— Достаточно. — Стивен строго поднял палец. — Не говори больше ни слова.

— Я тоже никогда не видел этих ботинок, — пробормотал Трэвис, садясь обратно и закрывая лицо руками. — Я не могу поверить, что это происходит.

Доминик обменялся взглядом со своими друзьями, растущее чувство обреченности начало нарастать в его груди.

— Хорошо, значит, обе твои женщины принарядились. Куда они направляются?

— Выйти, — прошептали Трэвис и Стивен с одинаковым выражением ужаса на лицах. — Бетани появилась в обоих наших домах, свесившись с крыши лимузина, и пила шампанское прямо из бутылки.

Дверь в Grumpy Tom's распахнулась, и вошел Уэс, приподнял свою ковбойскую шляпу перед барменом и заказал "Будвайзер". Когда он увидел Доминика, Трэвиса и Стивена, собравшихся у бара, он кивнул в знак приветствия и направился к ним.

— Вы трое выглядите так, как будто ваши мамы сказали вам прекратить играть в видеоигры и вынести мусор.

Трэвис откинулся на спинку стула.

— Хуже. Наши женщины едут на Манхэттен на каблуках для стриптиза.

Уэс хлопнул ладонью по стойке, но смех оборвался на полпути.

— Подожди секунду, это, эм… Бетани с ними?

— Она чертова зачинщица! — Стивен выстрелил в ответ. — Ты знаешь, какую песню она пела в лимузине, когда появилась? Как Девственница. Сегодня ночью я услышу это во сне.

Трэвис фыркнул. — Кто будет спать?

Доминик едва мог слышать своих друзей из-за учащающегося сердцебиения. Биение распространилось на каждый дюйм его тела, пока не превратилось в один гигантский пульс.

— Моей… жены не было в том лимузине. Была ли она?

Трэвис развел руками.

— Да. Она была. Это то, что я пытался тебе сказать.

Он встал между ними, выражение беспокойства омрачило его лоб.

— Бетани тоже была на каблуках для стриптиза?

Кислота поднялась в желудке Доминика, как гейзер, и он наклонился вперед на стуле, заставляя себя вдыхать и выдыхать через нос. Ему это не нравилось. Ему это совсем не понравилось. Рози должна была быть дома, в безопасности, у Бетани. Она не должна была уезжать из города, отправляться в незнакомое место. Особенно после того, когда их брак был объявлен безнадежным. Было ли это признаком того, что она была готова сбросить его, как слой старой кожи, и двигаться дальше?

Над его глазом вздулась вена и резко запульсировала.

Все четверо мужчин молчали добрую минуту, никто из них не смотрел на игру с мячом, которая шла на экране над их головами. Когда бармен налил им по рюмке за счет заведения и ушел, каждый из них без колебаний и обратного отсчета выпил золотистую жидкость обратно.

— Ну, мальчики. Я оставлю вас наедине с этим. Одна церковная дама присматривает за Лаурой на ночь, — сказал Уэс, шмыгая носом. — Может, сходим за продуктами.

Трэвис фыркнул. — Ты собираешься в город, не так ли?

Уэс кивнул раз десять и вздохнул. — Да.

— Подожди, — сказал Стивен. — Это вариант? Почему никто не сказал, что поездка на Манхэттен — это вариант?

— Я не могу просто преследовать Джорджи по городу и тащить ее домой, — сказал Трэвис с недоверчивым выражением лица. — Ты знаешь, каким лицемером это меня делает? Я тусовался много лет, прежде чем нашел ее и остепенился. У нее никогда не было шанса вырваться на свободу. Кроме того. — Трэвис скрестил руки на груди. — Я доверяю ей. Она даже дала мне адрес, куда они направлялись. Написала это маленькими смайликами ”о”.

— Я тоже доверяю Рози. — Голос Доминика прозвучал как скрежет. — Я не доверяю мужчинам.

Все четверо мужчин зарычали. Бармен налил им еще по порции.

Уэс вздохнул, допивая виски.

— Думаю, мы возьмем такси.

