— На моей стороне будет войско Сил и Властей! Фаги прикажут Прометею, он прикажет воинам — и они встанут за меня стеной!

— Полагаешь, фаги понравится, если по твоему приказу Гея начнёт трясти планету и во время этого катаклизма погибнет людей не меньше, чем на войне?

— Они поймут меня, что это для блага людей!

” — А ведь и в самом деле поймут, — подумал Гермес, — а что, для земных людей это из двух зол меньшее. Ну, тряхнет планету там и сям, ну, испугаются Кроноса, ну, помолятся ему ещё несколько веков. Зато их души не растеряют сил и когда боги сгинут в Хаосе, их превратят в своих фаги. Это лучший вариант для фаги, чем война. Фаги неплохо все рассчитали. Но как же это невыгодно нам! Что же делать? Пожалуй, сейчас стоит уболтать его и предложить ему несколько версий, как обойти данную им фаги клятву, не нарушая ее и предложить ему, допустим, поделить этот мир пополам. Не стоит скупиться на обещания, главное, выгадать время, чтобы выпустить из Хаоса достаточно демонов и успеть выполнить задание Молящихся. Тогда Молящиеся уже будут обязаны выполнить свою часть сделки — защищать нас в низшем мире. Они, кажется, честные партнёры и с ними можно иметь дело. ”

— Кронос, — снова заговорил он, — послушай меня. Я хочу предложить тебе выгодную сделку…

— Сделку с тобой? Я тебе не доверяю!

— Какие у тебя мотивы не доверять мне?

— Я слышал, ты крал даже у богов! Ты бесчестен!

— Но это ведь не ради наживы, я шутил! Я сделал богам добра намного больше, чем зла!

— А со мной шутки плохи! Убирайся, Гермес, я не хочу иметь с тобой дел!

Гермес вернулся под купол Семи и передал посвященным слово в слово их беседу с Кроносом.

— Даже выслушать мое предложение не захотел! — с досадой заключил он. — О, если бы только он согласился меня выслушать, я бы уболтал его, я бы заморочил ему голову и у нас было бы хоть какое-то время для воплощения наших планов. Так ведь теперь нависла угроза, что он донесет до непосвящённых то, что мы высвобождаем из Хаоса демонов! Конечно, можно все это преподнести, как то, что мы собираемся внести смуту в этот мир, чтобы покорить его, но ведь найдутся такие, что все понимают по-своему и не слышат разумных аргументов!

— Если Кронос дал клятву фаги, то он уже не нарушит ее, — промолвил Шива, — и не остановится ни за что! Тут хитрость бесполезна, надо действовать силой! Мы внезапно нападем на Кроноса, так, что Силы и Власти не успеют прити к нему на помощь, закуем в цепи и сбросим в Тартар! Может, его и освободят его приспешники, но время мы выгадаем!

— А если Власти и Силы все же примчатся, когда мы нападем на него?

— Будем сражаться! — отрезал Шива.

— Если произойдет битва между нашими и вражескими воинами, это наверняка станет известно нашему пантеону. Опять же, может развязаться настоящая война между богами, — рассудил Гермес. — А разве мы хотим войну для себя, а не для тех, кто может стать фаги?

— Кроноса можно отвлечь и чем-то другим, — заметила Нана. — Он может влюбиться. Тогда уж точно какое-то время ему будет не до того, чтобы мешать нам!

— Можно и заколдовать, — добавила Геката. — Наводить порчу за порчей! Я могла бы создать зелье, что превратит его в камень не на пару часов, а на несколько месяцев!

— Можно попросить Гипноса лишить его сна, — выдал идею Гермес. — Даже боги утомляются от бессонницы! Пусть попробует мешать нам, не отдохнув во сне!

— Все это отличные идеи! — улыбнулся Мохан. — Но, думаю, начать нужно с того, чтобы заставить Кроноса полюбить женщину, которая заставила бы его отвлечься от того, чтобы он мешал нашим планам. Это должна быть богиня или смертная, но из тех особ, что не даёт мужчине ни покоя, ни умиротворения ни на миг, она выматывает его силы, разрывает душу, причиняет страдания и этим препятствует успеху во всех его делах. Есть и у богов, и у смертных такие женщины, которые губят сильных могучих мужчин, низводят их в ничто вместо того, чтобы вдохновлять их совершать великие дела! Вот такая жена должна быть теперь у Кроноса. Но кто бы это мог быть?

— Я одну знаю: это Гея, — горько усмехнулся Уран-Ану. — Но мне бы не хотелось, чтобы моя дочь сотворила скверну, сведя мать с сыном. По себе знаю, что не к добру это…

— Есть ещё вариант, — загадочно улыбнулась Нана.

