Став прошептал за его спиной:
— Будь мужественным. Будь сейчас сверхъестественно мужественным! Потому что Чудовище должно наползти на тебя, чтобы ты мог пронзить шпагой его сердце!
Душа Хара задрожала. Красные глаза Чудовища, казалось, сжимали его сердце. Оно на самом деле наползало на него — вокруг клубился чёрный дым, забирался в ноздри, перекрывал дыхание, как будто это был обычный дым от огня.
— Прикройся щитом и не смотри! — услышал он в мозгу голос Става.
— Я не могу дышать, — прошептал Хар, послушно прикрывая голову щитом.
— Потерпи. Не смотри, закрой лицо щитом, чтобы Чудовище не овладело тобой и не оказалось внутри тебя.
— Неужели может случиться и такое?
— Может, но не случится, пока ты выполняешь то, что скажу я.
— Если оно оказалось бы внутри меня, что тогда произошло?
— Оно оттеснило бы твою душу или исторгло вовсе и поселилось в твоём теле. Тело бы пришлось уничтожить, потому что это был бы уже не ты. В нём Чудовище покинуло бы свою сферу и вышло в плотский мир и тогда точно наступил бы ад. Поэтому — не смотри. За тебя всё вижу я.
Хар не только оградился щитом от красных глаз Чудовища, но ещё и зажмурил свои собственные. Ему очень хотелось думать, что происходящее — лишь плод его воображения. И он жаждал хоть глоток свежего воздуха. Лёгкие жгло огнём, сдавливало, как тисками, Хар кашлял, мозг его оказался как бы во хмелю.
Он оказался внутри Чудовища, очевидно, понявшего, что в его сфере оказались рядом с ним его смертельные враги. Оно пыталось что-то предпринять, но не могло. Став был для него неуязвим в силу своей божественности, Ленга оно не видело, а Хар был закрыт щитом.
Ленг почти не ощущал удушья от состоящего из дыма Чудовища, которое наползло так же и на него, поскольку он находился рядом с Харом. Очевидно, дым мог причинить вред лишь тому, кто был видим Чудовищу.
— Сердце, — проговорил Став. — Сердце Чудовища наползает! Будь готов, Хар. Я скажу тебе, когда ты должен будешь убрать щит и вонзить в него шпагу. Не допусти слабости, сейчас всё зависит от секунды! Будь очень сильным, Хар! Будь сильным или погибнешь!
Пот обильно выступил по всему телу Хара. Ах, как же нелегко ему сейчас следовать совету отца: стать сильным! Как же ему хочется спастись бегством, даже помня о том, что уже некуда бежать!
В одну минуту ему вспомнилась вся его прежняя жизнь, которая теперь казалась такой беззаботной и лёгкой, даже то приключение в городе Мехе, которое могло стоить жизни ему и его брату. Ему хотелось жить, как никогда. И воздуха, воздуха!
— Сердце! — крикнул Став. — Щит долой!
Руки Хара всё сделали за него — щит был опущен. Перед глазами юноши уже был не дым, а какое-то красное полотно, но уже не дымовое, а как бы плотское. Оно мерцало, меняло оттенки красного.
— Коли! — резанул его мозг вопль Става.
Хар сделал выпад шпагой и изо всех сил вонзил её в красную пелену. Сталь вошла в неё, как в воздух, но она разошлась, расползлась в разные стороны, как разрезанная ткань. Зловоние ударило в ноздри Хара и окончательно лишила его дыхания. Он закашлялся, в горло его как бы вонзились тысячи шипов, глаза его полезли из орбит и он упал, как подкошенный.
— Хар! — только и услышал он вопль Ленг сквозь уходящее сознание.
Очнулся он лежащим уже на плотной траве реального мира и увидел над собой сначала беспредельный простор синего неба, затем — лицо брата, необычно бледное для его врождённой красноты.
— Хар! — Ленг облегчённо вздохнул и положил ему голову на грудь.
— Брат! — Хар улыбнулся и обнял его за шею. — Что, всё кончено?
— Да, брат, ты уничтожил его! Ты выполнил свою миссию, ты рассёк пополам сердце Чудовища! Его больше нет, Хар, его больше нет! Демоны ослабнут и их гнусный культ сгинет навсегда!
Хар приподнялся на локтях, затем сел.
— Значит, всё кончено, — он грустно улыбнулся.
— Ты чем-то недоволен, брат?
— Отчего же, я счастлив за нашу Планету. Просто я сам, кажется, теперь стал никем.
