В номере, который, пожалуй, реально не был хостельным, а полноценным отельным, я устало уселась на кровать. И выдохнула.

Ну что, Лена, приехала?

Закрыла глаза и повалилась на спину, пытаясь расслабиться и отключиться.

Приехала.

Словно мышка в родную норку забилась…

И что теперь делать тут будешь?

Неважно.

Выдыхать.

Буду выдыхать.

Надо было пойти умыться с дороги, переодеться. Может, поесть, хотя и нечего… Заказать…

Но шевелиться не хотелось.

Вообще, было ощущение, что я словно из морока какого-то вырвалась, и теперь в безопасной зоне. Странное ощущение. Дурацкое какое-то. Меня никто никогда не пугал, не загонял в угол. Никто, кроме матери, естественно, не унижал и не бил. Да и она…

Ну лупила по щекам. Было за что, наверно.

Ну говорила всякие стремные вещи, типа, я неправильно себя веду, не там учусь. Не то говорю, не так поступаю… Пожалуй, из всего, что я делала, она только отношения с Рупом одобряла.

И теперь, учитывая, какой номер ее дочурка сейчас исполнила… Ну, в очередной раз разочаровала мать, Лена. Не привыкать тебе. Угомонись и выдохни.

Телефон завибрировал.

Вайбер. Руп, значит.

Не хочу.

Потом поговорю, когда настрой будет.

Да, Лена, заставляешь такого парня волноваться…

Мама бы не одобрила.

Я улыбнулась и незаметно провалилась в сон. С осознанием, что я все правильно делаю.

Наконец-то правильно.

– Ленка? Это правда ты? Митрошкина?

Голос я не узнала. И, пока не назвали фамилию, поворачиваться не планировала. Стояла себе, изучала меню в Маке. Зачем-то. Хотя хотела только кофе.

И вот на тебе. Прогулялась…Купила…

Могла бы и не ходить, но… Черт, не за тем я приехала, чтоб просто отсиживаться в закрытом помещении.

Тем более, что я уже насиделась.

Прилетела-то еще до обеда, потом в больнице полчасика, потом до хостела пятнадцать минут…

Я и забыла, насколько здесь всё близко!

Прикорнула на нервах, отключилась.

А проснулась от звонка в дверь. Длительного. И одновременно от гудения смартфона. Тоже длительного.

Пока разлепила глаза, пока села, в дверь начали уже стучать, судя по дикому звуку, ногами… Да что за бред?

На экране высветился номер Вити.

Ответила, игнорируя стук.

– Ты где? Что с тобой?

Я немного офигела, потому что голос у Вити был такой… Напряженный.

– В номере…

– Какого хера не открываешь? Там Толик уже пятнадцать минут ломится.

Так это Тооолик…

– Спала я! – рявкнула на нервах, придерживая телефон и топая открывать дверь.

Распахнула на очередном диком стуке.

И в самом деле, Толик. С бешеными глазами и двумя здоровенными пакетами у ног.

– Это что? – разглядывая картину маслом, раздраженно спросила у Вити, все еще сопящего мне в ухо.

– Это Толик.

– Я поняла, что это Толик. Я спрашиваю, что он здесь забыл? И какого хрена ломится?

Толик опустил занесенную для стука руку и поднял пакеты, внимательно прислушиваясь к разговору.

– Он жратвы привез.

Я окинула взглядом пакеты. Потом самого Толика, с готовностью закивавшего головой.

– И зачем?

Толик, уже занесший было ногу, чтоб переступить через порог номера, опустил ее на пол. И замер, чутко вслушиваясь, как суррикат в степи.

– Лена! Не надо мне мозг ебать! – раздраженно, но с облегчением ответил Витя, – потому что у тебя там наверняка нихера нет, надо, значит, купить. Я Толика отправил, а он стучит-стучит – никто не отвечает. Спросил у администратора, говорят, не выходила. Он опять стучит, никого. Он мне набрал. Я велел ему дверь ломать, если через пять минут не отзовешься.

Я слушала, свирепея и заводясь, Толик, тоже прекрасно разбирающий каждое слово Вити, сначала кивал с удовлетворением, потом опять занес ногу, чтоб проникнуть на мою территорию. Но я не посторонилась.

И он так и замер. Не решаясь двинуться дальше. Наверно, все же взгляд у меня говорящий.

