– Ты согласна?!

– Согласна, только не вопи на весь отель, – Мимзи охотно ответила на его объятья, и они снова нырнули в судьбоносную ночь.

Комментарий к Глава 37 Странно, эти двое не нравятся мне по отдельности, но вместе кажутся даже милыми. Что думаете?🙃

====== Глава 38 ======

Комментарий к Глава 38 Айда изучать магию вуду?)

Путешествие Чарли продолжалось.

После кататонического ритуала в ночь убийства мужа Вероники в жизни Ала наметилась светлая полоса. Он нашёл в себе силы убраться в хижине, но как только закончил, запер жилище на замок, оповестив мистера Смока о намерении подыскать жильё в городе.

На то была своя причина: не только близость работы, но и поиски единственного, что осталось от Джой – её малыша.

В планы Аластора не входило какое-то активное вмешательство в жизнь ребёнка и его приёмной семьи, однако радиоведущему хотелось удостовериться, что всё в порядке.

А ещё…

Мадам Бонита. Как бы ни было тяжело, он должен рассказать ей о судьбе племянницы.

Собравшись с духом, Аластор решился проведать пожилую женщину.

Жилище, представшее его взору, казалось, готово было вот-вот перейти в невидимый мир лоа, настолько оно состарилось и обветшало.

– Иду, иду, – раздалось в ответ на стук молодого мужчины, и в проёме возникли два практически слепых глаза, подёрнутые бельмами катаракты.

– Это я, мадам Бонита, – Аластор наклонился, чтобы покалеченная болезнью женщина смогла ощупать его лицо.

– Ах, мой мальчик. Ты возмужал. Как я рада тебя видеть, совсем взрослый… Скажи, вы с Джой ещё дружите?

– Нас ждёт долгий разговор, мадам, и я не знаю, как сделать его легче, – сознался будущий Радиодемон, переступая порог.

Слушая его сбивчивый рассказ, старуха смотрела куда-то в пустоту, позволяя слезам бездумно стекать по лицу.

– Значит, малыш в порядке, – сказала она после некоторого молчания.

– Да, но он совсем ещё крошка. Мне очень жаль, что я не смог спасти их обоих.

– Ты сделал всё, что было в твоих силах. Когда Джой… убежала из дома, не сказав, куда, я раскинула гадание. Мне выпало, что она не вернётся. Теперь я понимаю, что это значило, – пожилая женщина прикусила губу, держась из последних сил.

– Мадам. В том, что случилось, виноват её любовник, Джейк Маклахон.

– Мой мальчик, нельзя изменить судьбу.

– Быть может, но я хочу заставить его заплатить за то, что он натворил.

– Это путь разрушения, – не видя мрачной искры в глазах гостя, мадам Бонита снова дотронулась его лица в попытке считать эмоции, но, поняв, что смысла в этом мало, коснулась шёрстки Марди, взвихрённой от потока глубинной ярости её хозяина.

– Я знаю.

– Если ты встанешь на этот путь, дороги назад не будет.

– Я знаю. Именно поэтому я всё ещё здесь. Мадам, – Ал опустился перед ней на колени, – Я нижайше прошу Вас сделать из меня бокора.

– Юноша, ты рождён в христианской вере, и…

– Я не выбирал, в какой семье мне рождаться, но я могу выбрать вудуизм своей религией. Посвятите меня в бокоры, мадам, и я стану инструментом мести, – он говорил быстро, словно боясь услышать категоричное «Нет», – Я прошу не для себя, а для отмщения, и я буду хорошим учеником.

– Тот, кто погружает обе руки в лоа, мой мальчик, – костлявая ладонь афроамериканки крепко пожала плечо молодого мужчины, – Рискует либо лишиться рассудка, либо не вернуться в наш мир.

– Я уже давно не совсем нормален, а пока у меня есть цель, я не умру, обещаю.

– Путь бокора извилист и труден, – старуха закряхтела, поднимаясь со своего кресла. Кажется, она ориентировалась в пространстве по звуку собственного голоса, совсем как летучая мышь, – И пройдёшь ты этот путь или нет, зависит только от тебя.

– Я понимаю.

– Ты знаешь, как относятся к вудуистам в этой стране. Если кто-то заподозрит тебя в причастности к чёрной магии, ты можешь лишиться работы.

– Я буду осторожен.

