– У обновленцев? – хохотнул Павел.

– Ага! Вы же понимаете, мы не диверсанты. Страшно было – капец!

– То есть вы сперли у врага ящик ИРП?

– Да! Мы бы и сбежали, но их лагерь полностью перекрывал проход. Двадцать вооруженных рыл, пятеро всегда в карауле.

– Всего двадцать? – крикнул кто-то.

– Всего двадцать – это когда в кабине МКП сидишь. А так, лицом к лицу, двадцать – это ни фига себе сколько! – выпалила Кукла. – Но МКП-то у нас был! Мой! Мы ручками перезарядили все контейнеры с боеприпасами. Собрали все до последнего патрона с машин парней и запихнули в мой «Мухтар». Вы только представьте, как обрадовались эти козлы, когда на их тайной подземной базе вдруг «Мухтар» нарисовался! Мне и стрелять-то не пришлось. Как же они бежали!

– Вы за ними?! – Малой готов сам был броситься в погоню.

– Куда за ними? Впереди сеть тоннелей, у нас одна машина в строю – как воевать?!

– Отступать надо было сразу, на поверхность, – вклинился Березов.

– А где эта поверхность? Нам обновленцы карты не оставили. Зато оставили кое-что очень нужное – четыре джипа и два погрузчика. С почти полными топливными ячейками!

– И вы запустили «Мухтары»? – слушатели, увлеченные рассказом девушки, не стеснялись ее перебивать.

– Не только запустили, но и вооружили. На одном джипе стояла пушка-тридцатка. И в кузове болтался ящик снарядов к ней. Немного, но парней вооружить хватило.

– И тогда вы догнали обновленцев и порвали их в куски? – с надеждой спросил Малой.

– Ага. Ты хоть раз снаряды своими руками в контейнеры загонял? Нет? Ремонтники за тебя отдуваются? А ты попробуй. Вернулись мы к «Мухтару», вставили ячейки, ящик в багажник засунули и дернули с базы, не дожидаясь, пока туда обновленцы нагрянут. А потом, мы… мы заблудились.

– Мы неделями бродили по этим проклятым тоннелям. Натыкались на вертушки, сражались, бежали, прятались, – угрюмо произнес один из спутников Куклы. – Орудиями почти не пользовались, берегли снаряды. Снова бежали. Пока почти что не посадили батареи.

– Но нам повезло, мы встретили четырех топтунов. Убили их, вырезали реакторы. Попробовали поставить их на «Мухтары», используя ту же схему, что и на моей машине. Один спалили, остальные удалось поставить. И та-дам! Мы стали энергонезависимыми!

– Так вы все это время партизанили в тоннелях?!

– И пытались выбраться на поверхность, – ответила Павлу Кукла. – Захватывая припасы и скрываясь в пещере, куда никогда не заглядывали вертушки. До той поры, пока сегодня не услышали адский взрыв и не пошли по направлению к нему. Нашли гигантский пролом, выбрались наружу. Запеленговали вас.

– А потом выручили из беды, – закончил за нее Павел и поднял полную стопку. – За чудесное спасение и взаимопомощь! За то, чтобы у часовых никогда не возникало безвыходных ситуаций! А если они вдруг и произойдут, то мы с честью из них выберемся!

Застучали ножки стульев о бетон – часовые дружно повскакивали с мест, чтобы выпить за тост командира стоя. Вслед за тостом и ужин пошел своим чередом. Столовую заполнил стук ложек об тарелки, сил бойцы потратили много, требовалось срочно их восполнить. Похороны погибших на задании часовых пройдут завтра утром, а сегодня персонал Заставы радовался возращению Тани и трех парней.

Однако командиру праздновать было некогда. Вертелась в его голове одна мыслишка, которую даже пятизвездочный коньяк прогнать не мог.

– Марин, у тебя какие планы на вечер? – повернувшись к девушке, тихо спросил полковник.

– Вообще пораньше спать хотела лечь. Завтра дел тьма. Но пару часиков могу выкроить, – прошептала девушка.

А Павла больно цапнула совесть за то, что подал девушке пустые надежды.

– Надо осмотреть машину Куклы. И остальных парней.

– Вы тоже заметили, да? – Марина ни капли не обиделась, наоборот, в ее глазах появились азартные огоньки. – Подключить реактор топтуна к МКП очень сложно. У нас спецы были, оборудование. Даже я, одна, в какой-то пещере, без необходимых инструментов вряд ли могла бы это сделать.

