— Все ли боги согласятся с этим? — выразила сомнение Эрешкигаль.

— Это будет в приказном порядке, — ответил Шива. — Боги всё ещё подчиняются нам, Тримурти.

— И кто откажется, тот будет уже не с нами, — промолвил Мохан. — А кто не с нами, тот против нас.

— Я передам твою идею Урану-Ану, — пообещал Шива. — Думаю, он всё одобрит. И когда у нас появится общая крепость на земле, он сможет переселиться в неё из укрытия Метиды.

Мохан кивнул и послал Шиве мыслеформу: ” Передай также мою благодарность Урану-Ану за дочь. Она такая ласковая, послушная, кроткая и одновременно с ней ни одной минуты не было скучно! Кто бы мог подумать, что такое бывает: скромность и нежность в сочетании с весёлостью и игривостью! Прежде я подумал бы, что такая женщина может быть сотворена только силой иллюзии, но после сумерек я допускаю любую реальность. Она стала моим счастьем и моей силой!»

====== Часть 59 ======

Шива удивлённо приподнял брови и послал ответную мыслеформу: ” Неужели?.. Ещё когда я составлял книгу Судеб, у меня создавалось впечатление, что Инанна-Афродита слишком своенравна и своевольна. Как же она показала себя с совершенно другой стороны?» — ” Наверно, она по-настоящему любит меня, ” — улыбнулся Мохан.

Шиве пришлось уединиться, чтобы наладить телепатический контакт с богом неба и поведать ему о идее Вишну — созидания цитадели для богов и непроницаемого купола над ней.

Уран-Ану одобрил решение Вишну, но дополнил советом:

— Стоит предложить участвовать в построении этой цитадели и пантеону олимпийских богов. Но не потому, что они мои потомки. Это из-за того, что многие из них по-настоящему могущественные боги. Для наших замыслов пригодилось бы их умение. И было бы отлично, если бы в этом согласился участвовать и мудрый Энки, это действительно значительно и сильное божество. Но прежде, чем предложить им участие в созидании нашей цитадели, объясните им условие, что они обязаны признать над собой главенство моё, Тримурти и Гермеса, ну, и мудрого Энки, если он согласится быть с нами. Они должны понять, что ничто теперь не будет по-прежнему. Им придётся принять новые законы в обмен на право получить защиту в нашей будущей цитадели. Других богов можете не тревожить. Пантеон Амона лично меня не интересует. Как-то сложилось, что богом неба у них считаюсь не я, а какая-то Нут, которая, увы, не имеет такой власти над воздушной атмосферой, как я, как бы ни звучало её имя в той вселенной, что занимал пантеона бога солнца. Другие пантеоны мне тоже безразличны. Не вижу от них грядущей существенной пользы.

— Отлично, — произнёс Шива вслух по окончании телепатического сеанса с богом неба. — Действительно, можно попытаться привлечь к нашим замыслам и олимпийцев. Богиня Майя считает их порочными, но сейчас любым богам лучше держаться вместе. Если уж мне, обладателю третьего глаза, становится многое непонятным, в частности, почему такие великие воины, как Силы, Власти и Крылатые подчиняются какому-то Прометею, то тут наверняка всё ещё более серьёзно, чем кажется.

После этого разговора в большом зале замка за овальным столом перед пылающим камином собрались все три бога из Тримурти, Нана, Гермес и Эрешкигаль, чтобы обсудить ход дальнейших действий.

— Как бог созидания, я беру на себя организацию сотворения огромного непроницаемого купола над территорией вокруг замка Урана-Ану, — произнёс Брахма. — Я берусь объяснить богам необходимость сотворения этого купола и проследить, чтобы в этом участвовали все, кто на нашей стороне и кто примет новую власть Шестерых Правителей Мира. Ты, Шива, займёшь пост наблюдения и защиты, чтобы ничто извне не помешало строительству нашей цитадели. Событие это непростое, на всякое действие всегда найдётся противодействие. Мы обязаны быть начеку и помнить о тех, кому может оказаться невыгодным то, что у богов появится новый рай на земле. А ты, Вишну, как обладатель дара убеждения возьмёшь на себя агитацию олимпийских богов. Тебе помогут выходцы из этого пантеона — Гермес и Афродита.

— Ну и я не у дел, — пробормотала Эрешкигаль, материализуя курильную трубку, уже набитую табаком и дымящуюся, и засовывая её в рот.

