– Поможешь собрать стропила после праздника? – попросил Мариано, – А после я собирался в мастерскую.

– Нет проблем, – отозвался Бруно. В глазах столяра значилось «Адриан». Скорее всего, они с Долорес хотели поднять тему усыновления, но вчера из-за истории с дверями ничего не вышло. Обещал помочь – пора выполнять.

– Тогда я за инструментом, – решил Виджай, кивнув в сторону лестницы.

– А мы приберёмся и непременно найдём себе занятие, – пообещала матери Джульетта, – Но вообще я хотела попросить Ису вырастить для меня побольше привезённых Виджаем растений, чтобы я смогла засушить их и изучить целебные свойства.

– Хорошо, – кажется, абуэлу более чем устроило выбранное дочерью занятие, особенно при наличии там Исабелы.

– Можно с тобой, бабушка Джу? – прильнула к фартуку целительницы Умбра.

– С удовольствием, котёнок, – Джульетта даже помахал ладошкой у лица, расторгавшись, – Только может быть немного скучно, пучки придётся сортировать и связывать.

– Ничего страшного, это вроде как разбирать фоточки… Мама, мне же можно с бабушкой?

– Да, родная, – наклонившись, Мирабель чмокнула дочь в макушку, – А я, пожалуй…

– Мими, ты не занята? – на кухню заглянул Антонио, – Я снова к сеньору Фернандесу, пойдёшь со мной?

– Давай, – несколько удивлённо, но всё же согласилась Мирабель.

– Бабушка Джу, – когда все разошлись, шепнула Умбра, – А куда направилась Руфа?

– Когда кто-то из Мадригалей получает дар, – Джульетта выровняла тарелки на стоечке, – Он или она некоторое время ходит с другими членами семьи по Энканто, помогая по мере сил, пока не отыщет свое призвание.

– А, – девочка свела бровки – Вроде маминой практики. Она учится, потом на практике смотрит, как опытные психологи общаются с реальными людьми.

– Очень похоже, всё верно, – кивнула ей целительница.

– Значит, у меня тоже начинается практика? Раз есть дверь?

– Абсолютно верно, малышка… О, нет, у тебя снова пятно сливок.

– Где?

– Вот здесь! – Джульетта шустро чмокнула кончик носа девочки, буквально купаясь в довольном визге ребёнка.

***

Уж казалось бы, взять сумку с инструментами и всё. Одна нога здесь, другая – там. Но Виджай не учёл, что может столкнуться в комнате с…

–Ирен? – скорняк изрядно удивился, застав девушку, вертящуюся у зеркала, – Что ты делаешь в комнате Кам…

– Это я, – француженка исчезла, и лицедей принял истинное обличье, заливаясь краской. Повисла пауза.

– Я ничего не видел, – шустро поднял руки скорняк, – Просто возьму инструмент и всё.

– Нет, постой! Дай объяснить! – засуетился Камило, – Я только смотрел, ничего такого!

– Да что ты оправдываешься, ты взрослый, – Виджай смутился в ответ, уже начав сожалеть, что заглянул в комнату так не вовремя.

– Я копирую только внешний облик, без… одежды не могу!

– Всё! – не зная, что делать, индус схватил его за плечи, – Я. никому. Не. Скажу. А теперь давай уже разойдёмся, впитай этот затравленный взгляд и за работу.

– Погоди! – Камило буквально рухнул на колени, – Мне нужна твоя помощь. Скажи мне, чем я могу порадовать Ирен. Вот прямо… Впечатлить, чтобы наверняка.

– А что, сэндвич не сработал? – обогнув лицедея, Виджай открыл чемодан, роясь в вещах.

– Она съела его и шустро исчезла, сказав, что было вкусно. Но это мелочи! Мне нужно нечто такое, чего никто для неё не делал!

– Это будет нелегко, – справедливо заметил индус, – А, вот же они. Ну, я пошёл.

– Не уходи! – Камило обхватил его ноги, – Скажи хотя бы, что она любит!

– Даже не знаю. Спроси Мирабель. И отпусти меня уже.

– Скажи – и отпущу! – то ли взмолился, то ли потребовал старший сын Пеппы.

– Великий Кришна, ладно, будь по-твоему! – Виджай неохотно задумался, – Кажется, она собирает всякую ерунду с единорогами, смеха ради. Говорит, она на них похожа, особенно среди колумбийцев.

– Единорогов? Кто это?

– Это такие белые лошади с рогом посреди лба.

