Теперь, на шестьдесят восьмой серии «Сердец города», пока Бруно покусывал костяшку указательного пальца в ожидании поворота в любовной линии, Умбра была целиком и полностью занята альбомом, периодически показывая снимки маме. Это был не единственный том высокохудожественного опуса, названного «Великие деяния Мадригалей»: Мирабель начала печатать фотографии с момента, когда взяла в руки подержанный фотоаппарат.

«Ты видишь мир со своего ракурса, mi locura. Покажи, что ты mira и остальным» – было выведено на подарке в честь годовщины с момента, когда тётка в паспортном столе ошалело поставила штамп в паспортах двух мятежных душ. Умбра же пришла к этому увлечению, когда, будучи совсем маленькой, простудилась и осталась дома. Чтобы хоть как-то порадовать поневоле запертую в доме дочь, которая периодически натужно шмыгала носом и стояла, положив голову на подоконник, Мирабель не выдержала, и, поманив к себе, посадила её на колени, принимаясь раскладывать только напечатанную партию фотографий:

– Это наша Картахена на закате. А это Эдна готовит… А это кто? Наш папа, с нашей машиной. А это папа сфотографировал меня с учебником, сказал, мне к лицу задумчивость, но на самом деле я в панике, ха-ха… А тут у нас что? Смотри-смотри!

Пришедший с работы Бруно успел умилиться на эту картину, но тут заметил, что жена выглядит несколько озадаченной.

– Снова температура? – предсказатель дотронулся губами до лобика ребёнка, и Умбра довольно хихикнула. Её счастье, что девочка была ещё настолько маленькой, что не помнила прошлую тяжёлую инфекцию, когда родители попеременно дежурили у её кроватки.

– Нет, она… странно разглядывает фотографии.

– То есть?

– Вот эта понравилась ей больше всего, – Мирабель выудила из стопки фотографию незнакомцев на пляже с длинной тенью, растянувшейся по песку, – Угадай, на что она смотрит сначала? Каждый. Раз.

Ответ не потребовалось озвучивать: разные глаза девочки были сосредоточены на тёмных силуэтах, и именно по ним она водила пальчиком, когда фотографии размещали в альбоме. Родители поняли, что она видит больше, чем тебе тени, ещё до того, как Умбра научилась говорить. А после обретения слов уже не потребовалось ничего объяснять, кроме трактовок «волн», «комочков», «зубцов» и прочих видимых только девочкой объектов.

– Как там Мария и Хулио? – поинтересовалась Ирен, – Я пивко принесла!

– Тебе нельзя, ты не знаешь меры, – проворчал Бруно, не оборачиваясь.

– Только по бутылочке! – протянула со всем доступным негодованием француженка, осторожно касаясь головы предсказателя донышком одной из бутылок, – Ощути только, какая она холодненькая! Виджай ещё не пришёл? Я готова помогать с убиением плова… Умбра, новые фотки?

– Да! Можно показать? – оживилась девочка.

– А погнали, пока стол свободный.

Пока они шушукались над новым содержанием сокровищницы снимков, Мирабель оторвалась от вязания, поцеловав мужа в висок:

– Дорогой, они останутся вместе, не нервничай ты так.

– А? Не, я в порядке, тут просто…

Носительница тёмного дара обернулась к экрану: главная героиня заперлась в своей комнате, держа в руках фотографию своей семьи: «Что они сказали бы, узнай, что я встречаюсь с Хулио?».

Серия закончилась, Эдна щёлкнула пультом, выключая телевизор, а в дверях, будто по расписанию, возник Виджай с увесистым казаном плова, чей запах сразу поплыл по всему дому.

– Котики, размораживайтесь, – Эдна мягко дотронулась до кудрявых голов, – Пора ужинать, доставка привезла еду.

Супруги улыбнулись шутке и покинули объятья кресла, выкидывая из головы сериал.

Но не мысли о доме.

========== Глава 8 ==========

Перед поеданием плова возникла заминка.

– Клянись, что не приправил как для адового войска, –проговорила Ирен, не моргая глядя на индуса.

– А ты, что ли, есть не будешь, хоть бы и так? – коварно прищурился Виджай.

– Буду, но потом я скажу много слов родного языка, которые запрещено произносить при ребёнке.

– Ребят, в самом деле, – Бруно решился попробовать угощение первым, – Всё в порядке.