— Вовсе нет, — возразил Шива. — Как раз твоя способность общаться с душами умерших может оказать грандиозную пользу. Возможно, некоторые из них, самые расторопные и любознательные смогут поведать нам то, что будет упущено из виду нами, богами. У тебя ведь, кажется, целая сеть таких разведчиков. Таким образом, мы вместе с тобой сможем нести охранную функцию.

Нана улыбнулась про себя. Она давно ощущала искры, которые то и дело пробегали между Шивой и Эрешкигаль, но оба эти божества отчего-то старательно держали на привязи чувства, которые обычно делают жизнь жизнью. ” — А зря, — подумала богиня любви. — Сейчас самое время ощутить ту самую сладость, что ни с чем не сравнить. Но разве приставишь им свою голову? Ээээ-хххх… ”

Что-то подсказывало богам, вероятно, собственные знания внутреннего мира их божественных сущностей, что медлить не стоило.

В тот же день Мохан принял решение вместе с Наной отправиться в гости к бывшей жене и её новому мужу, чтобы те были первыми из приглашённых на строительство непроницаемого купола цитадели богов. Лакшми оставила в его памяти добрые тёплые дружественные чувства и она будет первой, кому он предложит перейти на сторону Шести Богов. Кроме того, строительство непроницаемого купола было её правом и долгом, потому что она по-прежнему оставалась богиней Тримурти, хоть и стала женой олимпийца и обитала среди олимпийский богов.

Когда Мохан сказал об этом Нане, та ощутила укол ревности и чувство досады отразилось на её лице. Это не ускользнуло от внимания мужа.

— Что с тобой, любимая? — спросил он. — Ты недовольна?

— Приятного мало, — вздохнула она. — У меня есть повод ревновать и завидовать. Не красоте Лакшми, конечно, нет. Хоть на неё и равнялся весь ваш пантеон, но она не превосходит красотой меня. Видела я её на живой картинке в книге Шивы. Но… У неё было то, чего не перепало мне: отличная репутация.

— Но эта ценность далась ей нелегко, — усмехнулся Мохан. — Наверно, ей было сложно постоянно находиться возле подолгу пребывающего в нирване мужа и быть ему верной. Недаром по окончанию сценария судьбы она так быстро поспешила сбежать от меня.

— Надеюсь, ты не скучаешь о бывшей жене? — дрогнувшим голосом спросила Нана.

— Как и ты о бывшем муже Гефесте? — в тон ей спросил Мохан.

— Неужели ты можешь ревновать к Гефесту? Он некрасив в отличие от Лакшми.

— Любят не за красоту. Ты сама созналась, что выходила за него замуж по любви!

— Когда это я говорила?

— В летнем кафе, за столиком, мне в лицо.

— Да когда такое было?!

— Понимаю, что тебе трудно вспомнить, ведь я тогда находился в облике Эрешкигаль.

Нана напряглась, вспоминая, потёрла пальцами лоб. Наконец, что-то ей начало припоминаться.

— Ах, вот оно что! — возмущённо проговорила она. — Так это был ты! Это ты вызвал меня на откровенный разговор таким способом!

— Любимая, я же должен был многое про тебя понять!

— Как ты это сумел?! Богам слишком сложно принять образ другого бога!

— Я и не отрицаю, что это было нелегко. Но ради тебя я всегда готов на всё! Пойми, я ощущал, как любовь к тебе входит в меня. Должен же я был понять, в кого я так неумолимо влюбляюсь!

— Тебя что-то смущало? Ты сомневался во мне?

— И ты догадалась, что именно меня смущало? Почему ты изменила твоему первому мужу и не вступила в брак после него, а вела себя… ммммм… слишком свободно? Можно сказать, что я уже тогда ревновал тебя — к твоему прошлому. Но теперь я понимаю, что ты искала свою любовь.

— Надеюсь, сейчас ты не ревнуешь меня к моему прошлому?

— А ты меня? Ты не ревнуешь меня к Лакшми?

Нана смущённо поникла лицом:

— Ревную… Немного… Совсем немного…

— Тогда ты признаешь за мной право ревновать и тебя?

— Да. Но не сильно. Ведь если ревность — неотъемлемый спутник любви, то, видимо, так требуется для соблюдения гармонии. Ревность сотворила Природа-Сущее, что даже выше нас, богов. И всё же не ревнуй меня слишком сильно. У тебя нет для этого повода.