Но возмущался Дари уже в закрытую дверь.

«Н-да… – оставшись один Пепел здорово задумался. – Похоже, с этой катастрофой дело и вправду темное. А так же весьма серьезное. Иначе ресс с деканом не рванули бы отсюда столь резво.»

Он и сам рванул бы за ними с большим удовольствием, да кто ж позволит? Но! Добывать информацию можно разными путями. И вовсе не обязательно скакать за ней по коридорам.

Дари приподнялся, стараясь делать это осторожно, и приоткрыл тумбочку. Вроде бы кое-что оттуда вываливалось, когда он своротил эту мебель. Точно. Вот. Мешочек с гадальными рунами, доставшимися от матери, перекочевал на одеяло прямо перед носом Пепла и заставил подумать еще.

Итак. Рейс дирижабля в Сонресорм, неофициальную столицу беловолосых, так и не долетел. Задуманный визит к рессам не состоялся.

Рессы. Старая кровь. Те, кому земли империи принадлежали поколениями и кого лорды вышибли отсюда четыре столетия назад, загнав на самый север. Сон-ре-сорм. «Холмы и долины» в переводе с их почти забытого языка. Не много же тех долин у них сейчас осталось. И не вымерли они подчистую лишь по одной причине – у старой крови не рождалось смесков. Кем бы ни была мать, если отец из беловолосых – ребенок всегда получался рессом. И мальчишкой, если она была не из них. Всегда.

Единственным известным ему исключением был он сам, но лишь потому, что отец был как раз таки лордом. Старой крови была его мать, Лиссерине. В таких случаях, да, метисы рождались, вот только случаи те были редки – слишком ценили своих немногочисленных женщин беловолосые, чтобы отдавать их лордам. Варан, то бишь лорд Далан Равеслаут, отец Дари, смог заполучить жену лишь потому, что она тогда во главе своего почти угасшего рода и стояла.

«Впрочем, – оборвал сам себя Пепел, – не о том думаю. Не это сейчас важно.»

Он в сомнении подхватил мешочек с одеяла и подбросил на руке. Итак, чего он сейчас хочет? Будет ли достаточно просто кинуть руны или… После третьего броска выбрал: или. Поэтому растянув тесемки, выудил оттуда пузырек с прозрачными золотистыми кристаллами своего усилителя, а руны отложил. Сейчас они ни к чему.

Распечатав флакон, Пепел вытряхнул на ладонь несколько крупинок. Сколько? Сколько он готов сейчас принять, чтобы достучаться до своего мелкого пророка? С учетом того, что когда в первый раз он сожрал всего один, прошло все гораздо тяжелее, чем во второй, когда кристаллов было два. А если взять три? Может, пройдет еще легче? Совсем без последствий?

«Ладно, – решился парень. – Не попробуешь – не узнаешь.»

И забросил в рот сразу четыре, потянувшись к кружке с водой, стоявшей рядом с постелью. Не дотянулся. Зато понял, какой же он идиот и как здорово погорячился – уже проваливаясь в небытие, скрюченный дикой судорогой и чувствуя, как лопаются едва подсохшие струпья на ожогах.

– Тваааааю ж!..

Последнее что запомнил – как зацепил тумбу и опрокинул ее еще разок. Но грохота уже не услышал.

По коридору Ретен шагал вроде и неспешно, но быстро, опередив даже провожатого из санитаров, благо, где искать господина Пимаша еще не забыл. Валент от длинноного ресса тоже не отставал, лишь придерживал вывихнутую руку да иногда шипел сквозь зубы от простреливающей ее боли. Но уже возле двери в палату чуть придержал того:

– Ворон, Пимаш – это же помощник капитана, так?

– Так. Прежде чем потерять сознание, просил позвать к нему главного из тех, кто ведет расследование. У него, мол, есть, что тому сказать. Но пока меня нашли, и пока я до него добрался – отключился. Надеюсь, сейчас успеем.

– Понял. Идем, – Штопор открыл дверь.

– Приветствую, – Ретен шагнул в нее первым. – Мне передали, у вас какие-то сведения относительно катастрофы?

– Ресс Ретенауи?

Плотный темноволосый господин несмотря на синюшную бледность и испарину на лбу держался очень уверенно. И даже жестко, что в его горизонтальном положении смотрелось несколько неожиданно.

– Да, это я.

