Там было светло, очень светло. Очевидно, техника бессмертных людей позволяла солнечному свету в избытке освещать их миры, улавливая его.
Башни состояли из нескольких ярусов, каждый из которых был высотой не ниже Эвереста и каждый ярус диаметром в десять-пятнадцать тысяч километров был подобен огромному материку без водоёмов, лесных пространств, степей и полей, а значит, полностью был занят человеческими жилищами и инфраструктурой. Каждый такой ярус мог вместить в себя огромное число людей, нисколько не стесняя их.
Жилища людей оказались весьма причудливы. Очевидно, избалованное прогрессом и изобилием человечество уже не желало довольствоваться какими-то коробками, пусть даже с удобствами. Тут были дома в виде гигантских арок, спиралей, статуй, изображавших людей и давно не существовавших в человеческом мире животных, фруктов, даже предметов быта: чайников, чашек, кувшинов, кресел. Во всех этих домах находилось множество квартир, каждая из которых состояла не менее чем из пяти комнат на человека, во всех были бассейны и залы для спорта и игр. Стены этих домов были покрыты чем-то светлым, очевидно, проживавшие в замкнутом пространстве люди избегали тёмных цветов. Но, по-видимому, несмотря на внешнюю схожесть между собой, вкусы у фаги всё-таки были разные, поэтому на улицах ярусов внутри башни находились и такие дома, напоминавшие классические старинные дворцы и замки, похожие на те, что были на Земле или совсем не похожие на земные… И все эти роскошные жилища делились на многочисленные квартиры, всё-таки это было бы слишком жирно: владеть целым дворцом какому-то одному фаги или его семье.
Фаги оказались не лишены и склонности к гигантомании, потому что некоторые их дворцы и башни достигали неестественно огромных размеров, как будто принадлежали великанам, чей рост раз в сто превосходил человеческий. В таких дворцах квартиры находились даже внутри колонн, пилястр и элементов балюстрады.
Затем Нана неожиданно увидела водоёмы. Не природные, нет. Это были огромные аквариумы-многогранники, некоторые из них были размером в целую улицу. И внутри этих аквариумов находились воздушные пузыри и в пузырях были выстроены дома такие же причудливые, как на суше. Эти пузыри чем-то напоминали царство Океана. Суша под водой. В воде красовались синтетические растения самых разных цветов и оттенков и плавали искусственные рыбы и другие морские животные – яркие, расписные. Они делали запрограммированные движения по одному и тому же маршруту, создавая иллюзию жизни.
” – А если бы я жила с Моханом в таком аквариуме? – думала Нана. – Ведь это почти как в царстве Океана, но почему у Океана было так хорошо, а тут так гадко и страшно? Даааа… Это всё из-за этой мертвечины, из-за этих водорослей из пластика, из-за этих мёртвых рыбок… Нет, уж лучше на суше… Ну, допустим, во дворце… Мы бы заперлись с Моханом в своей квартире, подальше от этих страшных аквариумов… И никто бы нас никогда не разлучил…”
Затем она включила способность яснослышанья и поняла: в мире фаги отовсюду доносилась весёлая лёгкая музыка. Не особо выдающиеся мелодии, немного однообразные, сочинённые не очень талантливыми композиторами. Очевидно, несмотря на всё совершенство мира фаги, без такого божества, покровительствующего искусству, как Аполлон, людям было сложно выдать что-то потрясающее. Но мелодии были жизнерадостные и, видимо, помогали фаги выдерживать их непрекращающееся бессмертие.
В башне было в избытке увеселительных заведений, где находились материализаторы, в которых можно было заказать ресторанное блюдо и получить его, разумеется, без всякой платы. Там в обязательном порядке на сцене выступали только живые артисты увеселительного жанра – певцы с простыми приятными песенками, клоуны, юмористы, фокусники.
” – Вот если бы мы с Моханом провели бы там вечность, – снова закрутились мысли в голове богини, – ходили бы в такие заведения, развлекались бы эстрадой, не заботясь ни о чём, смеялись, не надо было бы умирать и с ужасом думать: кто первый из нас умрёт? Ну и что с того, что тут находятся эти ужасные аквариумы. Можно было бы просто не бывать на этих улицах. Что с того, что тут вместо небо – потолки? Зато на потолках находятся светящиеся пластины, от которых круглые сутки исходит нежный персиковый свет. Мы бы привыкли. Зато в безопасности. Зато нас никто бы не преследовал, кому мы были бы нужны, будь мы фаги!”