— Это не так, Хар. Ты по-прежнему полубог, только теперь ты — величайший из героев! Тебя ожидает слава, всеобщее признание, ты не будешь забыт… Но вот меня вряд ли кто-нибудь возблагодарит за мой подвиг…
— О чём ты, брат?
— Да, нет, ничего, пустое, — ответил Ленг. Он подумал о том, что если миссия Хара уже выполнена, то он может поведать тому о разговоре с тенью матери и о том, что миссия его, Ленга, завершена была ещё раньше — он уничтожил Вечные Болота. И об этом, похоже, ещё не знают даже боги, если Став не упрекнул его ни в чём. Хар мог бы узнать это первым, от Ленга. Но тот неожиданно спасовал. ” — А время ли Хару услышать об этом сейчас, когда он нуждается в отдыхе? — подумал Ленг. — Готов ли он к этому? Пожалуй, я признаюсь ему во всём позже. Но до той поры… Смогу ли я спокойно находиться рядом с тобой, брат, и с чистым сердцем смотреть тебе в глаза? Быть может, нам следует развести наши с тобой дороги — на время? На какое-то время?»
Хар окончательно пришёл в себя от пережитого на следующий день. И решил, что теперь не следует откладывать возвращение домой, ведь там их ждали в храме Става с благой вестью о том, что Чудовище прекратило своё существование.
Но Ленг принял неожиданное для себя решение.
— Возвращайся домой один, брат, — промолвил он. — Ты один убил Чудовище, ты и вернёшься со славой.
Глаза Хара расширились от изумления:
— Что? Вот уж никак не ожидал услышать от тебя такие слова! Ты оставляешь меня? Мы, которые всегда были неразлучны, должны расстаться? Почему, Ленг?
— Я бы хотел какое-то время пожить в горах Уш. Я найду для себя какую-нибудь пещеру неподалёку от водоёма, буду добывать себе пропитание охотой и собирательством, в общем, не пропаду.
— Ты устал, Ленг? Ты устал, повсюду сопровождая меня? Но тебе больше не придётся, мы вернёмся в Ноччи и заживём теперь спокойно!
— Не в этом дело, Хар. Мне просто необходимо побыть какое-то время одному.
— Зачем тебе оставаться в одиночестве? Я бы мог поселиться с тобой в горах, но прежде мы должны побывать в Ноччи, в храме Става, мы обязаны сообщить…
— Сделай это один, Хар. Поверь, мы расстаёмся не навсегда.
— А на сколько? — Хар пристально посмотрел в глаза брату.
— Не знаю. Когда я почувствую себя готовым, я вновь приду к тебе, брат.
Хар огорчённо свёл брови на переносице. Положил ладони на плечи Ленгу.
— Ты что-то скрываешь от меня?
Ленг молчал, не отвечая ни «да», ни «нет».
Хар ещё долго уговаривал брата отправиться с ним в Ноччи, но тот оказался непреклонен и братьям пришлось распрощаться. Оба были огорчены расставанием и если утешали себя то только тем, что разлука не может длиться вечно.
А между тем, в сферах, где проживали демоны, произошло то, что не ожидал никто — ни боги, ни сами демоны.
Свири пребывал в своей сфере вечного света, паря в невесомости во время сна. Внезапно его охватил огонь, причиняя ему страшные страдания. Свири завопил от невыносимой боли, взмолился о помощи, но его уже никто не мог спасти. Его собственная стихия огня восстала против него и пожирала в своём пламени.
Несладко пришлось и другим демонам. В Каджи, так же, как и Свири, не ждавшего беды, вдруг отовсюду полетели камни и он не мог понять, откуда они вообще могли взяться в его астральной сфере. Камни били его, он ощущал от этого жуткую боль. Наконец, они покрыли его с головой, замуровав и задавив своей массой, обрекая на вечные страдания.
В сфере Нэгога проросли деревья — чёрные, страшные, сучковатые, без листьев. Они опутали демона своими ветвями, сдавили, врезались в его тело, перекрыли дыхание и любое движение. Он не мог дышать, но будучи бессмертным, не умирал, только ощущал боль и ужас.
Тысячи острых мечей одновременно пронзили тело Хага, но и он не умирал, только тело его корчилось на лезвиях металла — стихии, что больше не подчинялась этому демону.
И вода затопила демона Ваки, расплющив его своей тяжестью и не позволяя дышать. То же произошло и с демоном воздуха Жакком — воздух сдавил его со всех сторон, скрутив, как верёвку и одновременно так сжал лёгкие, что в них-то воздух проникнуть не мог.
