– Мне кажется или это немного не твоё дело?! – язвительно протянул Семён, удивляясь тому, как ровно звучал его голос, несмотря на то, что внутри его трясло от переизбытка злости и негодования.

– Не смей к ней приближаться, слышишь! – шипение Острова было похоже на угрозу. Или это и была угроза?! Если да, то Семён не понял.

– Прости, но это не тебе решать, а ей…

– И не тебе! – внезапно прервал его Саша, – Думаешь, помог её один раз спасти и всё!? Стал чертовым королём школы?!

Семён буквально физически ощущал, как ярость растекалась с бешеной скоростью по его венам. Сдерживать её внутри себя было практически больно, невозможно. Пульс отдавал громким гулом где-то в висках. Он сжимал и разжимал кулаки в своих карманах, чтобы хоть как-то утихомирить нестерпимый зуд.

«Я очень тебя прошу не вести себя впредь по-хамски с моими друзьями!»

Да, Лаврова! Нам с твоими друзьями иначе нельзя.

Он презрительно ухмыльнулся Александру, маскируя свою уязвленность за лживой улыбкой:

– Ах, ну да! Как я мог забыть, Остров, что это ты у нас носишь титул короля. И правда, как я мог претендовать на твоё место?!

Вынув руки из карманов, он завёл правую за спину и насмешливо поклонился. Затем развернулся к нему спиной и собрался просто уйти.

– Ты её не заслуживаешь! Ты мразь, Семён! Прикасаясь к ней, ты только замараешь её своими «грязными» ручищами …

А вот это уже зря!

– Это я «грязь», а Остров? – резко развернувшись, с вызовом спросил Семён, – Что ты знаешь обо мне?! Как смеешь раскидываться такими гнусными обвинениями касательно Ники?!

Когда он упомянул в разговоре имя девушки, брови Александра заметно поползли вверх. Он никогда раньше не слышал, чтобы тот называл эту девушку именно так.

– Думаешь, ты достойней меня?! Думаешь, раз был с ней с детства, она будет пожизненно тебе этим обязана? Думаешь, она никогда не может полюбить другого?! Нет, жизнь не так устроена! Реальность может быть жестока!

Где-то глубоко внутри разумная часть Семёна шептала ему о том, что нужно остановиться. Но вопреки всему он сделать этого уже не мог. Палец уже спустил курок, и пуля незамедлительно вылетела из дула, поражая свою цель.

Семён говорил без остановки: решительно, жёстко и твердо. Старался сделать так, чтобы до Острова всё-таки дошло. Но как бы грубо и болезненно не звучали его слова, во фразах не было яда и лицемерия. Возможно, поэтому Остров сейчас просто стоял молча, широко распахнув глаза.

– Думаешь, ты такой крутой, что можешь решать за всех нас?! За неё решать? А Веронику ты спросил, чего она хочет?! Кончай строить из себя папочку! Ты не можешь знать её лучше меня…

Глаза Острова недоверчиво сузились, когда тот понял, к чему клонит Семён. Но не успел и рта открыть с возражениями, как тот его тут же перебил.

– Я…

– Я знаю, Остров, что ты хочешь мне сказать, но нет, с превеликой радостью тебя огорчу, мне не всегда было на неё плевать! Между нами всегда было больше химии, чем ты думаешь, так что расслабься уже и иди прочь с миром!

– Сам иди, Меньшиков!

– Она всегда была больше моей, нежели чем твоей, даже когда вы встречались, – вот сейчас он уже сам себя проклинал за эти слова. Это действительно больно ранило, но…

Не я первый затеял эту фигню…

– А знаешь почему?! – он уже не кричал, не морщился. Просто говорил, произнося каждое слово, так словно это был преднамеренный удар по самому сердцу противника, – Потому что, несмотря на мое мерзкое поведение, ее все равно тянуло ко мне. Потому что между нами была и будет какая-то незримая связь. Потому что ты в её жизни был явно лишним…

Он видел, как мрачнел взгляд оппонента, как напряженно подрагивали его плечи, как сжимались кулаки:

– Ты унижал её на глазах у всей школы, а теперь пытаешь выставить себя в лучшем свете?! Пытаешься намекнуть на то, что я был не достаточно внимателен к ней?! Ты много лет портил ей жизнь одним своим существованием. Думаешь это так легко забыть?! Просто как выдернуть несколько станиц из жизни?! Один хороший поступок не перекроет десяток других, так что не вешай на себя ярлык гребаного героя!