Теперь, сидя рядом с Моханом и относительно восстановив душевное равновесие, она вспомнила эти малодушные мысли и устыдилась их.
Она подумала о том, что ни за что бы не хотела, чтобы Мохан догадался, о чём она фантазировала этой ночью. Она, великая Инанна-Иштар-Афродита представляла себя человеком в мире врагов?!
Затем стало горько от того, что вот уже появилась причина скрывать что-то от своего возлюбленного, от ненаглядного мужа, закрывать от него какую-то часть души. А кто в этом виноват? Конечно, враги, что погрузили её в такие страхи, что она допустила такие нелепые фантазии! Но ничего. Она больше не будет.
====== Часть 79 ======
— Ты погостишь в моём раю, господь Вишну? — спросила Мохана Метида.
Нана ожидала услышать положительный ответ, ей так хотелось уединиться с Моханом в шатре, выделенном ей, но вдруг он произнёс:
— Нет, богиня мудрости. Благодарю тебя за гостеприимство и за то, что ты дала убежище моей жене, пока я делал то, что должен был. Но мне необходимо отправить войско посланников в крепость богов прямо сейчас. Богам нужна защита. Знай, Метида, что ты всегда можешь рассчитывать на мою дружбу и помощь.
Неожиданно Нану передёрнуло, словно от удара током. Что-то мерзко пробежало по её нервам и как будто ударило под ложечку. Ею овладело неожиданное раздражение. Мохан отказался гостить у Метиды? Это он один так решил? И, разумеется, Нана будет обязана покинуть гостеприимный рай богини мудрости и отправиться с мужем на землю? Это ведь само собой разумеется, по мнению Мохана, не так ли? Он не считается с ней, с Наной! Его не интересует её мнение! Она словно вещь при нём, она его собственность! Да как он смеет! Она — великая богиня, она не ниже его, хоть он и один из верховных богов в своём пантеоне, она равна ему!
Она едва не выкрикнула всё это в лицо мужу, но всё-таки сдержала себя, максимально напрягши волю. Приказала своему телу понизить болевой порог и вонзила ногти себе в кожу ладоней. Боль немного утихомирила внутреннюю ярость и помогла вернуть трезвость рассудка.
Конечно, Мохан прав. В его поведении нет никакого самодурства по отношению к ней, Нане. Он действует прагматично и рассудительно. Сейчас на самом деле важнее всего отвести крылатую армию в крепость богов. Защита и сила вышли на первое место. Мохан хочет защитить богов, чтобы этим сплотить их. Сплочённые боги в купе с крепкой армией — что может быть надёжнее? Он хочет выстроить безопасный мир для неё, для Наны, своей возлюбленной жены. И заложить всё нужное для их лучшего совместного будущего. Упрекать его за это было бы несправедливо и неблагодарно.
” — Но что со мной происходит? — подумала Нана. — Почему мне хочется бунтовать против решения Мохана, хотя я осознаю, что он прав? Что на меня нашло, ведь я совсем не такая? Неужели я становлюсь душевнобольной от всех этих страхов? ”
Гефест и Лакшми собрались отправиться на землю вместе с Наной и Моханом.
Но всё же пришлось задержаться в раю на несколько часов, чтобы отдать дань вежливости гостеприимной хозяйке маленького рая и устроить небольшой прощальный пир.
На этом пиру Нане вдруг неумолимо захотелось рассказать о своих ночных видениях и она сделала это, умолчав, однако, о том, что позавидовала при этом фаги.
Боги внимательно слушали её.
— Ты видела только часть их мира, — промолвила Метида, — на самом деле он гораздо больше. Мне довелось узреть его ещё раньше. Ведь ты рассмотрела только часть одной из башен?
— Так, — ответила Нана.
— Я видела устройство и других их так называемых планет. Надо сказать… Они заслуживают большого внимания. И, признаться, я испытала страх от того, что наши враги сумели обустроить свой мир намного лучше, чем мы предполагали.
