– Да, хорошо… А, погоди! Я слыхал, что ты разделался с Биллом здесь, на студии. Вот уж кто мудак был, честное слово, ты молодец, что поставил его на место! Говорят, он свинтил из города, это по твоей вине? Ты не похож на маньяка.

Аластор улыбнулся одной из своих самых обворожительных улыбок:

– Ну что ты. Какой из меня может быть маньяк…

Вечером оказалось, что в этот раз на тёмную сторону перешла Джой. Она, правда, никого убивать и есть не собиралась, но от этого было не легче…

– Смотри, кто сегодня ходил со мной на работу, – Ал спустил с плеча гордого и очень довольного собой котёнка. – Она вела себя примерно, как настоящая маленькая леди. Ты её не потеряла?

– Ха, вот уж нет, – Джой деловито подпёрла руками округлившиеся от беременности бока. – Я видела, что она залезла к тебе в саквояж. Она ведь кошка, значит, гуляет сама по себе, – с этими словами молодая женщина забрала малышку с порога, проходя на импровизированную кухню. – Иди мой руки, ужин готов.

– Что-то случилось? – Аластор быстро поднял глаза к потолку. Обычно, если там плавал дым, это означало, что Джой о чём-то размышляла в его отсутствие.

– Я подумала о твоём голосе. Спору нет, он в очень хорош, но твои лёгкие нужно тренировать. Ты преуспел в искусстве импровизации, и, вполне возможно, что вскоре тебе доверят вести отдельную программу.

– Я бы не заглядывал…

– Зато я заглядываю, – будущая мать скрестила руки на груди. – И так будет, точно тебе говорю. Но до тех пор ты должен будешь работать над своим голосом, чтобы не задыхаться даже от самых длинных предложений. Вот, – порывшись в тумбочке, женщина вытащила две нити жемчуга цвета топлёного молока, – обменяй это на деньги, а на них, в свою очередь, купи трубу.

– Постой. Я? Трубу?

– Трубу. И не делай такое лицо. Я в курсе, что у тебя музыкальный слух, так что ты рано или поздно научишься на ней играть. Так что вот твоя миссия на завтра… Что ты опять на меня уставился, ешь уже! И, к тому же, коллеги наверняка рано или поздно пригласят тебя на вечеринку, а скрипка сейчас не в моде. Так что всё во благо, особенно сейчас, в эру джаза… Ты во мне глазами тоннель пробурить решил или что?

– Хочу, чтобы если меня куда-то и пригласили, ты бы пошла со мной.

– В качестве кого, скажи на милость? – фыркнула молодая женщина. – Приживалки?

– Гетеры. Ты же сама говорила.

– Не-не, в нашем обществе пока не настолько продвинутые взгляды на семью и брак. К тому же, я забочусь о твоей репутации… И не возражай! Да и к тому же, там наверняка будут танцевать, а какая из меня сейчас танцовщица с животом?.. Эй, куда вскочил?

– Сейчас-сейчас, – Ал перегнулся через стол, настраивая радиоприёмник. – Ага, поймал мелодийку! Миледи, разрешите пригласить Вас на танец.

– Ты с ума сошёл? – Джой схватилась за скулу, мило покраснев.

– А что? Гетеры разве не танцуют? – он широко улыбнулся, подавая ей руку. – Давай. Мы осторожненько, малыш будет не против… Ты танцуешь чарльстон?

– Шутишь? Кто сейчас его не танцует?

– Боюсь, только те, кто засиделся в лесу, – парень зарумянился ей в ответ.

– Снова тебя учить, – Джой по-хозяйски наклонила его голову, ероша чёрные вихры.– Ну, смотри внимательно. И… раз-два-три-четыре! Давай-давай, верти своими журавлиными ногами, я не давала команды «отбой»!

Чарли смотрела, как они веселятся, и ноющая ревность снова взяла над ней верх. Казалось, что Ал был счастлив заниматься делами отеля, но это была не любовь. Его любовь осталась в прошлом – эта женщина, сейчас выделывающая танцевальные па вместе с ним.

Разбуженная шумом, с налёжанного места поднялась Марди. Протопала к выделенным мискам, пару раз лакнула воду и вдруг уставилась прямо на Чарли.

– Как думаешь, на что она смотрит? – заметил сосредоточенность кошечки Ал, отходя от очередного танцевального номера.

