– Г-Габи… – голос, кажется, пропадал. Схватившись за предплечья ангела, он статуей стоял на месте, наблюдая за тем, как девушка, даже не взглянув на него, оторвалась от его губ и с покрасневшими щеками и дрожащими руками распахнула его халат, прикасаясь к его груди своими прохладными пальчиками. Волна мурашек пробежалась по коже Мартина, а губы не могли вымолвить и слова, шокировано оставаясь в открытом состоянии. Мягкий поцелуй Габи коснулся его живота, а волосы слабо защекотали, – Габи!

– Что? – недовольно спросила она, остановившись и посмотрев прямо в глаза Мартина, словно испепеляя его. Тот аж онемел от испуга и растерянности. Она была такая покрасневшая, смущенная, но все же властная.

– Т-Ты… что делаешь? – глупый вопрос, он и сам это знал.

– Твою работу, идиот, – изрекла она, потянувшись руками к своим пуговицам и присаживаясь на постель. Мартин шокировано уставился на неё и резко схватил её руки своими.

– Стой!

– Что? – удивилась она, но продолжала испытывающе на него смотреть. – Я видела, как это делают люди…

– Я… – сглотнул он, проигрывая игру во взгляды, – я сам.

– Как хочешь, – её руки медленно опустились на одеяло, и теперь она, замерев, сидела перед ним, выжидающе на него смотря. Дрожащие руки Мартина медленно расстегнули пуговицу, затем вторую, третью. На секунду он остановился, видя перед собой очертания женской груди, ловко прячущейся за тканью блузки. Сглотнув, его руки вновь продолжили свою работу, наконец, добравшись до последней пуговицы. Габриэль чувствовала, как сильно бьется её сердце и как смущение растет внутри неё, словно огонь. Это было странно, непонятно. Однако, если она покажет хоть каплю смущения, Мартин, ненароком, может отступить. А позволить она этого не могла!

– Что сидишь, как истукан? – прошептала она, немного наклонив голову в сторону, – снимай. Сам же вызвался.

– Угу, – кивнул он нервно, резко стягивая её блузку с хрупких плеч. Глаза тут же опустились вниз, губы поджались, а руки задрожали.

– Не смотришь на меня? – издевалась она над Мартином, сжимая ручки в кулаки и пытаясь всеми силами побороть желание закричать от смущения, – это ведь творение Божье. Совершенство.

– Т-Ты… – его взгляд упал на открытое окно, потом на пол, потом медленно перешел к её ногам и, наконец, на вздымающуюся, округлую грудь. Щеки вновь залились краской, глаза заморгали, но все же оставались смотреть, – к-красивая…

– Спасибо, – ответила Габи, ненароком заметив его возбуждение и тут же отводя взгляд. Как неловко.

– М-Можно… прикоснуться? – голос совсем охрип от волнения.

– Как хочешь, – прошептала она, двинувшись с места и позволяя юноше сесть. Нагнувшись к Мартину, Габи сняла с его лица очки, отчего юноша попятился назад, уставившись испуганно на девушку, как на приближающегося зверя. Он уперся руками в подголовник кровати и сглотнул, когда Габи нависала над ним, как тигрица. Усевшись между его ног, она выпрямилась и положила руки ему на согнувшиеся колени, – ну же.

– Л-Ладно… – ответил он, тоже подавшись вперед и оторвав одну руку от одеяла. В комнате было холодно, и он видел, как её кожа покрылась мурашками. Однако, девушка все же терпеливо ждала, не обращая внимания на холод. Слегка вздрогнув, он все же положил свою ладонь на её грудь, обжигая её своим теплом.

– Ты такая холодная… – прошептал он, посмотрев на ангела.

– Я замерзла, – ответила она, смотря в сторону, – ведь ты такой медленный.

– Прости… – вновь прошептал он, оторвав от кровати уже вторую руку, и прикоснувшись ею к девушке. Его ладони неуверенно сжали эти мягкие холмики, и Мартин заметил, как девушка вздрогнула и глубоко вздохнула. Он сам не понял почему, но его это очень возбудило. Вызвать хоть малую реакцию у этой девушки – это прорыв. Поддавшись своему порыву, он медленно потянулся вперед, приоткрыв губы и высунув кончик языка, пройдясь им по набухшему соску, чувствуя, как Габриэль сжала его колени.