– Рогатые лошади? – удивлению Камило не было предела.

– Да, они вымышленные.

– Вымышленные? Да где же я ей такое найду… – брови лицедея вдруг взлетели вверх, и он вскочил, – О, точно! Отлично, то, что нужно! Спасибо!

– Вот неуёмный, – несколько негодующе покачал головой Виджай, – Интересно, что он придумал.

***

Антонио сохранил поистине интригующую тишину вплоть до того момента, пока они с Мирабель не преодолели двор Каситы.

– Так куда мы? – решила узнать обладательница тёмного дара.

– К сеньору Столедо . Он сказал, что его бык в последнее время сам не свой, но никак не может выяснить причину.

– Вот как, а зачем я…

– Я хотел поговорить о Парсе.

Мирабель пару раз моргнула:

–О Парсе? Со мной?

– Да, они на днях с Вишнёвой тенью в догонялки играли, и теперь он сам не свой.

– Она его поранила? – внутри Мирабель всё похолодело. На ум пришёл поцарапанный гранкой нос Гато. Да, конечно, пока Вишнёвая тень с ней всё под контролем, но, если подумать, ей ничто не мешает бузить, пока хозяйка спит. Только бы всё было в порядке!

– Не ранила, ничего такого, не волнуйся, – качнул кудрями младший кузен, – Просто… Скажи, она может любить?

– Что? – Мирабель так оторопела, что остановилась, посреди улицы, и на них обернулась парочка прохожих, – Ви… Вишнёвая тень?

– Или, скорее, – паренёк задумался, – Искать пару по сезону.

– Вот так вопрос, – обладательница тёмного дара не сразу сообразила, что ответить, – Я знаю, что она испытывает привязанность на уровне кошки, но её облик зверя это всего лишь предпочтительная форма. Хотя она рассказывала мне о Парсе, когда я спросила, где она была.

– «Рассказывала?».

Мирабель повела плечом:

– Это сложно объяснить. Иногда она меняет облик, иногда показывает картинки, пока я сплю. Но я ни разу не замечала у неё потребности в еде, сне или связях с животными. Мне кажется, ей просто было любопытно.

– Вот как. Тогда у нас проблема. Парс мне уже все уши прожужжал про эту «своенравную штуку», – хихикнул Антонио, – У кошачьих это признак того, что кто-то нравится.

– Если честно, у меня нет слов, – Мирабель смахнула с плеч волосы, – А у тебя есть, что сказать в своё оправдание, паразитка?

Паразитке пришлось реагировать, но по совершенно другому поводу.

– Он вырывается! Держи его!

Человеческий голос заглушил возмущенный рёв быка и глухой хлопок разорванной верёвки. Фермерский забор был поднят на рога, и на улицу выскочил крепко сбитый бык цвета молотого кофе. Его ноздри раздувались, и животное вертело тяжёлой головой, раздумывая, на ком сорвать злость.

– Пожалуйста, успокойся, мы хотим помочь! – крикнул Антонио, но зря: бык, не разбирая, где враги, где друзья, рванул навстречу. И неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы Мирабель вдруг не скомандовала:

– СКОВАТЬ!

Вишнёвая тень была быстрее пули. Жидкая тьма бросилась на морду зверя, и его ноги подкосились ещё во время бега. Обладательница тёмного дара не сделали ни шагу назад, когда огромная туша рухнула прямо перед ней.

– Ты что, его убила?! – поборов испуг, Антонио дотронулся до крутого изгиба шеи быка.

– Нет, вовсе нет, не переживай, – успокоила его кузина, – Это временный паралич, пока не успокоится. Мышцы скованы, он скоро придёт в себя. Пусть полежит.

– Боже мой, боже мой! – к Мадригалям подбежал Адан Фернандес, весь в пыли. Со стёртых верёвкой ладоней капала кровь, – Ах же ты норовистой негодник! Спасибо что помогли, вы просто не представляете, насколько вы вовремя! Он будет в порядке?

– Да, не волнуйтесь, – заверила ветеринара Мирабель, – А Вам бы исцелить раны.

– Раны? – Адан только сейчас глянул на покалеченные ладони, – Попытался удержать, называется. Антонио, я не могу оставить тебя с этим бунтарём.

– Всё под контролем, идите, – Мирабель кивнула в сторону Каситы.

– Хорошо, только… Сеньор Столедо!

Упитанный человечек с закрученными усиками не без осторожности вышел из-за разнесённой ограды: