— Не значит ли это, что однажды они все до одного устанут от своей искусственной красоты? — предположила Нана. — А может, утомятся и от вечной жизни и до такой степени, что не смогут жить? Может, пожрут себя, устав от всех благ, что добыли себе, измучатся от того, что попытались пользоваться тем, что предназначено только богам?

— Кто знает, — ответила Диля. — Может, будет так, как ты говоришь, а может, придумают что-то, чтобы избавить себя векового от утомления.

Когда Нана созерцала это кинозал, она стремилась увидеть то, что смотрели фаги глазами, полными злой радости. Но видение ускользало от неё. Ей приходилось провести несколько сеансов ясновиденья, чтобы достигнуть цели.

Однажды перед её мысленным взором предстало всё, что происходило на экране.

Это было помещение, наполненное таинственными машинами и людьми в стильных униформах, работающими среди этих машин.

И был виден результат их труда: от машин исходили волны, двигающиеся в направлении чего-то, по форме напоминающего голубую тарелку с высокими прямыми краями, даже скорее подставку для горшка с цветами. И на этом видение оборвалось.

Нана рассказала о нём Диле и спросила ту, что это была за голубая тарелка и Молящаяся ответила:

— Это пространство Алес.

— Оно велико?

— Очень. Хотя в космосе смотрится всего лишь как тарелка. Ты даже представить себе не можешь, богиня, сколько измерений она вмещает в себя, а измерения — множества планет.

Нана взволновало это открытие. Мир, в котором существовала она, великая богиня, одно из сильнейших божеств двух вселенных, оказался настолько огромен, что она, должно быть, была намного меньше, чем песчинка в нём.

И она с особым рвением продолжила сеансы ясновиденья. Её манило то, что происходило на экране в кинозале фаги.

Она снова увидела комнату, оснащённую техникой, несомненно сверх техникой этих опасных и враждебных существ. Волны, исходящие от приборов, устремлялись к голубой тарелке, носившей название Алес. И теперь Нана могла видеть действие этих волн. Они проникали в мозг дэвов, проживавших в низших мирах, ослабших, бессильных и оказывали влияние на мозг и нервную систему тех, заставляя их совершать роковые поступки, даже сводя с ума, доводя до душевной болезни.

— Бедные, несчастные дэвы! — воскликнула Нана, очнувшись от этого сеанса в холодном поту. — Ненавижу тебя, род человеческий! Ты жесток, мстителен, завистлив! Тебе тоже не будет пощады! Как же это низко — так поступать с ослабленными, потерявшими всё! И это после того, как мы защищали вас от произвола демонов, давали вам пищу, урожаи, обучали вас ремёслам, даже иногда разнимали вас, когда вы дрались между собой! Будьте вы прокляты! Я сделаю всё, чтобы вы получили возмездие! Только бы мне не смягчиться, только бы женская жалость не овладела мной не вовремя! Только бы идти до конца!

Она поведала о своих видениях другим богам, гостившим в раю Метиды. Оказалось, что другие боги, выполняя поручения Молящихся, также проводили сеансы ясновидения.

— Я тоже знаю о Алес, — говорил Уран-Ану, — и мне тоже довелось узреть кое-что из низшего мира. Саму Алес, то есть, её форму голубой тарелки я не видел. Меня больше интересовало, как устраиваются боги низшего мира, возможно ли это: снова собраться всем богам, ну или частично, тем, кто проживал на одной планете и был в хороших отношениях, и построить новый мир для себя. Оказалось, да, это возможно, боги, что занимали высокое положение и накопили достаточно сил, могут создать измерение и даже планеты, стать там богами, даже восстановить свой пантеон и иерархию в нём. Но… — Уран-Ану поднял вверх указательный палец, — у низшего мира свои законы. Там у богов нет уже ни такой свободы, ни возможностей, ни счастья. Богом быть уже не так интересно, как здесь. Слишком много ограничений, запретов, и много обязанностей. Бывает так, что даже те, кто рождается от богов у смертных, способен на большее, чем божественные родители. И демоны могут даже больше, чем боги.

— Ого! В Алес есть демоны?

— Не те, что вы думаете. Это искусственные демоны, которыми временно могут стать дэвы, чтобы обрести хоть какое-то могущество и быть на что-то способными. Одни демоны злы беспредела, другие так и сяк, бывают и добрые. Но по сути они дэвы, а не демоны.

— А чем же ограничены боги? У нас ведь тоже не было вседозволенности.

— Но мы имели право давать волю своему гневу, решать что-то за людей, руководить их событиями. А в низшем мире боги что-то вроде служащих: то защищают смертных, то от чего-то спасают, то заботятся о урожаях для них, то ещё о чём-то. И им трудно смертных карать, потому что у богов слабо развиты карательные функции. Разве что подговорят демонов.

— Уран, ты сказал, защищают и заботятся о смертных, — подала голос Лакшми, — но ведь смертные там не люди, это те же дэвы, ставшие в низшем мире смертными, потому что не нашли в себе сил и возможностей стать богами?

— Да, и это дэвы.

— Тогда уж лучше быть в низшем мире демоном, — заметила Нана, — чем таким ограниченным богом или смертным!

— В самом деле, — с дрожью в голосе согласилась Лакшми, — поневоле и к таким мыслям придёшь! А как в низших мирах живут дэвы, ставшие простыми смертными?

— О, я этого не знаю в подробностях. Меня как-то больше интересовала жизнь богов в Алес.

— Я видел дэвов в низших мирах, ставших смертными, — мрачно произнёс Гефест. — Мало чем отличается их жизнь от тех смертных, что были под нами. Дэвы в низших мирах… Смотришь на иного: от него исходит энергетика божества, которое когда-то было великим, а то и верховным, а стало… Простым землекопом, да ещё и рабом.

Лицо Лакшми сделалось бледным, как мел.

— Я к этому не готова, — пробормотала она, — совсем не готова… Не хочу! Не хочу!.. Уберите это, пусть меня не тащут в эти миры!

— Дорогая, не волнуйся, там есть ещё средние миры, — поспешил попытаться успокоить супругу Гефест.

— И что это за средние миры? Это какие-то привилегированные миры для тех богов, что были наверху, как сливки, и они их не могут сделать ни рабами, ни заставить заниматься грязными работами? Пусть великие дэвы с высших ступеней там в смертной ипостаси, но зато богаты и свободны?

— Не совсем так. Средние миры — это те же низшие миры, но они находятся под опекой и защитой Высших Сил. Средние миры защищены от враждебных братств озлобленных дэвов…

— Час от часу не легче, Гефест! Что ещё за озлобленные дэвы?

— Ну, Молящиеся же говорили, что мы, дэвы, народ не дружный. Дэв не стоит горой за дэва. А наоборот. Вот многие становятся ничем не лучше самых злющих демонов и такое творит над своими же дэвами…

Гефест тогда поделился настоящим кошмаром, поведав свои видения о том, какие зверства творят очень многие дэвы в Алес над такими же дэвами, как сами. Он рассказывал долго и боги слушали его, холодея душой от ужаса.

— Так кого нам теперь ненавидеть больше всего? — пробормотала Нана, когда Гефест, наконец, замолчал. — Людей, что пользуются ослаблением дэвов и мстят? Демонов, что ненавидят вообще всех, а нас особенно — из зависти? Или самих себя, потому что так, как поступаем мы друг с другом и врагов не надо, мы уничтожим сами себя!

— Значит, нам надо приложить все старания, чтобы никак не походить на тех дэвов, что восстали против собственного народа! — ответил Уран-Ану.

— Но что побудило такое количество дэвов стать жестокими негодяями и предателями, вот в чём вопрос, — задумчиво произнесла Метида. — Их слишком много, этого ли они хотели на самом деле?

— Много чего могло побудить, — ответил Уран-Ану, — ответственность всё равно на каждом за свои дела. Любому злу внутри себя можно противостоять.

— И формироваться в Хаосе в божество Высшего Мира, — добавил Гефест. — Это тяжело, очень тяжело. Но можно делать с перерывами, время от времени выходить из Хаоса и рождаться в среднем мире, чтобы прожить жизнь под покровительством Высших Сил.

— Отдыхать в низшем мире? — голос Лакшми дрогнул. — Отдыхать от тяжёлой работы в Хаосе в смертном теле, болея, старея, мочась и испражняясь?