Доминик был в мысленном аду, задаваясь вопросом, где Рози, во что она была одета, о чем она думала, была ли вечеринка просто развлечением девочек… или ей это было нужно. Они не разговаривали с тех пор, как он вышел из офиса Арми, и это расстояние было тяжелее, чем у ублюдка. Насколько тяжело это было для Рози? Христос. Он просто хотел сообщить ей хорошие новости при следующей их встрече. Если он собирался признаться в том, что был эгоистичным придурком, он хотел найти решение, которое сопровождало бы его извинения. Мне жаль, что я облажался, милая девочка. Вот деньги, которые тебе нужны на ресторан. Ты будешь делать удивительные вещи. Он репетировал эти слова в своей голове с тех пор, как официально выставил дом на продажу. Трэвис опустил руку ему на плечо.

— Послушай, чувак. Ты знаешь, как я узнаю все о дамах теперь, когда собираюсь жениться на младшей сестре Стивена и родить с ней детей?

— Пошел ты, — пробормотал Стивен.

— Да, — сказали двое других мужчин в унисон.

Предчувствуя что-то плохое на горизонте,

Сердце Доминика застряло где-то в горле. — Что?

— Я думаю, я знаю, почему они выпускают пар. — Трэвис выдохнул. — Рози уволилась с работы сегодня днем. Например, сказала своему менеджеру пойти прыгнуть в озеро и растоптала ее бейджик с именем вдребезги. Такого рода увольнение.

Доминик не мог нормально вздохнуть. Паника охватила его при мысли о том, что ее беспокоило или расстраивало.

— Что-то случилось в магазине?

— Нет, — быстро сказал Трэвис. — Там были Бетани и Джорджи. Она в порядке. Джорджи только что сказала, что девичник в порядке вещей.

Он не торопился, указывая на каждого из мужчин.

— Вот почему мы собираемся позволить им это.

Уэс шмыгнул носом и допил свое пиво.

— К черту это.

Они все бросили несколько банкнот на стойку и вышли.

Рози смотрела, как мимо, словно в тумане, проплывают огни Манхэттена. Отчасти это пятно было вызвано шампанским, которое она выпила во время их поездки в город на лимузине. В основном, однако, это была просто природа сегодняшнего вечера. Захватывающий дух темп, свежесть переживания. Она была одета в серебряные блестки — прямо из гардероба Бетани, — ее волосы были уложены блестящими спиралями вокруг лица, а губы были накрашены темно-вишнево-красной помадой. Она едва узнала женщину, смотревшую на нее из отражения в противоположном окне.

Хорошо. Сегодня вечером она хотела быть другой Рози. Рози, которая рисковала и принимала решения сама, к лучшему или к худшему. Завтра утром, когда она проснется, она хотела быть кем-то, кто не боялся пробовать что-то новое. Может быть, напиваться и танцевать со своими подружками было далеко от открытия ресторана, но она должна была с чего-то начать.

Она не могла винить Доминика за ту уединенную жизнь, которую вела. Как бы ей ни хотелось обвинить его в том, что она никогда никуда не ходила, никогда не заводила друзей и не веселилась, она должна была взять ответственность на себя. Когда-то давно она ничего так не хотела, как быть дома с ним. Только они вдвоем. Но ближе к концу оставаться дома, означало оставаться в тишине. Качаясь вокруг, чувствуя себя отсоединенной запасной деталью.

Она отказывалась чувствовать это сегодня вечером.

С дорогой кожей, натирающей голые задние части ее бедер и звуки города, доносящиеся через открытый люк, Рози с таким же успехом могла бы жить на другой планете. Отсутствие фамильярности взволновало и напугало ее одновременно. Когда ее ось уже была наклонена, она готовилась наклонить ее еще больше. До той ночи, когда она ушла, чтобы остаться в доме Бетани, она никогда бы не поверила, что оставит своего мужа. Этим утром она никогда бы не поверила, что уволилась с работы. Что-то менялось внутри нее.

Выбрасывание себя за пределы своей зоны комфорта, когда все уже было в движении, заставило ее пульс участиться.

Бетани придвинулась ближе на кожаном сиденье.

— Привет. Ты в порядке?

— Да.

Несмотря на свой ответ, Рози отрицательно покачала головой.

— Я никогда так не танцевала и не пила. Не без Доминика.

Ее белокурая подружка отпила из бокала шампанского флейта и задумчиво наклонила голову.

— О чем ты беспокоишься?