– Что ж, – она обошла гостя кругом, что-то бормоча под нос, а затем произнесла, – Религия вуду открыта для всех тех, кто жаждет пополнить наши ряды. Если ты принял решение, я не стану тебя отговаривать. Я чувствую, что ты многое пережил, а значит, ты готов к первому этапу посвящения: смерти тебя как человека мирского. Ты откажешься от прежней жизни и твоего прошлого. Забудешь всё, что сделал. Вторым этапом станет твоё воскрешение. Когда ты потеряешь всё – я имею в виду, вообще всё, мой мальчик, – ты переродишься в бокора и сможешь делать вещи, о которых раньше и не ведал. Через два дня ты наденешь свой лучший костюм, придёшь, куда я скажу, и я представлю тебя на сантерии, нашем собрании, но сначала ты должен узнать о четырёх самых главных правилах нашей магии. Ты готов?

– Да, мадам, – чувствуя значимость момента, Аластор сказал это почти что шёпотом. Чарли заметила, что в воспоминании даже исчезли звуки сверчков с улицы, и слова старой мамбо приобрели невероятную чёткость.

– Первое, – её костистый палец едва не коснулся лица молодого мужчины, – Что бы ты ни делал на этом поприще, соблюдай абсолютную тайну. Это твоя и только твоя магия, твоя судьба, твой путь, твоя волшба. Второе: что бы ни случалось, ты должен всегда, повторяю, всегда верить в свои силы и в себя самого. Третье: твоя сила воли должна быть подобна металлу, крепкой, словно охотничий нож, который ты всюду таскаешь с собой. И, мой мальчик-бокор, – пожилая женщина обхватила голову Ала ладонями, – Четвёртое правило: безграничное воображение. Повтори.

– Абсолютная тайна, вера в себя и свои силы, стальная сила воли и безграничное воображение. Понял, мадам.

– Раз так, не смею тебя задерживать, – она хмыкнула чему-то своему, – Думаю, я смогу что-то из тебя сделать, сынок.

Именно так начался ещё один этап ученичества Ала.

Учитывая, что Джой воспитала приёмная тётка, Чарли быстро поняла, откуда у той взялись напористость и смелость. Даже будучи слепой, и, казалось бы, относительно беспомощной, мадам Бонита отстояла своего белого ученика на сантерии, огрызаясь почище медведя. Судя по всему, бокор из разряда коренных американцев был делом немыслимым, но, должно быть, коллеги по ремеслу решили, что у Аластора попросту не хватит мужества дойти до конца.

И, конечно же, грандиозно ошиблись.

Мадам же Бонита, казалось, запаслась энергией лет на сто вперёд:

– Ты эти травы в ступке собрался молоть до конца времён или как?

– Уже заканчиваю, мадам!

– Поторопись, сегодня тебе ещё делать любовный приворот.

– Но мадам…

– Не «но мадам»! – старуха с удовольствием отвешивала ему подзатыльники, и, должно быть, была единственным человеком в земной жизни Ала, имеющим наглость лапать его по поводу и без, – Сколько раз тебе повторять: прежде, чем научиться творить зло, принеси добро в этот мир!

– А при чём тут приворот-то? – бурчал с выделенного места Аластор, чувствуя, что его снова разжаловали до школьника.

– Бедная девушка все подушки слезами залила, а тот подлец на неё даже не смотрит. И ты ещё спрашиваешь! Проведём обряд, она успокоится и поспит.

– А если не срабо…

– ВТОРОЕ ПРАВИЛО!!

– Да, мадам!!

Несмотря на драконовскую методу обучения, Чарли заметила, что в доме старой мамбо Ал мог дать волю своим эмоциям, например, перестать постоянно улыбаться. Без улыбки для принцессы ада он выглядел несколько странно, но при этом естественно, и она, наблюдая за стараниями в области заготовки трав, любовалась этим волевым лицом.

Как итог, теперь у молодого мужчины было, считай, три работы, и даже если он мог, допустим, совмещать егерство со сбором лекарственных растений, то факта, что Аластор уходил от мадам Бониты затемно, а эфир ему предстояло вести рано утром, это всё же не меняло. Он рушился в кровать, словно подрубленное дерево, и, как ни странно, с удовольствием вставал с рассветом. Аластор был только рад нырять в забытье, где ещё не проклёвывались сновидения: кошмары о Джой и иногда ранние, запутанные воспоминания детства.