– Точно не мы, – Виджай поцеловал её в нос, – Может, им хватит часа, и я вернусь спать туда, где привык?

– Я разведаю, и, если Ирен вернулась ко мне, махну тебе рукой, – предложила Исабела.

– Отличная идея.

– Ты не обнимешь меня?

– Глупая ситуация, но у меня руки грязные от картошки.

– Тогда я тебя обниму, – повелительница растений обвила руками его шею, целуя индуса в губы. Оба уже знали, где начинается точка невозврата, поэтому оставили поток нежностей как раз вовремя.

– Живо спать, – чмокнув избранницу в лоб, индус спрыгнул с бочки, помогая спуститься и Исе, – Надеюсь, эти тусовщики закончили.

– Да, а то людям с воспитанием уже завидно, – усмехнулась Исабела.

Увы, проверка комнаты повелительницы растений не порадовала присутствием Ирен.

– Мои соболезнования, – вернувшись, повела плечом девушка.

– Я уже был готов к такому исходу, думаю попроситься к Адриану… Иса?

Девушка подняла руку, призывая к тишине:

– Он не спит.

– Наверное, что-то рисует. Я тоже любитель посидеть ночью с какой-то работой, если мне хочется довести дело до конца, – резонно заметил индус.

– Нет, прислушайся. Два голоса.

– И они… – Виджай нахмурился, – О чём-то спорят.

***

Всего каких-то полчаса назад Умбра, как и положено послушному ребёнку, переоделась в любимую пижамку и нырнула под одеяло, твёрдо уверенная в том, что настала пора спать. По привычке девочка освободила место с краю для Вишнёвой тени, разгладив простыню: демону матери по неизвестной причине гораздо больше нравились ровные поверхности.

Умбра уже успела задремать, как услышала тихий стук в дверь. Кто бы это мог быть?

Маленькая повелительница теней приподнялась на кровати и заметила обозначившуюся на полу полоску света. Не от свечи, отблески беловатые, как от плазменной сферы. Руфе не спится, что ли?

– Что случи… – сонно пробормотала девочка, открывая дверь.

– Тс-с-с!

– Адриан?

Молодой художник выглядел измотанным: волосы взъерошены, под глазами наметились тёмные круги.

– Мне нужна твоя помощь.

– Прямо сейчас? – зашептала следом за ним Умбра.

– Да, прямо сейчас. Пошли.

– Это касается дара?

– Да, – он качнул головой, хмурясь, – Если не поможет, то я… Скоро сама всё увидишь.

– Теперь можно говорить погромче? – девочка осторожно закрыла дверь в его комнату и случайно на что-то наступила, – Ой, извини, это…

– Это ничего, – паренёк быстро смахнул помеху в дальний угол, не дав Умбре разглядеть, что именно там было.

– Но…

– Не. Смотри. Туда. Это вообще неважно!

Девочка вздрогнула, но не посмела ослушаться. Адриан хоть и был подростком, но всё ещё попадал для неё в категорию, более близкую ко взрослым. И сейчас приёмный сын Долорес пугал, в его жестах чувствовалась какая-то отчаянная решимость. Последний раз такое выражение лица Умбра заставала у своей матери, когда Мирабель мерила шагами дом Эдны, силясь постичь курс философии. Может, Адриан тоже учится?

– Садись, – паренёк выдвинул ей стул, пристраивая сферу Руфы на столе, – Дело в том, что я готовлю сюрприз.

– Сюрприз? – глаза девочки даже сверкнули. Если сюрприз, тогда понятно, откуда нервы. Наверное, переживает, чтобы получилось хорошо, – Как Нубе для тёти Исы?

– Да, именно, умничка, – Адриан снова взъерошил волосы, – Совсем как Нубе, но у меня не выходит.

– А для кого?

– Для Мариано и Долорес. То, что они давно хотели.

– Ух ты, здорово! А чем могу помочь я?

– Видишь ли, – отойдя к углу, паренёк взял то, обо что споткнулась Умбра. Пухлый силуэт, мягкое тельце, фарфоровая голова и ручки, кружевная одежда…

– Это пупс, – девочка протянула руки к кукле, но Адриан не отдал ей игрушку:

– Именно. Сколько я ни старался, они игрушечные, а не живые. Ни один, – взяв сферу, молодой художник подсветил угол, и глазам Умбры предстало ещё пять кукол, сваленных в кучу.