Ноздри Саши уже яростно раздувались, и Семён прикидывал в уме, насколько велика вероятность того, что тот сейчас накинется на него с кулаками.

– Героя?! А где же ты тогда был, когда она умудрилась залезть в машину к моему отцу?! Где ты был в тот момент, когда её схватили и привезли к нам домой силой?!

События того дня резвым потоком ударили в его голову. Он до сих пор не понял, зачем она полезла тогда в машину, на что глупая надеялась?! Но он хорошо помнил тот день, когда зашел в кабинет к отцу, чтобы поговорить и заметил её. Первые несколько секунд думал, что это должно быть галлюцинация, но потом точно убедился, что нет, так оно и есть на самом деле. Лаврова действительно сидела в самом дальнем углу кабинета до смерти запуганная со связанными руками.

В ту минуту он испытал такой колоссальный спектр эмоций, что удивительно как умудрился их все прочувствовать за такой короткий промежуток времени. И самое главное, как умудрился их скрыть?!

Сначала испытал удивление, обнаружив её здесь, затем последовало отвращение к себе, к отцу и даже к ней, когда убедился, что всё это не плод его воображения, и она действительно здесь. Потом накрыло волной злости, которая очень быстро сменилась на сожаление, и только потом пришло озарение, что ему нужно её срочно спасти. Спасти, а потом быть может самому придушить её за халатность и безалаберность.

– Где ты был, Остров, когда она сидела в кабинете отца, подобно загнанной в угол мыши, такая же запуганная, подавленная, ожидающая своего конца?! Где ты был в тот момент, когда я её оттуда вытаскивал, позаботившись о том, чтобы она с удобством добралась до школы?!

Семён видел, как у того ходили желваки, видел, как сжимались губы, потому что на это нечего было сказать. Семён вздохнул, собираясь на этом закончить разговор.

– Не пытайся пристыдить меня, Остров,– вдруг заявил он совершенно обыденным голосом, словно они минуту назад обсуждали какой-то футбольный матч, не больше,– За тебя это каждый день делает моя совесть…

Наконец его голос дрогнул, выдавая волнение и глаза Александра в тот момент непонимающе сузились.

– А она у тебя есть?

Семён лишь пожал плечами. Ему уже порядком надоел этот разговор. Оскорблять Острова и дальше он не собирался, а нарываться на драку уж тем более нет. Он снова развернулся и пошел в сторону холла.

Собрание уже началось.

Чертов Остров со своими параноидальными претензиями и упреками!

Семён с усилием толкнул дверь в холл, вложив в этот удар часть накипевшей ярости, и сразу же наткнулся на толпу учеников, собравшихся в вестибюле. Дальше продвигаться было бы трудно, если бы он не был Меньшиковым. Большинство парней и девчонок сами расступались перед ним, вжимаясь в спины друг друга, при виде одного только его недовольно взгляда.

Семён почти сразу заметил свой класс у самых ступеней и быстро пробрался к ним, остановившись рядом с Димой.

Возвышаясь перед всеми на ступеньках лестницы, стоял Стас и вещал детям что-то о благополучии их школы. На нём был всё тот же деловой костюм, но Семён сразу заметил, как туго был затянут его галстук, значительно туже обычного. Этот факт заставил Семёна напрячься.

Внешне Стас не выдавал никакого волнения, беспокойства или чего-то ещё в этом плане, но Семён знал, чем туже был затянут галстук отца, тем сильнее его что-то беспокоило.

Но что?! Неужели его так волновал факт появления нового директора школы?!

– Осмелюсь, наконец, представить вам вашего нового директора школы, – громко произнес отец, и эти слова вынудили Семёна вновь обратить всё внимание на его слова, – а точнее директрису – Салтыкова Анастасия Ивановна.

В холле все разом прервали свои перешептывания и подняли головы вверх. С самой верхней лестничной ступеньки к ним спускалась женщина в изящном платье делового стиля. Женщина приветствовала всех собравшихся лучезарной улыбкой и снисходительным взглядом.