— Ну что ж, — надменно произнесла Лакшми, — цепляться за тебя я не стану. Это я ухожу от тебя, а не ты бросаешь меня. И на прощание я скажу тебе правду: да, мне давно хотелось сделать это. В моих мечтах были бескончные путешествия по разным вселенным и поиск нового настоящего счастья. Настоящего, слышишь? Не ложного, навязанного судьбой. Прощай, бывший супруг.

— Прощай, Лакшми.

Лакшми, бросив на бывшего мужа гордый взгляд, очертила маленькой ладошкой круг и исчезла в другом портале.

====== Часть 8 ======

Он окончательно вылез из термитника и ощутил сильное желание погрузиться в нирвану. Но где бы теперь он мог это сделать? В Вайкунтху возвращаться не хотелось. Пусть это пристанище теперь полностью принадлежит бывшей супруге, он оставит его ей. Может, странствуя по вселенным в поисках нового счастья, она пожелает вернуться в Вайкунтху и отдохнуть там на кольцах змея Шеша. Пусть это будет ей компенсацией, раз уж он испортил ей столько веков жизни.

А он попросит себе пристанища, ну, скажем, на Кайласе, у Шивы и Парвати.

Он вновь оседлал чёрного коня и взвился с ним над верхушками деревьев джунглей, уносясь ввысь, к жизнерадостному небу…

Шива встретил его один, хотя обычно они встречали другого бога из Тримурти вдвоём, с глубоким почтением. Когда Вишну поинтересовался, как чувствует себя благая Парвати, Шива лишь пожал плечами:

— Не знаю. Она покинула меня навсегда где-то за два часа ещё до того, как ты начал уничтожать зло.

— И тебя тоже оставила жена? — удивился Вишну. — Но что могло послужить для этого причиной? Меня, например, обвинили в том, что я слишком долго пребывал в нирване вместо того, чтобы уделять повышенное внимание своей благоверной. А чем же мог провиниться ты, идеальнейший из супругов?

— Ну, она вдруг начала припоминать старые обиды, когда я вместо того, чтобы защищать её от полчищ ракшасов, отправил её на войну с ними…

— Но ведь это была воля сценария судьбы, перед которым были бессильны и мы, боги! Так было предопределено, что те полчища демонов должна была сразить женщина, богиня, имеющая происхождение от смертной. Никто бы не справился с ними тогда, кроме неё. Да и мы не могли усмирить её саму после той битвы, один ты уладил это кое-как и то не силой, а, скорее, кротостью.

— Признаться, после того, как мне пришлось улаживать это с помощью кротости, я побаивался свою жену до самого этого дня. Тогда кротость сработала, только можно ли считать это закономерностью? Так что я уж как-нибудь переживу, что она потребовала развод, хоть и обидно, что инициатива исходила от неё. Но ведь я же не один оставлен женой.

— Имеешь в виду меня?

— Ну, и ещё Брахма…

— Брахма?!

— Дело в том, что Парвати, покинув меня, подалась в Брахмалоку и убедила Сарасвати, что Брахма не был идеальным мужем, тут же и припомнила ей, как он обзавёлся второй женой Гаятри, а потом они втроём — Сарасвати, Гаятри и Парвати выгнали Брахму из Брахмалоки.

— Где же несчастный Брахма обрёл себе пристанище?

— Здесь, у меня, на Кайласе.

— Так Брахма здесь? Я могу поприветствовать его?

— Он погружён в сладкий сон, лучше его не беспокоить. Он сказал, что жаждет отдыха после стольких лет брака сразу с двумя жёнами.

— Да, признаться, из нас троих ему выпала самая нелёгкая доля. А что же, могу я также попросить приюта в твоей обители? Нет никакого желания возвращаться в Вайкунтху и видеть эти причинные воды вокруг себя.

— Ты окажешь мне этим честь, Вишну. Трём холостякам веселее, чем одному.

— Откровенно говоря, меня так утомил этот последний бой со злом, что я бы с удовольствием погрузился бы в нирвану…

— Жаль, что ты утомился так, что уже не в силах взглянуть на мою книгу Судьбы.

— Книгу Судьбы? Что это за книга, Шива?