– Но они же и не должны… – начала было девочка, но тут же осеклась. По спине пополз неприятный холодок, – Ты пытаешься сделать малыша для дяди Мариано и тёти Долли?

– Именно!

– Но как же… – девочка даже замерла, – Я точно не знаю, как заводят детей, но их точно не рисуют.

– Так овец и котят тоже, – схватив карандаш, Адриан добавил пару штрихов к висящему на мольберте наброску, невидимому для его маленькой собеседницы, – Я думал, зачем мне этот дар, и, раз они взяли меня, то я отплачу добром на добро. Исполню их заметную мечту. Вот только у меня не получается. Я уже всё перепробовал, но выходят чёртовы куклы! – разнервничавшись, Адриан стукнул кулаком по стене. Умбра вжалась в стул, не сводя с него испуганных глаз:

– Наверное, мне пора.

– Нет, прошу тебя! Если у меня получаются куклы, значит, ты можешь это исправить! – паренёк протянул ей руку, – Как ты это делаешь? Или тебе нужно держаться за рисунок?

– Адриан, я не могу.

– Но почему?

– Не знаю, я… – маленькая повелительница теней спрыгнула со стула, пятясь, – Это неправильно.

– Смотри, – молодой художник снял рисунок, показывая ей, – Это чудесная девочка, я старался сделать так, чтобы она была похожа на них обоих, у неё глаза Долорес и носик Мариано. Разве ты не хочешь, чтобы они были счастливы?

– Хочу, но в это нельзя вмешиваться! – буквально завизжала Умбра, но раньше, чем дошло до серьёзного спора, дверь открылась, и ладонь, пахнущая цветами, прикрыла девочке рот:

– Не так громко, милая, разбудишь всю семью. Не плачь, всё хорошо, мы с дядей Виджаем всё решим.

Умбра сжала кулачки, чтобы не расплакаться, и замычала в знак согласия. Появление взрослых означало, что проблема будет улажена.

– Клади рисунок и садись, поговорим, – тем временем указал Адриану на стул Виджай, – Иса, уложишь маленькую?

– Мы ещё не закончили, – голос молодого художника дрогнул, и он отвернулся, отходя от сферы Руфы в полумрак.

– Закончили, – с прежним спокойствием поправил его индус.

– Спокойной ночи, – негромко попрощалась Умбра, следуя за Исабелой прочь.

– Садись, – снова предложил молодому художнику Виджай. Тот отодвинул стул и забрался на кровать, сворачиваясь в клубок:

– Вы слышали, что я задумал, да?

– Да. Мы не собирались подслушивать, просто вы спорили достаточно громко.

Адриан молчал. Он ожидал, что его будут ругать, а то и накажут. Шутка ли: перепугал ребёнка. От стыда горели уши. Без году неделя в семье, а уже умудрился прославиться своими благими намерениями.

– Должно быть, в том, что случилось, есть и моя вина.

Молодой художник встрепенулся. Он не ожидал от Виджая ничего подобного.

– Когда я рассказывал тебе о семейном доме, я говорил, что старших заменяли младшие. Но это не так. Необязательно так, а даже если и происходит, то грош цена такой семье. Тогда она ничуть не лучше казённой, которая работает словно конвейер. Ты же этого хотел? Несмотря на их заверения показать и доказать, что Мариано и Долорес ошиблись, и при этом «отработать» долг перед ними?

– Я желал им счастья, – Адриан уткнулся носом в подушку, из-за чего его слова стали неразборчивыми.

– Я знаю.

– Так почему останавливаете? – взметнулись над краем подушки карие глаза.

– Да тебя даже твой собственный дар останавливает, не заметил? – прошествовав к углу, Виджай поднял одного из пупсов, – До этого все нарисованные тобой живые существа получались живыми.

– Может, это просто потому, что это человек?

– Сам-то себе не ври.

Адриан снова уткнулся лицом в подушку. Его плечи дрогнули, раз, потом второй, и вскоре послышались сдавленные рыдания.

– Ох, парень, – Виджай сел рядом, позволяя себя обнять, – Ты не замена, не ошибка и не способ устранения проблем. Ты их сын. С остальными вопросами они сладят сами.

– Мне так стыдно, я не… Я не хотел напугать Умбру! – начавший ломаться голос сорвался, и Виджай понимающе похлопал паренька по плечу:

– Помиритесь завтра утром, не переживай. Я уверен, она знает, что ты не со зла… Ну всё, всё. Никакой катастрофы не случилось. Сделай выводы и живи дальше.