– М-Мартин… – раздался легкий стон. Парень покрылся мурашками от такого голоса. Было ли ей больно? Или же нет… приятно? Ведь она не отталкивает его, а только хватается руками за его волосы, вороша их и прижимая его голову к себе сильнее. Она просила его быть смелее, она умоляла. Мартин не мог позволить себе разочаровать её. Он должен был сделать все, что она хотела. Он был обязан.

Кровь молодого человека совсем разгорячилась, а рассудок помутнел. Страх и вовсе исчез, и только волнение и любопытство двигали им.

Габи почувствовала этот наплыв уверенности от своего партнера, и ненароком засмущалась. Он дал волю своим чувствам? Покажет ли он ей то, что он действительно думает о ней? Покажет ли, как сильно хочет её?

– Мартин? – неуверенно позвала она его, когда почувствовала его руки на своей пояснице, что медленно двигались вниз, прячась за тканью юбки.

– Можно… – прошептал он, оторвавшись от груди девушки и посмотрев на неё затуманенным, похотливым взглядом, который заставил Габриэль ощущать бабочек внизу живота, – можно я сделаю тебя своей сейчас?

– Э… – сглотнув, ангел покрылась мурашками и отвела стыдливый взгляд – его слова так и отзывались в её голове, а его хриплый голос пробегал мелодичной музыкой по её сознанию. Сделать своей… сейчас. Что бы это значило? Всегда ли люди умели так красиво говорить?

– Пожалуйста, Габриэль, – взмолился он, оказавшись в миллиметре от её лица и смотря прямо ей в глаза. Мартин тяжело дышал, казалось, что сейчас он взорвется, – я прошу тебя. Позволь мне сделать это с тобой. Я так долго об этом мечтал, я вожделел тебя ночами и никогда не думал, что ты позволишь мне зайти так далеко.

– П-Прекрати это говорить, глупый, – она отвернула голову, пряча покрасневшие щеки за своими длинными рыжими волосами.

– Габи, – она ахнула от того, как резко оказалась в его объятьях. Но не мягких и теплых, а таких страстных и нетерпеливых. Он сжимал её хаотично, то опуская, то поднимая руки по её голой спине, заставляя горячую волну пройтись по коже, – ты прекрасна, Габи.

– Мартин…

– Позволь мне сделать это с тобой, пожалуйста… – прошептал он куда-то вдаль, прикусывая её шею. О Духи, он терял контроль над собой – это так пугало и так волновало! Каков он, Мартин, потерявший над собой контроль? Каково это, быть любимой и испытать чье-то желание к себе? Что прекрасного было в связи между двумя людьми?

– Хорошо…

В ушах сначала зазвенело, а потом и вовсе затихло – словно она оказалась под водой. Мягкая подушка не давала закинуть голову назад, а резкое ощущение тяжести заставило легкие терзаться в поисках воздуха.

Поджав под себя ноги, девушка повернула голову в сторону, закрывая глаза. Ей стало страшно. Но она все же не двигалась с места – любопытство брало над страхом верх. Слыша, как шуршит халат Мартина, она мимолетно заметила, как тот полетел в сторону, а горячие руки медленно начали раздвигать её ноги. Сердце замерло, когда горячая грудь прикоснулась к ней, вновь придавливая к кровати своим весом. Мягкий толчок, и электрический разряд одолевает обоих, и не выдерживая такой напор и возбуждение, оба срываются на стон, не веря в происшедшее.

Он действительно это сделал. Толчок, и ангел всеми силами сдерживает крик боли, прикусив губу до крови. Боже, она никогда не думала, что это так больно!

– Прости… – тихо шепчет Мартин ей на ухо, зная, какую боль сейчас причиняет. Но он не мог остановиться, не хотел. Слишком разгорячённым он сейчас был, слишком сильно над ним властвовало возбуждение и эгоизм. Именно поэтому он медленно попятился назад, и вновь толкнул вперед, в поисках очередного электрошока в своих нервных импульсах.

– Ах! – плевать на тишину и боль, слишком сладок был момент для Габриэль. Боль никогда не была страшна для неё – ангел была старой закалки, и могла справиться с такой мелочью, – не останавливайся…

– Не буду… – их шепот переплетался с гулом ветра за окном, а стоны сплелись с танцем вьюги.

Темная ночь нависала над Лондоном, и когда вьюга, наконец, начала отступать, лишь тишина царила в воздухе. И даже падающая снежинка, встречая свою гиблую смерть на земле, не могла нарушить эту тишину. Город погряз в снегу, и Судьба бесшумно шагала по снежной тропе, направляясь в неизвестном направлении.