– Меня другое напрягло – как они столько времени могли в тоннелях партизанить? Это же не лес. Перекрыли проход с одной стороны, ударили с другого, и все – крышка! – У Павла имелись свои поводы для сомнения в истории Куклы. – Только никому ничего не говори. Лучше посмотри сама.

– Конечно, я понимаю! Мы не можем просто так бросать тень на репутацию спасшихся людей.

– Проверь, очень хорошо проверь.

– Что искать?

– А черт его знает. Ты специалист, ты поймешь, если в конструкцию машин внесли изменения не люди.

– Вы думаете, все настолько плохо?

– Надеюсь, что нет. Но проверить надо.

Доктор Синицына встала из-за стола минут через пятнадцать. И у Павла как-то сразу камень с души скатился. Марина – умничка, если что не так с «Мухтарами», она мигом вычислит. Доложит, и утром полковник с проблемой, если она существует, разберется. Увидев, что Куклу взял под крыло подсевший к ней Березов, Павел решил «вечеринку» покинуть. Прошедший день вымотал полковника до упора, он чуть ли не пальцами удерживал себе веки, не давая им опуститься. Посидев для приличия еще немного и строго наказав не нарушать время отбоя, Павел отправился в свою личную комнату.

Диван притягивал к себе магнитом, но полковник сначала принял душ, а уже потом рухнул на него подрубленным деревом. Причем уснув в полете, не успев дивана даже коснуться. Павла накрыло разом, без снов. Точнее, в его переутомленном мозге крутилась одна и та же безрадостная картинка – мрачные воды подземной реки, плотно окружившие кабину МКП. И полнейшее, сводящее с ума безмолвие. Разум как бы специально прокручивал то, что Кукле пришлось пережить в реальности, давил тем самым на совесть. Как можно было подозревать в чем-то переживших такой ад людей? У Павла возник порыв – вызвать Марину и отменить экспертизу «Мухтаров». Но сон опутал его крепкой паутиной, не давая возможности очнуться и нащупать коммуникатор.

Однако выплывать из промозглых речных вод Павлу все-таки пришлось. Сначала еле слышно пиликнув, оставленный на столике коммуникатор заорал так, что Павел чуть не скатился с дивана на пол. Павел, даже не отвечая на вызов, понял, что стряслось нечто экстраординарное. Трели сирены коммуникатор издавал только в случае масштабной аварии. Или боевой тревоги. За последнее Павел переживал не сильно, этой ночью охрану базы усиливал взвод старшины. Пусть его потрепало и он понес сегодня потери, но Березов калач тертый и вместе с улучшенными системами обороны Заставу при внезапном налете должен был бы защитить.

Как бы ни был хорош старшина, но в ангар надо нестись со всех ног. Павел ответил на вызов, уже выбегая в коридор.

– Внимание! Боевая тревога! Внимание! Боевая тревога! – устройство связи воспроизводило одно и то же автоматическое сообщение.

– Уваров! – Павел на персональной частоте вызвал лейтенанта. – Что случилось?

Коммуникатор выдал серию длинных гудков, означавших, что он не может установить связь с вызываемым абонентом. В условиях несения службы на Заставе личные коммуникаторы не выключались никогда. И длинные гудки означали, что персональное устройство уничтожено. Или поврежден центральный узел связи.

– Березов! Доклад! – Павел выбежал на улицу и, не сбавляя темпа, побежал к ангарам с техникой.

Из казарм выскакивали люди, и по их озадаченным лицам и беспорядочным метаниям полковник понял, что проблемы со связью возникли не только у него. Что и подтвердилось в следующую секунду – Березов также на его вызов не ответил.

Если в радиоэфире царила тишина, то на самой Заставе вдруг загрохотали залпы. Павел мог поклясться, что он слышал только лай автопушек и солидное буханье более серьезных калибров. Инопланетные звуки в этой какофонии отсутствовали. Ни шума двигателей, ни визга лучевого оружия. Неужели на Заставу напал какой-то новый вид пришельцев? Тихий и жутко смертоносный?

– Пилоты! Все к ангарам! – кричал на бегу Павел, пропихиваясь меж остолбеневших людей. Внезапно отключившаяся связь не оставляла другого выбора для коммуникаций. Благо поставленный командирский голос звучал мощно, как мегафон. – Караульные – на стену! Остальные – срочно бегите в подвалы!