— Гера? — с досадой наморщил нос Гермес. — Стерва ещё та, но она его дочь.

— И, к тому же, из тех стерв, что сами страдают от мужчин, а не делают страдальцам их! — ответила Нана. — Есть у меня в запасе один острый перчик.

— Не томи, Афродита, скажи, кто у тебя на примете для этого дела! — взмолился Гермес.

— Нуууу, насколько мне известно, в голубом дворце, кроме олимпийского пантеона, сейчас проживает и пантеон моего отца Сварога. Есть там у них одна богиня…

Уран-Ану понимающе улыбнулся:

— Кажется, я догадываюсь, кого ты имеешь в виду…

— Да, да и ещё раз да, я подразумевала тамошнюю звезду, богиню Ладу, так называемую богиню любви!

— Что-то не слышал я про такую богиню, — пожал плечами Гермес. — Ты уверена, что она подходит для нашего дела?

— Судите сами: она вела себя строптиво со своим грозным мужем Перуном, совершенно не боясь его гнева, очевидно, в силу своей неописуемой дерзости. Не стеснялась даже публично спорить с ним и перечить ему, хотя для этого не было весомой причины. Она не подчинялась даже царю богов своего пантеона, коим являлся в ту пору мой отец, взявший себе имя Сварог! Демонстративно не подчинялась! Мало того, она умудрилась настроить и других богов вести себя, как будто они бунтари! Все ее поведение создавало впечатление, как будто она безумна, невменяема. А упрямством ослиным она могла бы посостязаться с самим Прометеем!

— Мурашки бегут по коже, когда слышишь про такую ужасную женщину! — проговорил Шива. — И слушать-то страшно, а каково тому, кто станет ее мужем?

— Согласен с тобой, — ответил Гермес. — Но Кроноса мне не жаль!

— Ну, если возражений нет, то я немедленно займусь тем, чтобы Кронос воспылал страстью к Ладе! — заявила Нана.

И поступила именно так.

Уже вечером того же дня она осуществила свое решение и позже вместе с другими богами она через ясновидение наблюдала за развитием отношений Кроноса и Лады.

Душа Кроноса, долгие века не знавшая страсти, теперь, ощутив только зарождение этого чувства, вспыхнула, как порох. Он не испугался этого. У него не было опасений, что любовь может быть несчастной и безответной, очевидно, он был уверен в собственной неотразимости. Он отыскал Ладу в одной из комнат голубого дворца и без всяких околичностей предложил ей стать его женой. Лада сначала оторопела от неожиданности, затем ею овладел смех. Она начала хохотать, сотрясаясь всем телом и хлопая себя по бёдрам. Кронос удивлённо смотрел на нее несколько минут, не в силах понять причину этой ее странной повышенной весёлости, а затем решил, что такая головоломка, как разгадывание таинственной женской души — занятие неблагодарное и скучное. Он шагнул к ней, схватил за плечи, рывком притянул к себе и прижался своими мясистыми губами к ее рту. Лада трепыхалась, как утка, пойманная в ловушку, но не могла вырваться из могучих объятий бога золотого времени.

Когда он отпустил ее, она впала в другую крайность: слезы. Они ручьями хлынули из её бирюзовых глаз.

— Как ты посмел? — всхлипывала она. — Или ты не знаешь, что я жена царя нашего пантеона — самого Перуна?

— Я — царь всего этого мира! — прорычал Кронос и снова набросился на Ладу. Чтобы очаровать ее больше, он в считанные минуты разорвал на ней одежду и, повалив на пол, лег на нее сверху…

Но, вопреки расчетам Кроноса, это не вызвало у Лады ответных чувств к нему.

====== Часть 105 ======

Поначалу Лада кричала так, что у Кроноса закладывало уши и стены голубого дворца тряслись. Она кусала и царапала насильника до крови за лицо и плечи, но он только хрипел и продолжал входить в неё, всё сильнее наваливаясь грузным могучим телом.

И тут Лада издала душераздирающий вой, от которого застыла душа даже у Кроноса. В считанные секунды она обрела облик волчицы, которая размерами превосходила обычного волка раза в три и глаза её запылали адским красным огнём. Оскалив острия зубов, она впилась в глотку Кроносу и принялась с ним бороться, катаясь по голубому мраморному полу. Мощные толстые руки бога золотого времени сдавили шею гигантской волчицы, он также оскалился, он ревел и глаза его налились кровью. Но зубы волчицы начали стремительно удлиняться и вот их острия уже касались позвонков шеи Кроноса, с треском ломая их…