— Деймос и Фобос не самые сильные и могущественные боги. Не они правят пантеоном. Они даже не на высших ступенях иерархии. Взял бы ты это на заметку.
— Видимо, они просто не ценят своего умения. Можно было бы предложить им перейти на нашу сторону, но уже, наверно, поздно — небось, уже валяются на дне Тартара. Впрочем, зачем нам такие слабые страх и ужас! — Свет презрительно наморщил нос. — Мы сможем получше и помощнее организовать все ужасы и страхи для тех, кто хоть помыслит пойти против нашей власти…
— Послушай меня, — перебила его Инанна и пристально посмотрела в его сверкающие от возбуждения глаза, — я кое-что скажу тебе. Твой друг — сын Зевса. А сыновья обычно схожи с отцами, пусть не во всём, но в чём-то сходство может проявляться очень сильно. В начале своих дел Зевс поступал так же, как теперь поступает его сын: желая свергнуть с мирового престола своего отца Кроноса окончательно, он переманивал на свою сторону тех, кто являлся его силой. Это были титаны. Он многое им наобещал, как твой друг сейчас осыпает обещаниями тебя. И один из титанов купился на эти сладкие посулы, точь-в-точь как ты сейчас. Его звали Прометей. Он много сделал тогда для богов, многих титанов убедил перейти на нашу сторону. Как ты считаешь, получив власть над миром, разделил её Зевс с титанами и сделал ли главного своего сторонника Прометея вторым после себя? Ничуть. Зевс счёл, что если Прометей и перешедшие на его сторону титаны смогли предать своего родного брата Кроноса, то предадут и его. А значит, это слишком опасно отдавать им их долю власти. И наш громовержец прямо как в воду глядел: интриган и предатель Прометей всё же восстал против него. Да и как восстал! Испортил генетику человечества, выкрав астральный огонь богов и заложив в гены людей особую искру, которая не даёт им покоя, тревожит их гордыню, побуждая добиваться того, чтобы стать равными богам. Надо ли говорить о том, какое страшное наказание понёс за это Прометей? Пытки, цепи, Тартар… А ты идёшь по его стопам. История повторяется. Сын Зевса не хочет делить власть даже со своей матерью, величайшей из богинь, могучей, сильной богиней, с которой не справился сам Зевс, и с тобой разделит ли?
— Со мной, с сыном смертного? — со злым смешком произнёс Свет. — Но во мне вот оказалось слишком мало от моего смертного отца. Во мне живёт сила Урана и твоя тоже. Кстати, поговорим о тебе. Метида, которую ты тут назвала величайшей и могучей похлопотала за тебя. Видишь ли, мой друг Бог, как она его называет, способен на многое, вот только энергия любви ему не подвластна. Пока. Но он ценит эту страшную силу и хотел бы взять её под контроль. С твоей помощью. Перейди на нашу сторону.
Лицо Инанны начало заливаться алой краской гнева. В глазах появился огонь. Но она проговорила сдержано и спокойно:
— И кем же я буду на вашей стороне? Не богиней, нет?
— Нет. Богами суждено стать только мне и ему. Ты просто будешь помогать нам в наших великих делах.
— Заманчиво, — с иронией в голосе ответила Инанна.
— Конечно, заманчиво. Ведь тогда ты не погибнешь в мрачном Тартаре, — Свет поднялся с лавки напротив и сел рядом с Инанной. — И мы всегда будем вместе, — рука его легла на её плечо, — и ты уже не оставишь меня, как раньше, ты станешь моей постоянной спутницей, чего я хотел всегда, — ладонь его поползла к груди богини. — Мы ведь всегда были похожи не только внешне, у нас всегда были одни мысли, одни пороки и достоинства. Мы одинаково одержимы гордыней, мы любвеобильны, мы без ума от красоты, — пальцы его сжали сосок Инанны. — Я — твоё отражение в зеркальце, котором благословил тебя твой отец и мой дед Уран, само Небо! Я — отражение твоего внешнего и внутреннего мира, — лицо его оказалось слишком близко от лица Инанны и губы его потянулись к её губам и коснулись их.
Но богиня резко отстранила его, вскочила со скамьи и отбежала от неё в сторону на несколько шагов.
— Предать? — закричала она. — Предать оба пантеона, перейти на сторону их убийц, чтобы спасти себя? — она сжала кулаки. — Служить тем, кто погубил таких богов? Нет, я не твоё отражение! Я не ты, Свет!
