– Возможно, тебя будет тошнить, – сказал мне мужчина, что осматривал меня. – Скорее всего, у тебя сотрясение головы.

– Да не скорее всего, а точно сотрясение, – поправил он сам себя.

Зазвучала еще одна сирена, и к месту аварии подъехала полицейская машина. Из нее не спеша вышли двое полицейских. Один направился к багажнику своей машины, достал какие-то оранжевые конусы и стал устанавливать их вокруг нашей машины. Второй полицейский направился к нам.

– Добрый день! Лейтенант полиции Смирнов Аркадий Витальевич, – представился нам подошедший полицейский. – Вы собственник транспортного средства, что попало в дорожно-транспортное происшествие?

– А этот разговор можно перенести? У меня сын сейчас… – папа не знал, как объяснить, что со мной, и просто показал на меня рукой.

– Я все понимаю. Но я обязан действовать по протоколу и задам всего несколько вопросов. Это не отнимет у вас много времени.

– Хорошо. Да, я собственник.

– Можно ваши документы?

– Они дома, я их случайно забыл.

– Как можно к вам обращаться? – С недовольным лицом спросил полицейский.

– Соколов Вадим Геннадьевич. – Тихо промямлил папа, а полицейский что-то записал в свой блокнот.

– Вадим Геннадьевич, расскажите, как все произошло.

– Я спокойно ехал домой с сыном, мы ехали на праздник-сюрприз. Моя жена хотела устроить сыну сюрприз, ну, знаете, как в фильмах…

– Можно по делу? Только то, что относится к аварии, – перебив, спросил полицейский у папы.

– Да, авария. Значит, еду я спокойно, все в рамках скоростного режима. Я не превышал ни на километр, я всегда езжу по правилам и стараюсь не нарушать их. Можете посмотреть в базе, у меня максимум один-два штрафа за превышение, а в остальном все хорошо. Один раз в прошлом году попал в аварию, но там суд признал, что в аварии была виновата вторая сторона.

– Я повторяю, рассказывайте только то, что относится к данной аварии, – голос полицейского стал строже.

– Так, значит, едем мы спокойно, и тут откуда ни возьмись появилась девочка. Я, естественно, руль вправо, а там столб, ну и вот, – папа показал рукой на нашу машину.

– Все? – полицейский перестал писать и оторвал взгляд от документа.

– Да, все. А что тут еще может быть?

– Где сейчас эта девочка?

– Не знаю. Наверное, убежала. Куда она там бежала, кто ее знает. Главное же, что она жива и здорова, правда же?

Полицейский не ответил папе и продолжил его опрашивать.

– Какая у вас была скорость?

– Ну, не знаю… Может, где-то около шестидесяти? – это прозвучало больше как вопрос, а не ответ, угадает ли папа, какая должна быть скорость на этом участке дороги, или нет.

– Шестьдесят? Вы уверены?

– Ну, может быть, шестьдесят пять или семьдесят.

– Так шестьдесят или семьдесят? Вы уж определитесь в показаниях.

– Скорее всего, семьдесят.

Первый полицейский закончил расставлять оранжевые конусы и присоединился к разговору папы и полицейского, что составлял протокол.

– Федоров? – полицейский, что составлял протокол, обратился ко второму полицейскому.

– Да? – откликнулся первый полицейский.

– Сходи посмотри, какой там стоит знак ограничения скорости.

– Есть.

Полицейский Федоров пошел вдоль проезжей части в противоположную сторону по направлению движения машин.

– Вадим Геннадьевич, вы сегодня употребляли спиртные напитки?

Папа повернулся ко мне и сделал вид, что не услышал вопрос полицейского.

– Сынок, как твоя грудь?

– Болит, но уже не так сильно.

– Я дал ему обезболивающее, – вмешался мужчина, что осматривал меня.

– Хорошо, это очень хорошо. Сынок, мы скоро поедем домой, только не беспокойся.

– Вадим Геннадьевич, вы не ответили на поставленный мной вопрос. – полицейский прикоснулся к плечу папы.

– Какой вопрос? Я думал, мы уже закончили, и я уже все вам рассказал.

– Вы сегодня употребляли спиртные напитки? – повторил полицейский свой вопрос.

– Нет.

