— Я согласна на всё ради мести.

— Тебе придётся пробыть в них не день и не два — все девять месяцев до рождения ребёнка. Это не так легко — столько времени провести без солнца, при искусственном освещении. Ведь солнце — это та же стихия огня, окажись ты под ним, вынашивая ребёнка бога Става, Свири доберётся до тебя и убьёт огнём. Выдержишь ли ты столько времени пребывания в пещере?

— Я постараюсь. Мне очень важно отомстить Свири, если выпала такая возможность. Пусть Чудовище, что защищает власть Свири, будет уничтожено, а сам Свири падёт с божественного пьедестала!

В тот же день Самарг проводил Решму в священные пещеры. В них не было темно: их коридоры и большая пещера, оборудованная под комнату были освещены колоннами, облицованными особым камнем, светящимся в темноте и освещающим предметы, как прид дневном свете. И комната была убрана неплохо: пол застелен широким ковром, здесь была широкая кровать, стол, сундук. ” — Всё вполне сносно, — подумала Решма, — ведь не придётся же мне торчать в кромешной тьме целый год.»

Оказалось, что в смежной с комнатой пещере протекала чистая подземная река, в которой вполне можно было помыться при желании.

— К сожалению, ты не можешь погреть себе воду, чтобы принять горячую ванну, — сказал Самарг. — Стоит только развести огонь, как появится риск, что из него выскочит Свири и расправится с тобой. Думаю, он сделает это непременно, если появится малейшая возможность. Холодная вода и отсутствие солнечного света — только этот дискомфорт тебе придётся выдержать. Во всём остальном тебе не будет нужды. Тебе принесут пищу и молоко, и смену чистой одежды, чтобы тебе не было заботы стирать её в холодной воде.

— Всё это пустяки, — махнула рукой Решма. — Ради мести иные не пожалеют с себя живьём кожу содрать, так неужели я, взявшись мстить, буду ныть из-за каких-то неудобств или из-за того, что мне что-то не хватает? Поверь, я настроена очень решительно, не сомневайся во мне. Я хочу поражения Свири и готова ради этого на всё.

Когда Самарг распрощался с Решмой, она сбросила с плеч широкий белый балахон и направилась в соседнюю пещеру — ей очень хотелось искупаться в подземных водах.

Вода была холодной, как лёд, но Решма бесстрашно вошла в неё, сцепив зубы. Она мылась, растирая пальцами кожу и постанывая, затем мужественно окунулась с головой.

Купание пошло на пользу, сразу стало приятно от ощущения свежести и бодрости. Она поискала полотенце в сундуке и растёрлась им.

Вскоре ей принесли еду: небольшого варёного цыплёнка, фрукты, молоко, хлеб. Она с удовольствием перекусила. Ей захотелось прилечь и вздремнуть и она не отказала себе в этой радости, опустившись на кровать и откинув голову на подушки.

Сон разогнало прикосновение к щеке кончиков чьих-то горячих пальцев. Ресницы её взметнулись и она увидела нависшее над ней лицо юноши необыкновенной красоты, с ярко-синими, как знойное небо, глазами.

— Привет тебе, Решма, — проговорил он мягким тёплым голосом, — пришла пора нам познакомиться. Я — бог Став и я восхищён твоей красотой!

— И я твоей тоже, — ответила Решма, поднимаясь и усаживаясь, при этом не сводя восторженных глаз с юноши.

— Я знаю, Решма, о том, что ты согласна родить от меня великого героя, способного уничтожить Чудовище. Но, признаюсь, когда я впервые увидел тебя там, в храме, ты вызвала у меня не только прагматичные мысли о том, что ты можешь стать матерью спасителя Гобо, но и иные чувства…

— Я всего лишь смертная женщина, — ответила Решма. — И не так уж молода.

— Это всё можно было бы исправить, — Став взял своей рукой её маленькую руку, поднёс к губам и поцеловал.

— Каким образом?

— Я мог бы тебе объяснить, но я прежде мне бы хотелось понять твои чувства ко мне.

— Твоя красота пленяет меня, бог Став. До сих пор я была согласна сойтись с тобой только ради того, чтобы выполнить свою миссию и отомстить Свири, но теперь я понимаю, что мне, к тому же, дана радость соприкоснуться с самим воплощением мужской красоты!

Став лучезарно улыбнулся белоснежной улыбкой, сверкнув, как жемчугом, ровными рядами зубов. Руки его легли на плечи Решмы, он притянул её к себе и губы его страстно припали к её губам. Она сама не заметила, как начала отвечать на поцелуи.