– Витя! Я просила оставить меня в покое. Хоть ненадолго. Я думала, мы договорились, Витя.

На том конце наступило молчание. Судя по всему, Витя подавился моей дерзостью.

И Толик тоже, если я правильно поняла выражение его вытянувшегося лица.

– Лена… – наконец в трубке раздался протяжный вздох, видно, Витя решил не накалять. И это правильно. Я ведь и трубки могу не брать. Были уже прецеденты… – Ну тебе же надо что-то жрать? Пусти Толика, потом поговорим.

– Обязательно поговорим, – недобро пообещала я, сбросила вызов и ушла, наконец, в сторону, запуская долговязого урку в свой номер.

Он шустро поставил пакеты и слинял, даже не глядя на меня.

Ух, какие они тут пугливые!

Или просто так сильно Витю боятся? Что мой с ним вольный разговор воспринимают, как посягательство на святое?

Да плевать.

Еще я в мотивах поведения местных уркаганов не разбиралась…

Однако, поведение Вити уже начинало подбешивать. Одно дело, когда он за тысячи километров от меня, в другой стране, и особо контролировать не может. Хотя, не скрою, пытался.

Неудачно.

Я всегда умела отстаивать личные границы. Даже с матерью. Не зря же она вечно мне пеняла, что я, как папаша, где сядешь, там и слезешь…

Так что никакого контроля, кроме денежного. А в деньгах Витя, судя по всему, предпочитал широкие берега. Потому что карта моя пополнялась так часто, что я реально тратить не успевала.

Но это было там, в Мюнхене.

А вот здесь, в России…

Если он будет вот так меня блюсти, диктуя, что мне есть, куда ходить и с кем разговаривать… Надолго я не задержусь тут.

Надо до него эту информацию донести.

И чем раньше, тем лучше.

А то он, со свойственной ему маньячностью, еще и замуж меня тут выдаст.

За тщательно отобранного мужика, проверенного вдоль и поперек. Не удивлюсь, если он к этому вопросу еще и дядю Колю привлечет… Выступят единым фронтом… Вон как про Рупа заинтересовался…

Нет, я к такому точно не готова.

А потому – разговор по душам. Первым делом. Чтоб сразу расставить пограничные столбы.

Я пошарила по пакетам, хмыкнула. Еды оказалось много, качественной. И такой, долгоиграющей. Чтоб не хранить.

На самом верху лежало несколько салатиков, словно намек, что это следует есть в первую очередь.

Я так и сделала.

Сидела, лопала оливье, наслаждаясь давно забытым вкусом, смотрела телевизор, переписывалась с подружками в мессенджере.

Потом собралась и сгоняла к дяде Коле.

И черт…

Как тут всё близко, а?

Дядя Коля и его нереально милая жена Вера Валентиновна, моя бывшая класснуха, встретили… теми же салатиками! Только домашнего производства!

И да, я опять поела! И с удовольствием!

А еще поиграла с … Как это называется? Братьями? Племянниками? Двоюродными?

Кирюшкой и Максимкой.

Кирюшка, прикольный шестилетка, грузанул своей коллекцией машинок Хот Виллс, Максимка, трехлетний толстячок, просто лез на колени и обнимался. Трогал мои уши с тоннелями, мое кольцо в носу, изучал татуху на руке.

– Ты совсем взрослая стала, малявка, – грустно как-то отметил дядя Коля, – смотрю на тебя и прям возраст ощущаю…

Я скептически повернулась к нему, смерила медленно взглядом ширину плеч, мускулы, которые еще рельефнее стали, видно, что дядька мой не пренебрегает спортзалом, физиономию котяры, знающего себе цену… Вздохнула.

Глянула на Веру:

– Давно перестала от него баб отгонять?

– Да она и не начинала, – заржал дядя Коля, – первая женщина в моей жизни, которая меня вообще не держит.

– А зачем мне его держать? – удивилась искренне Вера.

– Вот-вот! Он сам держится, – расхохоталась я, – наверняка, еще и тебя ревнует!

– Ой, не смеши! – махнула она рукой, – ревнует он! К кому? Или, вернее, к чему? Он же меня из декретов не выпускает! Не успела от одного отойти, думаю, ну вот, Кирюшку в сад, а сама на работу, соскучилась страшно, а тут раз – и опять беременна! И все по-новой… Ну, ничего, вот Максюшку в сад начну плотно водить, и сразу…