– Не знаю. Может, на призрака будущего Рождества? Или на какого-нибудь лоа, – усмехнулась в ответ Джой. – А ну не юли, я не дам тебе спать, пока ты не научишься делать «коровий хвост».

Лучшие друзья снова взялись за руки, репетируя, а Чарли взглянула вниз, думая, что ей показалось.

Котёнок продолжал смотреть на неё, не моргая. И это был осмысленный взгляд.

«Хочешь… другую… историю?» – вдруг спросила Ротсала, выныривая из тени танцующего Аластора. Чарли осторожно кивнула, и черты призрачного существа начали уменьшаться и сглаживаться, пока она не повторила силуэт маленькой кошечки.

Ощутив удушье, принцесса ада окунулась в другую жизнь, жизнь в оттенках зеленовато-синего спектра. Четвероногую жизнь. Марди.

Она родилась у домашней кошки, самая маленькая из выводка. Но мать не принесла их домой, заботясь о детёнышах в подвале, пока однажды…

Какими же огромными и страшными кажутся им люди!

– Ах ты, потаскуха! Мало у меня проблем: мышей ты не ловишь, жрёшь мою еду, так ещё и окотилась?!

Словно чуя беду, Марди забилась за коробку, но даже оттуда она видела, как её братишек и сестрёнок ловят и запихивают в мешок. Мать шипела и плевалась, но тычок кулака заставил её отступить:

– Неблагодарная тварь!

Голос. Этот голос…

Мужчина опустился на четвереньки, заглядывая в тёмные углы с каким-то хищническим напором. Марди вжалась в картон, испуганная и взъерошенная. На короткое мгновение перед ней мелькнуло лицо.

Билл.

У Чарли перехватило дыхание. В этот момент она сама была маленьким котёнком с истошно колотящимся сердечком, который чуял беду какими-то древними инстинктами.

К счастью, зрение двуногого было не таким острым, и он отступил, унося мяукающий мешок с собой. Чтобы больше никто не вернулся.

Когда его шаги стихли, Марди осмелилась подать голос, и мать нашла её, взяв за шкирку.

Когда кошка уходила из дома, она припадала на сломанную лапу – именно так владелец донёс до неё своё недовольство.

Началась их жизнь на улице. Мать начала пахнуть объектами и подворотней, её молока становилось всё меньше и меньше. Еду приходилось подолгу искать, и малышка часто оставалась одна.

В тот день проголодавшаяся Марди никак не могла дождаться маму, и решила пойти по её следам. Очень некстати начался дождь, и она не нашла дорогу обратно. И когда казалось, что беспомощного пушистого ребёнка сможет вместе с коробкой, в которой она спряталась…

Человек. Снова. Страшно, но она же не мама. Если же зашипит, он размажет её в лепёшку! Какие большие руки…

– Иди сюда, я тебя не обижу.

У него был мягкий голос, мягкая рука, которая взяла её едва ли не осторожнее, чем мама. Если этот человек пришёл убить Марди или сделать ещё что-то плохое, то она сдастся, хотя бы потому, что он согрел её, грязную и продрогшую.

– Милая, да ты вся дрожишь. Потеряла маму?

Люди не понимают тонкого кошачьего языка, происходящего на высоких частотах, так что Марди выдала жалобное «мяу», чтобы хоть как-то ему ответить. А потом человек положил её в карман пиджака.

Опомнившись, пушистая девочка вдруг перепугалась, решив, что очутилась в мешке, но внутри было тепло и сухо, и где-то совсем рядом билось сердце её спасителя.

Человек принёс её в дом, а его подруга помыла испачканную кошачью шубку.

Кошечке дали много вкусной еды и имя, какое-то забавное сочетание, а ещё позволили сесть на колени.

А потом хозяин принёс запах страха. Того человека, который убил её братьев и сестёр.

Вот это да! Хозяин заставил бояться такого большого человека! Марди была в восторге, но жутко перепугалась, когда Билл пришёл ночью.

Должно быть, они собирались драться, как взрослые коты, и Марди даже знала, за кого будет болеть.

Когда хозяин вернулся, он пах просто невероятно. Мясом того плохого человека. То есть он не просто победил, а поступил с этим негодяем как с добычей! Такого малышка не ожидала, это никак не укладывалось в её крохотной головке. Но в тот вечер, когда пахнущая убийством рука ерошила её шёрстку, кошечка дала обещание, презрев бытующую среди её рода привычку гулять самим по себе.