— Дело в том, что когда я погружался в медитацию, мой третий глаз мог видеть чуть ли не все параллельные вселенные. И знаешь, я много узнал о богах, других богах, богах других вселенных, других пантеонов. Это очень интересно. Мне бы хотелось обсудить это с многими, что думают другие наши боги обо всём этом. Поэтому я перенёс свои видения и знания на страницы книги, не только в текст, но и в живые картины.

Глаза Вишну вспыхнули, рассеяв сонное томление в них, звавшее его в нирвану.

— Я тоже слышал, что существуют боги, не похожие на нас, но до сих пор они не вызывали у меня интереса, не до них было. Но кто знает, если ты сотворил такую книгу, возможно, пришла пора что-то узнать о них. Ты покажешь мне эту книгу, Шива?

— Разумеется, Вишну, если у тебя появилось желание увидеть её.

Двое богов прошли по коридору роскошного кайласского дворца и шагнули в просторный зал.

Посреди этого зала находилась книга — огромная, мощная, установленная на такой же мощной подставке.

У этой книги уже был читатель — молодая черноволосая девушка, удобно устроившись на седалище, склонилась над страницами.

Когда двое богов вошли в зал, она повернула к ним своё лицо: прекрасное и нежное, как положено богине, хотя и своеобразное из-за чрезмерно густых для девичьего лица бровей. Она улыбнулась и поднялась со своего седалища.

— Приветствую тебя, благая госпожа Майя! — произнёс Вишну.

— Приветствую тебя, господь Вишну! — ответила девушка. — Я правильно поняла, что ты уже услышал о живой книге Судьбы, созданной господом Шивой и заинтересовался ею так же, как и я?

— Всё верно, госпожа Майя.

— Тогда я уступаю тебе своё место возле этой книги. Господь Шива, — обратилась она к спутнику Вишну, — твоя книга поистине замечательна, я провела удивительные часы, внимательно читая и рассматривая её. И я с удовольствием поучаствую с тобой в обсуждении всего, о чём мне довелось узнать.

Вишну склонился над книгой, и принялся осторожно листать её, а Шива и Майя, чтобы не мешать ему изучать чтение достаточно вдумчиво, удалились в соседний зал.

— Удивительно, насколько боги других пантеонов не похожи на нас, — промолвила Майя, усаживаясь на мягкий округлый диванчик, усыпанный подушками.

— Действительно, — согласился Шива, пристраиваясь на скамейку напротив неё. — Вот, например, взять пантеон бога Амона. Имя самого этого бога-создателя означает «сокрытый» и боги его пантеона тоже довольно таинственны. Символ их пантеона — сфинкс, существо, загадывающее загадки. И многих богов вселенной Амона смертные изображают с головами животных. Создаётся впечатление, что половина их богов, имеющих на изображениях в храмах головы животных, как бы носят маски, чтобы оказалось довольно сложно что-то о них понять. У моего сына Ганеши тоже голова слона, но у него такая голова и есть, её не изображают такой. В нашем пантеоне тоже кое-кого изображают с головами животных, но мы всё-таки не так скрытны, как боги пантеона Амона.

— Я и раньше слышала про этот пантеон Амона. Наша богиня Нирисимха-Деви, богиня с львиной головой родом оттуда, она действует и у них, и у нас. Там её зовут Сехмет. Ведь у Сехмет однажды случилась история, очень схожая с Кали. Ей пришлось в одиночку сражаться за всех богов с полчищами врагов. Правда, это были всего лишь люди, взбунтовавшиеся против богов. Но она убила их немерено и так же, как и Кали, не могла остановиться, впав в ярость. И если взбесившуюся Кали остановил ты сам, то Сехмет пришлось поить вином, чтобы она уснула и прекратила уничтожение мира. Она сама об этом рассказывала мне.

— Да, я помню этот случай. Я и сам был удивлён схожестью ситуации. А что ты, Майя, думаешь про пантеон олимпийцев? Подумать только, это же боги, а как близки они к смертным! Отличаются, может, только совершенными бессмертными телами, да возможностями, а так мало отличия во вкусах у богов и у людей.

— Я думаю, Шива, про олимпийцев то же, что и про другие пантеоны: все они, как один, уступают нашему пантеону в мудрости, чистоте и нравственности. Им чужда аскеза, продолжительные медитации, им ничего не стоит сойтись со смертными ради удовлетворения похоти…

— Но ведь я тоже был женат на смертной.