– Хорошо, но нам все равно нужно провести тест на алкоголь. Это быстро. Вам нужно дыхнуть в трубку алкотестера.

– Вы понимаете, что у меня сейчас сын при смерти, а вы говорите мне про какие-то там трубки! Я не буду никуда дышать, и наш разговор закончен. Извините, мне надо к сыну.

Было видно, как полицейский начинает выходить из себя, у него даже вена на лбу вздулась. Он хотел что-то сказать, но тут мужчина, что осматривал меня, сказал, что он закончил осматривать меня и что ему нужно осмотреть папу. Он добавил, что нам срочно надо ехать в больницу и что он пришлет анализы на алкоголь. Полицейский посмотрел на папу, потом на меня.

– Хорошо, езжайте.

Папа залез в машину скорой помощи и сел рядом со мной, двери закрылись. Зазвучала сирена, и машина тронулась с места.

– Сынок, все будет хорошо, мы скоро поедем домой.

– Я хочу домой, к маме.

– Потерпи немного, я сейчас позвоню маме, и она приедет в больницу.

Папа начал шарить по своим карманам в поисках телефона, но его нигде не было.

– Черт побери, да где же он?

– Что такое, пап?

– Все хорошо, просто не могу найти свой телефон. Наверное, я выронил его в машине.

– Как теперь мы позвоним маме?

– Пока не знаю, но я что-нибудь придумаю.

К папе обратился мужчина, который осматривал меня. Он предложил свой телефон, чтобы папа мог позвонить маме. Папа взял телефон и сказал спасибо, потом набрал мамин номер телефона. Пошли гудки.

– Алло, Глория?

Я услышал в трубке мамин голос.

– Да это я, – в трубку что-то еще сказали, но папа перебил маму. – Глория, послушай меня и не перебивай. Мы попали в аварию. Все хорошо, Андрей жив и здоров, всего лишь несколько ушибов и царапин. Мы едем в больницу – в ту, куда отвозили Андрея, когда он сломал руку. Не могу больше говорить, мы уже приехали, приезжай поскорее.

Мы приехали в больницу, где нас встретила девушка в белом халате. Она посмотрела на меня, а потом что-то спросила у мужчины, что нас привез. Они немного поговорили, и девушка начала смотреть документы, что ей передали, и стала что-то в них писать.

В этот момент я лежал на специальной кровати с колесиками. Девушка повернулась ко мне спиной, и я уже не видел, что они там делали. Я стал рассматривать трещины на потолке.

– Привет! – поприветствовала меня девушка в халате.

– Здравствуйте.

– Сейчас мы отвезем тебя в палату, и тебя осмотрит доктор.

Я не знал, как мне надо на это реагировать и надо ли мне что-то сказать девушке, но пока я думал, меня уже повезли по коридору. Через несколько метров мы уже оказались в помещении, где стены были наполовину из белого кафеля. Девушка оставила меня и ушла. Ко мне подошел мужчина, он тоже был в белом халате, и у него была белая борода. Все те же процедуры и вопросы: где болит? а тут болит? как сильно болит? и т. д.

– А где папа? – спросил я у доктора.

– Сейчас твой папа тоже проходит осмотр. Не волнуйся. Как только его осмотрят, он придет к тебе.

– А мама когда придет?

– Мама? Хм, не знаю, но думаю, что она тоже скоро приедет.

В палату зашел папа. Я очень обрадовался и захотел обнять его, но он начал разговаривать с доктором.

– Доктор, с моим сыном все хорошо?

– Если бы с пациентом было все хорошо, то он не был бы пациентом. Шутка, – доктор тихо посмеялся своей шутке. – Для определения состояния пациента требуется проведение диагностических мероприятий. Сначала мы соберем анамнез, а далее проведем аппаратные исследования при помощи рентгена и магнитно-резонансную томографию.

– Рентген – это понятно, а зачем делать магнитно… чего-то там …томографию?

– Для определения наличия или отсутствия очагов кровоизлияний, состояния внутренних органов после ушиба.

– Кровоизлияние внутренних органов? Он может умереть?

– Папаша, не беспокойтесь, это стандартные процедуры. Если посмотреть на место ушиба, то можно с уверенностью в девяноста девять процентов сказать, что ничего серьезного у него нет.