Отныне она безраздельно принадлежала этому человеку, отомстившему за её семью. Она шла туда, куда шёл и он, была с ним и в хорошие, и в плохие дни. Даже в очень плохие. И она любила его так нежно и преданно, как только может любить животное другого вида, а когда её девять жизней истекли, она вцепилась в его тень.
И последовала за ним дальше.
В самое сердце ада…
Видение кончилось. Чарли стоял у стены, держась за сердце. Котёнок, которого только ещё ждало невероятно долгое путешествие, сладко зевнул и потянулся. Его хозяева тоже уже ложились.
Побыв рядом с Джой только из чистой вежливости, Марди спрыгнула с кровати сразу же, как только женщина задремала, и притопала к Алу, устраиваясь на его груди.
– Да что же ты прилипаешь ко мне, а? – мягко шепнул малышке Аластор, зарываясь пальцами в вибрирующий от урчания мех. Марди, как настоящая маленькая женщина, лишь подвернула под себя лапки, грамотно выбирая, когда она сильная независимая, а когда – нет.
На болота Луизианы опустилась ночь, кошечка и её хозяин заснули, наполненные впечатлениями прошедшего дня. Ротсала, она же Марди, задержала мгновение.
Чарли, оценив старания тени, села у изголовья, глядя, как бледный лунный свет, оттатуированный листьями громадных деревьев, падает на заострённые черты лица юноши. Кажется, Марди хотела, чтобы они немного побыли вместе. Втроём, конечно, но…
– Знаешь, – девушка слегка коснулась запястья парня, гладя его пальцами и стараясь не проходить насквозь. – Кажется, из всех женщин, вьющихся вокруг тебя, Марди стала моей любимицей… Жаль, что ты меня не слышишь, но я поняла одно: тебя не знала ни я, ни кто-либо другой не то что в аду, а в целом свете. Даже Джой. Не замечая, она углубляла твои травмы, делая из тебя того, кого хотела видеть. Ты был рад ей угодить, создать условия, но… Я видела, как ты убиваешь. И видела, как ты читаешь «Богов Пеганы» ребёнку Джой. Видела, как ведёшь эфир и целуешь в макушку Марди. Ты расщепляешься, очень скоро новая личность захватит тебя, и, может, сделает сильнее, но при этом спрячет то, что ты действительно чувствуешь, Ал… – она прижалась к его плечу. – Я не знаю, что будет дальше, но, похоже, никто так и не попытался разобраться в твоём кошмарном внутреннем мире… А даже если такие и были, ты уже не смог пустить их внутрь. И за всю жизнь… – Чарли перевела глаза на трехцветный комочек, дремавший у юноши на груди. – За всю твою земную жизнь только кошка понимала тебя безраздельно и знала твои мрачные тайны.
Комментарий к Глава 26 Посвящаю образ Марди моему Элю – 13-летнему мраморному джентльмену, который оставался и остаётся со мной и в хорошие, и в плохие времена. Люблю тебя, котенька 🐾
====== Глава 27 ======
Комментарий к Глава 27 Последние пару абзацев писала под Poets Of The Fall – Sleep) Добавляет атмосферы))
Словно стараясь как-то сгладить собственное появление, Ротсала-Марди пустила время течь быстрее. Ал вёл прогноз погоды и тренировался в дух истинного спартанца. Правда, игра на трубе, которая действительно была куплена, несказанно забавляла его благодаря живейшему отклику на это местных аллигаторов. Не раз и не два Аластор, примостившись на старом раскидистом дереве, исполнял своим подопечным могучую фугу, заставляя тех гудеть и шипеть в ответ, а Мистера Смока – хохотать до колик в животе. Как поняла Чарли, звук трубы напоминал рептилиям брачный рёв, и они охотно «подпевали» и трясли могучими телами в попытке переорать слышимого, но невидимого соперника.
Предсказание Джой не замедлило сбыться: слушателям понравился новый харизматичный ведущий, и его начальник, столкнувшись с забитым под завязку почтовым ящиком с просьбами о продвижении молодого таланта, позвал Ала к себе, задав ему, пожалуй, один из самых странных вопросов за всю его жизнь.
– Сэр, Вы… спрашиваете меня, о чём я хочу… делать программу? – переспросил юноша, принимая от секретарши чашку кофе.