Свет так же поднялася на ноги и двинулся к ней.
— Не дай погубить себя! — грозно проговорил он и взгляд его сделался холодным и яростным. — Ты мне нужна. Ты — моя! И я не позволю тебе больше не быть моей, у тебя не будет выхода! Ты станешь моей вечной женой или, если откажешься, будешь сожалеть об этом, падая в Тартар!
— Быть женой сына омерзительнее, чем оказаться в Тартаре! Даже мечты твои об этом — ужас, который невозможно вынести! И сам ты ужасен из-за таких помыслов!
— Вот как? — Свет сощурил безумные от злобы глаза. — В этом ведь я весь в Урана, твоего отца, которым ты всегда так гордилась и восхищалась! ” — Я — дочь Неба!» — с превосходством над другими говорила ты. А не забыла ли, что твой отец-Небо также силой взял в жёны свою мать?
— То были другие времена, это было начало, — Инанна тяжело задышала, — и то ничем хорошим не кончилось. Гея рождала от своего сына уродов. И Уран был свергнут своим сыном и оскоплён. Неужели и ты ищешь себе беды, желая повторить его грех?
— Я властен над любыми грехами! — проорал Свет с таким бешенством, что лицо его покраснело. — Слышишь?! Я определяю, что грех, а что нет! Эй, сюда, сюда! — неожиданно позвал он.
В отдалении послышались чьи-то шаги — не очень грузные и громкие, но создавалось впечатление, что двигается много ног.
В комнату, где находилась Инанна и Свет, входили странные существа. Они казались мужского пола, это были юноши невероятной красоты, длинноволосые, в светлых одеждах и у каждого из них за спиной находились мощные крылья — белые, напоминавшие лебединые или как у Света — стальные. И последние были вооружены огненными мечами.
====== Часть 7 ======
— Это войско моего друга Бога, — пояснил Свет. — Они — творения. Но могут создать проблемы не хуже Властей и Сил. Признаться, опустошение Верхнего Мира — это дело их рук, — он насмешливо вскинул брови. — И они слушаются и меня тоже. Может, ты перестанешь пренебрегать мною, если убедишься, как они повинуются мне и перестанешь воспринимать меня, как ничтожество?
— Твоё ничтожество в грязных помыслах! — сквозь зубы процедила Инанна.
— Может быть, но в этом я схож с тобой. Скажешь, ты не умножала грязь в этом мире? Скажешь, не было такого, что ты из мести заставляла отца пытаться изнасиловать свою дочь? И никогда ни у кого не было влечение к быкам — у одной смертной женщины и у одной богини и всё это досталось им потому что тебе захотелось пошалить? Вот скажи, почему тебе можно, а мне нет?
Инанна поняла, что ей нечего ответить. Ведь было же время, когда казалось, что всё можно и ничего за это не будет, она же богиня. А ещё можно любое своё действие оправдать сценарием судьбы. Вот почему произошло это, что предсказывали вещие мойры: сумерки богов. Наказание богам за беззаконие. Расплата за вседозволенность. Богам были вверены миллионы жизней, за которые они были в ответе, а боги превратили живые существа в свои игрушки, не думая о том, что эти «игрушки» чувствуют. И даже друг к другу, к подобным себе боги, порою, относились с невероятной жестокостью и бесчестностью. Боги-грешники. Боги-преступники. Попросить бы теперь прощения и помилования, но у кого? Кто стоит над всеми богами? Кто выше богов?
— Да, ты прав, мне тоже нельзя, — пробормотала Инанна, — и то, что ты сейчас сказал, только небольшая часть моих грехов. Я заслужила Тартар.
— А я заслужил тебя! — прорычал Свет и вдруг ринулся на неё, как хищный зверь. Он обхватил её обоими руками и впился в её губы поцелуем, который причинил её боль. Затем он с силой рванул одежду с её плеч, растерзав её платье напополам. Она закричала, заплакала. Её сын обезумел: всё это он совершал на глазах у юношей с крыльями и они с удивлением смотрели на это, не решаясь, однако, вмешаться.
— Запретите! — закричала Инанна. — Запретите ему или я вас прокляну!
Юноши ещё сильнее заволновались, их крылья зашуршали, как листва тысячи дубов под порывом ветра, но они никак не пытались воспрепятствовать своему начальнику совершить странный неприглядный поступок.
