Но всё было решено, когда послышались торопливые шаги за окном и голос Карабаса Барабаса проревел:
— Именем Тарабарского короля — арестуйте старого плута Карло!
— Быстро ж на этот раз он пришёл в себя, — пробормотала Мальвина.
Полицейские нажали, гнилая дверь распахнулась, и четыре бравых полицейских, гремя саблями, с грохотом свалились в каморку под лестницей.
Это было в ту самую минуту, когда в потайную дверцу в стене, нагнувшись, уходил Карло.
Он скрылся последним. Дверца — дзынь! — захлопнулась.
— Дуремаааар! — простонал Карабас-Барабас, в бессилии оседая на пол. — Пиявок мне! Пиявок!
И слёзы хлынули из его глаз. Он рванул себя за бороду, повалился на пол и начал реветь, выть и кататься, как бешеный, по пустой каморке под лестницей.
========== Глава 54. Дневник Мальвины. Новая жизнь по ту сторону двери ==========
Дата. Время.
Я Мальвина, девочка с голубыми волосами, любимица публики, истинная хозяйка театра Карабаса-Барабаса. Я нахожусь по ту сторону тайны, за дверью, что была отперта золотым ключиком.
У нас теперь собственный великолепный театр, с прекрасными декорациями. Странно только, что путь к нему лежал через жуткое тёмное подземелье и спускаться надо было вниз, а не вверх и в душе моей был страх, а не добрые предчувствия. Обычно ко всему доброму поднимаются вверх, в окружении света. А мы двигались вниз, в темноте, освещаемой только тусклым светом фонарика в руках папы Карло…
Признаться, позже у меня появились сомнения, надо ли мне оставаться в этом, казалось бы, чудесном театре. Папа Карло очень доволен, его можно понять, он рад таким чудесам после долгих лет нищеты и жизни впроголодь. Другие куклы просто счастливы и это тоже понятно, после Карабасовой-то плётки. А вот мне хотелось бы знать, смогу ли я уйти в тот, прежний мир, если мне станет слишком не по себе в этом. Оказалось, нет. Я так и не смогла найти выход в подземелье и дверь наружу, обратно в каморку папы Карло. Всё словно исчезло, как не бывало…
Итак, моя слава, власть, богатство остались по ту сторону двери. Там же мои лучшие друзья, что были мне так дороги — птицы, змеи, мышки и другие. Там у меня могли быть и родственники — глиняные куклы, что собрался лепить дядюшка Джоакино из живой глины, мои братья и сёстры.
Мои будущие и неизвестные братья и сёстры из глины, которых я, скорее всего, никогда не узнаю, и, тем не менее, я обращаюсь к вам своей душой, сердцем. Моя душа кричит вам из другого мира, который уже не отпустит меня: постарайтесь, чтобы не дошло до того, чтобы вам пришлось спасаться бегством! Я предвижу то, что Карабас-Барабас захочет похитить вас в своё рабство и маэстро Джоакино с его наивностью и простодушием снова допустит это. Так вот, не бегите из этого рабства, очертя голову, куда попало. Лучше боритесь за свою свободу. Думайте. Много думайте. Давайте отпор. Свергайте тирана. Это завет моей души для вас.
Дата. Время.
Деревянные куклы теперь определённо не такие гадкие, как были в самом начале, когда они решились на ту подлость — облить мои волосы чернилами или поставить мне под кровать мышеловку. Нет, на такое злодейство они больше не решатся. Наверно. Надеюсь, они хорошо усвоили жизненный урок, побывав в лапах Карабаса-Барабаса и отведав его жестокость на себе.
Они не пытаются мне мстить за то, что я воспитывала их слишком жёсткими методами ещё там, в сарае Карабаса-Барабаса. Подозреваю, что это потому, что они побаиваются зубов Артемона. Хотя лучше бы они просто поняли мои благие намерения.
Да, наверно, они больше не злодеи, но манеры оставляют желать лучшего. Мы завтракаем, обедаем и ужинаем теперь за одним общим круглым столом и поведение деревянных кукол ужасает. Тут и свинское чавканье, и хрюканье, и болтовня с набитым ртом, когда слюнявые крошки из чьего-то рта летят тебе в лицо, и локти на столе, опрокидывающие на скатерть то чашку с какао, то соус, то жирную подливку. Я пыталась делать замечания и папа Карло поддержал меня, мол, девочка права, за столом надо себя вести прилично и куклы после его слов присмирели — на целых две с половиной минуты. И снова началось.