– Да, парень, – протянув руку, босс погладил уже подросшую Марди, которая неотступно караулила хозяина даже в такой судьбоносный момент, покидая его только для удовлетворения своих низменных нужд, вроде перекусов и визитов к лотку. Малышка заметно похорошела, и её глаза уже начали менять цвет, готовясь показать миру элегантную синеокую красавицу азиатского типа телосложения.
– Что ж… – Аластор задумался. – А что если мне приглашать в студию людей, которые смогли добиться успеха, будучи такими, какие они есть? Людей, не отступивших от своей мечты и не зарывших в землю свой талант?
– Как ты, что ли?
Ал неловко улыбнулся:
– Пожалуй, сэр.
– Никак не могу привыкнуть к тому, как ты можешь перевоплощаться из пай-мальчика в белую акулу, едва оказываясь у микрофона… Ну да мне по нраву твоя идея. Подкину тебе пару человек, а дальше будешь искать сам. Годится?
– Да, буду Вам очень признателен.
– Замечательно. Мы составим расписание, ты подготовишься, и можно будет начать… А, да, кстати. У Рикки день рождения, и он очень хотел пригласить тебя с твоей Джой. Другие ребята тоже будут. Она ведь ещё не на таком уж и позднем сроке?
– Восемь месяцев.
– Уже близко радостное событие! Помню, как моя жена была беременна нашей дочкой. А у вас сын или дочка, как думаешь?
– Я… – даже растерялся от вопроса юноша, – Это… я думаю, что это мальчик, но он не…
– Да брось. Отец ведь не тот, кто выстругал, а тот, кто воспитал.
– Ваша правда, – Аластор улыбнулся, вспомнив слегка циничную, но при этом добрую усмешку мистера Смока.
– Знаешь что? – улыбнулся ему босс, откидываясь в кресле. – Как оклемается после родов, дуй за кольцом и делай предложение. Поверь мне, после такого испытания женщины добреют, а ребёнка запишешь как своего… Реально, ты покраснел?
– Ах, сэр, я об этом не думал… – стушевался Аластор, не зная, куда девать глаза. – Но вообще Джой не особо-то и добрая. Она меня поедом ест, если что не так.
Чарли знала, о чём он говорил. В последнее время женщину трепал токсикоз, и она становилась невероятно стервозной. Нарезка событий, сделанных Марди, показывала широкий спектр рикошетов, начиная от злобных реплик до битья посуды. Словно дикая собака, Джой сгребала себе гнездо, то притаскивая вещи на кровать, то расшвыривая бельё и одежду по углам, жалуясь, что ей жарко, неуютно и в целом надоело таскать за собой тяжеленный живот.
А ещё она скучала по Джейку и прошлой жизни, и дымила как добрый паровоз, хотя и говорила Алу, что всё в порядке. Чтение перед сном перестало её успокаивать, так что обычно юноша проводил вечернее время, массируя Джой спину и выслушивая жалобы на частые позывы к тошноте и желание съесть что-то из экзотических продуктов. Однажды женщина разревелась от того, что хотела банку консервированных персиков, но не просто из магазина, а непременно краденую.
Несмотря на это, Аластор готов был простить ей всё на свете, поскольку кое-кто веселился и пинался, мечтая увидеться со своим папой.
Это и подбадривало Ала, когда он каждый вечер последней недели заставлял себя идти домой. От Джой в её изменённом состоянии сознания можно было ждать чего угодно. Это вносило элемент как ужаса, так и сюрприза.
– Мы дома, – Ал с осторожностью открыл дверь в хижину. Марди, наделённая даром тонко чувствовать атмосферу, не пригнулась, значит, всё в порядке.
– А. Это ты. Привет. Я немного задремала, – Джой нехотя встала с кресла, обхватывая руками большой живот.
– Как ты себя чувствуешь? – выучено поинтересовался начинающий радиоведущий, надевая фартук и принимаясь за ужин.
– Внизу живота давит, но, в целом, в порядке.
Аластор снова хотел было начать агитировать Джой сходить в больницу, но последний раз, когда он рискнул, в его голову едва не влетела чугунная сковорода. Какой смысл портить сегодняшний вечер, раз уж у Джой выдалось такое хорошее настроение? Себе дороже.
– Угадай, чем я сегодня занималась? – пропела молодая женщина, подойдя, чтобы поерошить сожителю волосы.
– Даже не знаю, но, полагаю, что чем-то важным.