– Однажды я возьму с тебя клятву, Ви, – пообещала француженка, накладывая себе порцию с горкой.

– Какое? Не чинить вреда пловом?

– Именно.

– Так я только тебе в тот раз приправил. От всего сердца.

– Смерти моей хотел, а ещё кришнаит называется, – лягнула его под столом Ирен. Речь шла о маленьком происшествии, которое случилась примерно полгода назад: Виджай, устав, чтобы приятельница Мирабель постоянно клянчит плов, пообещал, что отучит Ирен от этого. Француженка поняла, что что-то не так, едва поднеся вилку ко рту, но до последнего пыталась сохранить чувство собственного достоинства, хотя от перца из глаз уже струились слёзы. С тех пор Ирен стала осторожнее, но вот любовь к плову никуда не делась. В тот день Бруно и Мирабель окончательно поняли, что из этих двоих пары не выйдет, хотя вот подружить их всё же получилось.

– Недурное пиво, – заметила Мирабель, отхлёбывая его прямо из горлышка и глядя на этикетку, – Mi za, а это, часом, не то пиво, которое ты выбрал на мой девятнадцатый день рождения?

– Вы до сих пор так друг друга поздравляете? – спросила Ирен, изумлённо вздёрнув украшенную колечками пирсинга бровь.

– Первый раз был слишком хорош, – обладательница тёмного дара подмигнула мужу, – Да, дорогой?

– Mi locura, я с тобой чокнусь! – протянул предсказатель, уткнувшись лицом в ладони.

– Я говорила, что это чересчур, – усмехнулась со своего места Эдна, – Но куда там. Нашли ему розы и свечи, я предупредила, что удавлю, если будет пожар.

– А я ещё у заказчицы задержалась, платье по фигуре подгоняли, – охотно вспомнила о первых подработках Мирабель, – Пришла поздно. В доме тишина, его нет нигде. Думала, случилось что. Захожу в комнату – а там свечи, лепестки на кровати и на полу, а посреди всего этого великолепия возлежит жутко нервничающий кабальеро зрелого возраста, который достаёт бутылку вина из-под подушки и говорит: «Теперь ты совсем большая, делай со мной, что хочешь».

– А у тебя из рук падает сумка, и ты настороженно спрашиваешь: «А что, есть что-то, чего мы ещё не попробовали?» – скопировал её интонацию Бруно, вызвав смех за столом, – Боже, ситуация была невероятно дурацкая, зря я это затеял.

– Зато с тех пор у нас есть забавная традиция, – Мирабель накрыла ладонью его руку, – И мы чередуем цветы, напитки и банальные фразы. Если именинник засмеялся – победа.

– А чем всё закончилось в тот раз? – поинтересовалась Умбра, закончившая пристраивать зубчики чеснока по краю своей тарелки.

– Мы с папой пили вино и вспоминали старые деньки, – ответила ей мать.

– Расскажете?

– О чём, mi preciosa?

– О том, как вы познакомились.

Эдна, Ирен и Виджай дружно перестали жевать, переведя глаза на двух бунтарей.

– С чего… С чего ты вдруг решила об этом спросить? – осторожно уточнил Бруно, отставляя бутылку в сторону.

– Просто… Вы всегда рассказываете мне о семье Мадригаль, и это очень здорово, но не говорите, как познакомились сами, и вообще… Кто из вас двоих из этой семьи? С одной стороны, дар с пяти лет у тебя, папа, с другой стороны, у мамы – юбка, вышитая по мотивам даров, и… Если честно, я запуталась! – она сложила бровки домиком, – И вы такая красивая пара, а я до сих пор не знаю, как вы поняли, что созданы друг для друга!

– Ох, звёздочка, – Мирабель взяла лицо дочки в ладони, целуя её в лоб, – Наша история… не так проста, как кажется.

– Доминго решил, что вы ничего не рассказываете потому, что родственники были против вашего брака.

– Что ж, – Бруно невесело усмехнулся, – Он близок к правде.

– Но это же ужасно, ведь вы лучшие мама и папа на свете!

Супруги переглянулись, принимая решение, и едва заметно кивнули друг другу.

– Mi preciosa, дашь нам чуточку времени подготовиться? – Бруно коснулся волнистых волос дочери, – И мы… расскажем тебе об этом вместо сказки на ночь. По рукам?