздражителей.

Например, к наличию синяков на лице проститутки.

Часа через полтора Жоанна проснулась, растерянно потирая висок:

– Что было?.. А-а, ты ещё тут… Не передумал?

– Как спалось, милая? – молодой бокор сложил исчёрканную веве салфетку во внутренний карман, поворачиваясь к собеседнице.

– Хорошо, спасибо. Ну ты и чудак, знаешь ли.

– А теперь сделаешь для меня кое-что? Это важно.

– Я слушаю, – даже кивнула женщина.

– Расскажи мне, – Аластор придвинулся к ней, снова заглядывая в глаза, – Кто тебя бил.

– Невероятно! – всю обратную дорогу мусолил тему Рикки, – Я давно знаю Жо, и она – настоящая роковая женщина, но от тебя она вышла заплаканная и не могла связать и двух слов! Что ты ей там за катарсис устроил?

– Это личное, – отмахнулся от него Ал, краем глаза наблюдая за другими коллегами, обсуждавшими премило проведённое время. Пожалуй, если они не обижали никого из постоялиц борделя, убивать не придётся.

Рикки, и не подозревавший, что присутствует при внесении поправок в морально-этический кодекс маньяка-убийцы, смеялся и зубоскалил:

– Таким тихоней прикидывался, а поди ж ты!

Чарли видела, что произошло. Видела, как растрёпанная голова женщины уткнулась в пиджак молодого бокора, а Аластор лишь шептал слова поддержки, гладя трясущиеся от рыданий нагие плечи. Увы, никому из его коллег не было суждено узнать истинные масштабы того, что происходило с этим молодым мужчиной.

– Благодарю за подарок, мне пора. У меня есть одно маленькое дело, – мягко отстранился от компании Аластор.

– О-о, запал остался?

– Что-то вроде того.

Уже через 15 минут Ал полулениво выслушивал исповедь одного из клиентов Жоанны.

– Она же шлюха! Продажная девка, с неё станется! Я просил не смотреть на меня, а она уставилась! Терпеть не могу такого отношения, вот и дал по морде! До свадьбы заживёт!

– Ты не имел права это делать, – будущий Радиодемон практически нежно упирался мужчине ножом в районе печени, ведя того в лес и наблюдая, как из мозга жертвы испаряются алкогольные пары и вот-вот будет осознана вся серьёзность ситуации.

– Не имел права? Я ей плачу – она делает, как я сказал!

– Ложь. Ты не оставил ей ни цента.

– Я ненавижу, когда на меня смотрят! Вот и не заплатил!

– Ты взял её силой. На следующий день её лицо опухло так, что хозяйка грозилась выгнать Жоанну за скандал с клиентом. Никто в целом свете не пожалел эту женщину, а ты даже не оплатил причинённый ей ущерб.

– Да кто ты такой вообще?! Что за обдолбанный паладин?! – как мужчина ни вертелся, он мог видеть лишь отблеск улыбки, – И куда ты меня ведёшь, чёрт тебя подери?!

– Туша у тебя крупная, чтобы сожрать тебя, аллигаторам понадобится время. Я припоминаю, в каком месте сейчас собрались наиболее голодные, – услужливо поделился с ним информацией радиоведущий.

– Ты шутишь?!

– Шагай давай.

– Нет… Нет-нет, это бред какой-то! Мне это снится, да? Это такая шутка? Хе-хе… Я умру за то, что поколотил шлюху?!

– Выходит, что так.

– Да ты знаешь, сколько клиентов их бьёт? Всех теперь прикончишь?

– А ты подал мне идею, я подумаю над этим.

Собеседник похолодел, причитая:

– Нет… Нет-нет-нет, не надо, не тронь меня! Я отдам деньги, все деньги, вот тут, в кармане! Забери бумажник!

– Сгодится, – приглядев сухую полянку, Аластор ловко отбросил кошелёк туда, – Теперь не испачкается.

Мольбы жертвы поглотила топь и безлунная ночь.

– Пст, милая.

Жоанна, перед рассветом проводившая последнего клиента, выглянула в окно.

– Это я, не бойся, – Ал сидел на росшем возле борделя раскидистом дереве, – Я поговорил с избившим тебя негодяем. Больше он тебя не тронет. И вот деньги. Компенсация. Распорядись ими правильно, я знаю, ты сможешь. Возьми выходной и купи себе что-нибудь красивое, ты заслужила.

С этими словами убийца протянул ей бумажник.

– Н-но здесь слишком много…

– Бери… Что же ты плачешь?

– Ко мне… – женщина закрыла ладонью нос, всхлипывая, – Ко мне уже давно не относились по-человечески… Куда ты?

– Прощай, Жо, – он нырнул в темноту как заправский призрак.

На болоте аллигаторы уже сползались на запах крови и зашипели на подошедшего человека.

– Это моя добыча, зубастики. Я первый от неё и возьму, – между тонких губ промелькнул язык, – Кто бы мог подумать, что я привыкну ко вкусу насильников. Не знаю, как вам, ребята, это чудится, – молодой мужчина отточенным движение срезал рубашку жертвы со спины, отыскивая место для входа ножа, – Но, по-моему, у их мяса… – рука заскользила, снимая кожу и обнажая мышцы, а затем, покорная воле хозяина, отделила от плоти фрагмент не толще лепестка розы, – Да, определённо. Горьковатый вкус.

====== Глава 41 ======

Жизнь Ала шла своим чередом, не позволяя ему нырнуть с головой в какую-либо крайность. Он не убивал без разбора, не собирался становиться отшельником, не намеревался совершить паломничество в Африку, к истокам магии вуду. Что-то или кто-то всегда склеивал осколки его разума, притом заставляя радиоведущего жить между светом и тьмой.

Убийца и джентльмен.

Светский человек и интроверт.

Егерь и радиоведущий.