– Присаживайтесь, прошу. И вы присаживайтесь, господин… ээ?..

Поскольку представляться Штопор не спешил, Ретен почел за лучшее замять тему:

– Все в порядке, господин Пимаш, это со мной.

– Ему можно доверять?

– Абсолютно. В той же степени, что и мне самому.

– Н-ну… – помощник капитана засомневался было, но тут Валент исполнил свой любимый трюк – потерялся. То есть попросту слился с обстановкой палаты, и говорить вроде стало уже не о чем. – Ладно. Раз вы ручаетесь…

– Так что у вас за сведения? – слегка надавил на него ресс.

– Я… Я убежден, – голос господина Пимаша звучал слабо – то ли из-за травм, то ли все-таки из-за некоторой неуверенности. Но потом он решился и сказал уже твердо: – Там была мина. Я видел взрыв. Определенно.

Услышав это, Ретен подался вперед, а Штопор, напротив, откинулся на спинку стула и чуть прикрыл веки. Но сказать что-либо не успели ни один, ни другой. Суматоха в коридоре, которую вот уже минуту было слышно даже через закрытую дверь, вдруг подкатила к ней вплотную, а затем и ворвалась внутрь. Тот самый санитар, что провожал их сюда, приоткрыл створку и немного помявшись, словно не рискуя прервать разговор, все-таки произнес:

– Там с парнем, который в отдельной палате лежит, совсем худо. Помирает вроде.

Услышав новость, Ретен вскочил. Валент же так и остался сидеть, даже не дернувшись:

– Иди, – в упор глянул он на ресса. – Я сам здесь закончу.

Резон в таком предложении был – главное помощник капитана уже сказал, а Ретенауи услышал и понял – тот не лгал. По крайней мере, сам Пимаш верил в то, что говорил. А во время дальнейшего допроса ищейка определенно был и нужнее, и полезнее. Оба это прекрасно понимали. Поэтому Ретен кивнул и попрощался:

– Господин Пимаш, повторюсь, этому человеку вы можете доверять ровно в той же степени, что и мне и самому. Расскажите ему все. Подробно.

После чего, уже не задерживаясь, выскочил за дверь.

– Итак… – Валент снова откинулся на спинку стула и вытянул перед собой ноги. – Я вас очень внимательно слушаю, господин помощник капитана.

– Но… – опять было засомневался тот. – С чего же начать?

– Да с самого начала и давайте. С отлета из столицы. Тогда вы еще ничего не подозревали?

– Нет, – решившись говорить, собеседник опять стал выглядеть увереннее. – Разумеется нет, иначе бы рейс не отправили.

– Понимаю. То есть там вы ничего не видели.

– Не видел. Собственно, я ничего не видел и не подозревал до самого момента взрыва.

– Где он произошел?

– Прямо над рубкой управления. Мина была заложена под ферму, которой та крепилась к аэростату.

– Снаружи?

– Да.

– А вы там как оказались?

– Проверял рули высоты. Тяги. Что-то там заедало.

– Вы механик? – Валент снова прикрыл веки, полностью сосредоточившись.

– Да. И механик тоже, – подтвердил Пимаш. – У нас небольшой штат, не то что на круизных дирижаблях, приходится совмещать. Так вот, господин Каври, наш капитан, распорядился посмотреть, что там.

– И что же?

– Не знаю, я не успел. Но предполагаю, что та адская машина, которую нам подложили, вывалилась оттуда, где была спрятана и упала на рулевые тяги, заклинив часть из них.

– Почему? Почему вывалилась? Были какие-то маневры?

– Да. Ночью мы пересекали Свразьи горы. Пришлось подниматься почти на километр, потом снова уходить вниз, в общем, болтало.

Штопор вспомнил – действительно, ночью немного трясло и кивнул:

– Продолжайте, прошу вас.

– В общем, я оделся… в такой специальный комбинезон, из очень толстой кожи, предназначенный для работы на высоте, открыл люк гондолы, начал из него выбираться… и тут как раз взрыв. Ровно там, куда я должен был идти с проверкой. И если бы не одежда…

– Да, понимаю, – Валент коротко глянул на Пимаша и снова сосредоточился на своих внутренних ощущениях. – Вас отбросило обратно? В люк?

– Отбросило? Пожалуй. Но я и сам уже успел выпустить поручень и прыгнуть вниз. Взрывом мне лишь наподдало вдогонку.