Они ласкали друг друга, забыв обо всём: молодой бог Гобо и смертная женщина. Страсть охватила обоих безграничным пожаром и они сошлись в её экстазе, уже даже не думая о свершении великой мисси, лишь наслаждаясь близостью.

Когда всё закончилось, они лежали рядом в полутьме — Став одним щелчком пальцев опустил на светящиеся колонны тёмные занавески, немного света лилось из ниши, ведущей из комнаты в пещерный коридор.

— Что ты станешь делать, когда родишь ребёнка? — поинтересовался Став.

— Полагаю, попытаюсь его вырастить. Хотя мать с меня никудышная — я родила четверых и потеряла их, даже не знаю живы ли они или нет.

— Да, они живы, — промолвил Став. — Как и предполагала твоя бывшая начальница Соба, они были подобраны кулькийскими солдатами и определены в военный интернат. Там их обучат быть солдатами и у них появится возможность сделать военную карьеру.

— Значит, они будут принадлежать к одной из лучших каст в новом мире…

— Или погибнут на войне. Уже через пять-шесть лет твои старшие дети будут готовы стать настоящими солдатами и могут быть отправлены в бой.

Решма удивилась сама себе: в ней не дрогнуло ничего, что было бы подобием материнской тревоги за судьбу детей, как будто она не рожала их, как будто они не были её кровью и плотью.

— Ну, значит, такова их судьба, — промолвила она. — Если бы я была им в силах чем-то помочь, я бы, конечно, помогла, всё-таки я их родила как-никак…

— Это может быть в твоих силах.

— Неужели? — усмехнулась Решма. — Похлопотать, разве, за них перед тобой, как перед божеством, чтобы ты их хранил?

— Ты могла бы это сделать сама.

— Как же?

— Стать таким же божеством, как и я.

Решма засмеялась:

— Уж не ты ли сделаешь меня таким божеством, как щелчком пальцев завешал колонны?

— Нет. Это гораздо сложнее и от тебя потребуется щедрая жертва.

— Ого! Жертва? Это, право, настораживает… И что я должна отдать?

— Часть своей души.

— А разве душу можно отдать? Разве душа не есть сущность каждого?

— Да, душа есть сущность каждого, но в ней есть некая часть, которая называется съёмной. Её можно отдать и вернуть обратно. Но вернуть-то как раз и сложно, поэтому не каждый решится на это, даже ради того, чтобы стать богом…

— Часть души можно отдать?.. Но куда и кому?

— Этому миру. Все мы раньше пребывали в беспредельном и безграничном Хаосе, все плотские миры, такой, как наш мир Великой Тыквы, создаются и питаются силой частей душ, которые вкладываются в него. Те в Хаосе, кто решили стать богами, отдают свои части души на созидание или рост того или иного мира, эти части складываются, как кирпичи, созидая, как строение, жилой мир для людей и животных. Награда за отданную часть души — божественность. Правда, душа может быть весьма черна и уродлива, но и она может служить кирпичиком для построения миров, правда, участь того, кто подарил такой «кирпичик» миру — стать в нём демоном, не богом.

— А если в этой душе поровну — и тёмного и светлого, как тогда быть?

— Нужно сделать выбор между добром и злом. Пойми, боги света не имеют права на злой поступок, иначе чем мы тогда станем отличаться от демонов?

— Но ведь это очень нелегко — быть всегда правильным и творить только благо?

— Нелегко, но на то у нас есть воля и совесть.

— Жить только волей и совестью ведь такая ответственность…

— Это колоссальная ответственность. За живые существа, доверившиеся тебе и пришедшие в этот мир простыми людьми.

Решма поморщилась. Она была не уверена в себе, что сумеет взять на себя такую ответственность — быть всегда положительной и не позволять себе совершать ошибки.

— Ты могла бы стать богиней, как я, — продолжал Став. — Ты прервала бы цепь смертей и рождений в несовершенных телах, подверженных старению и болезням. У тебя была бы своя собственная божественная надземная сфера и мы могли бы гостить друг у друга. Но если ты пожелаешь остаться смертной, я не смогу быть с тобой постоянно. Я — бог и мне запрещено слишком долго находиться среди смертных. Таков закон нашего мира. Мы, боги, не участвуем в жизни людей, мы — наблюдатели и вносим свои коррективы в судьбы людей с помощью энергии и если и сходим на землю, то в исключительном случае, как это сделал я, навестив тебя.