Папа Карло чем-то напоминает дядюшку Джоакино — он не умеет заставить слушаться себя. Не строг, нет. А жаль.
Дата. Время.
Плохие застольные манеры — это сущие пустяки. Деревянные куклы снова ничего не хотят делать, но я-то лучше всех знаю, как для них вредно безделье.
Я, папа Карло, Буратино, Пьеро, Арлекин и Артемон по целым дням заняты репетициями. Буратино задумал поставить спектакль про себя самого и постановка называлась бы «Золотой ключик, или Необыкновенные приключения Буратино и его друзей». Правда, мне не нравится сценарий, Буратино придумывал его сам и, конечно, изрядно переврал. Опять же эта фраза: «У самой голова фарфоровая, туловище ватой набито…» Это про меня-то! Да я вся из фарфора! Но это пустяки.
Остальные куклы, как когда-то в доме дядюшки Джоакино бездельничают и безделье им не на пользу. Папа Карло потребовал, чтобы они пошли в школу, они, вроде, не отказываются открыто, как это было при дядюшке Джоакино, но всё обещают, откладывая на завтра и, конечно, не выполняют своих обещаний.
А вот я непременно пойду в школу. Мне интересно понять, что такое история, география, литература. Не знаю, как пойдут у меня точные науки, но попробовать можно. Полдня в театре на репетициях, полдня — в школе, почему бы и нет?
========== Глава 55. Дневник Мальвины. Мальвине снова приходится применять жёсткие методы воспитания деревянных кукол ==========
Дата. Время.
Мне не удалось проучиться в школе и дня.
Девочки, которые учились со мной в одном классе, смотрели на меня не как на свою подругу, а только как на куклу, то есть, на игрушку. На красивую игрушку, которой так хочется поиграться вместо того, чтобы внимательно слушать урок. Они то и дело поворачивали голову в мою сторону, перешёптывались, кивали головами. И этим сильно беспокоили учительницу, даже довели до слёз.
Придётся набираться знаний иначе. Можно ходить в библиотеку, брать книги и изучать жизнь по ним. Не могу же я допустить, чтобы из-за меня проливала слёзы учительница!
Я еле уговорила Пьеро пойти в школу, чтобы он хотя бы выучил азбуку.
— Сделайте это хотя бы ради своих стихов, — твердила я. — Ведь вы столько сочинили их и многие просто перезабыли и получается, как будто вы их вовсе не сочиняли. А если бы вы умели писать, то записали бы их. Поймите, то, что записано где-то, может сохраниться даже на века!
И Пьеро, наконец, согласился, хотя учёба по-прежнему даётся ему с трудом.
Дата. Время.
Деревянных кукол я тоже отправила в школу. Поначалу им твердил об этом папа Карло, но негодники постоянно находили какие-то отговорки, даже притворялись больными.
Но я-то их хорошо знаю и даже не стала их слушать. Я просто попросила Артемона перекусать их. Не сильно, не до большой потери крови. Но чувствительно. Они, обливаясь слезами и хлюпая носами, смазали зелёнкой раны, обмотали их пластырями и пошли в школу. Попытались, правда, ныть, что с такими ранами сидеть на уроках невозможно, но я сказала:
— Может, вам показать, с какими ранами на самом деле на уроках невозможно сидеть? Мне попросить об этом Артемона?!
И они толпой пошли в школу.
Дата. Время.
Они не хотели делать уроки. Артемону пришлось на них порычать и они уселись за стол с тетрадками, как миленькие. Выводят какие-то каракули, ставят кляксы. Какой ужас, какой ужас!
Дата. Время.
Неожиданно для себя я поняла, что хочу замуж. Мне надо замуж. Я устала всех воспитывать и менять этот мир к лучшему. Я хочу, чтобы со мной рядом был мальчик, который делал бы это за меня. Это должен быть храбрый, умный, сильный и находчивый мальчик. Пусть бы он воспитывал этих глупых кукол. И завоевал для меня весь мир! А после сделал бы его правильным во славу меня.
