Выхватив из-за пояса длинный нож, он бросился на выпрямившегося Пайка.

Мигом протрезвевшее сознание заработало на высокой скорости. Я вскочил на ноги, ударил ближайшего Падальщика ногой под колено. Отморозок пошатнулся, но выстоял. Облизнул сухие потрескавшиеся губы, нырнул вбок, ударил кулаком мне под рёбра. Я отбил удар, сделал шаг навстречу, атаковал прямым. Кулак врезался в лицо Падальщика, хрустнул нос. Брызнула кровь. Отморозок закричал, выцепил из-за голенища нечто уродливое, похожее то ли на нож, то ли на серп, замахнулся. Я уклонился, ударил мыском сапога по пальцам. Нож выпал из руки Падальщика, и, моё колено врезалось ему в грудь. Бандит согнулся, хватая ртом воздух. Я вцепился пальцами в его грязные спутанные волосы, оттянул, открывая лицо. Ударил сверху вниз, сильно, безжалостно, и отшвырнул бессознательное тело. Оглянулся.

Двое Падальщиков прижали Пайка. Тот, что с ножом, зажимал окровавленное плечо, а его оружие валялось на полу, чуть в стороне. Переговорщик обрабатывал Пайка ударами с дистанции, и, судя по напряжённому лицу моего напарника — ему приходилось непросто. К тому же, левая штанина пропиталась кровью — видимо, первый отморозок всё же успел зацепить, прежде чем потерял оружие.

Всё это я ухватил за пару мгновений, устремившись на помощь. Удар по почкам швырнул заводилу на пол, а мой сапог отправил его в отруб. Последний, видя ситуацию, оскалился, метнулся к ножу. Но я оказался быстрее.

Тонкое заклинание-нить вонзилось отморозку в плечо, отшвырнуло к стене. Пайк шагнул ему навстречу, рубанул своим клинком наискось, вспарывая глотку. Затем повернулся ко мне, быстро оглядел поле боя. И устало упал на стул.

За время драки забегаловка опустела — рабочие сбежали, как только запахло жареным. Тётка спряталась за стойкой, где-то там же была Ания. Поняв, что всё кончилось, женщина выглянула, сходу оценила ситуацию, гаркнула на племянницу:

— Тащи тёплую воду и тряпки! И поживее!

Чуть погодя девчонка обрабатывала рану Пайка, пока тот ругался сквозь стиснутые зубы. Я стоял рядом, краем глаза поглядывая на Падальщиков — не ровен час очнутся.

— Кломсовы яйца, пришли средь бела дня! В нашем районе! Урою тварей! — разорялся всегда спокойный Пайк. Затем вдруг замолчал, взглянул на меня с лёгким уважением.

— Ты молодец, Касс. Прикрыл мою задницу.

— Отчасти я виноват в том, что они напали на нас, — пробормотал я. — Если бы я не убил тех троих…

— Тогда бы они нашли потом тебя или Клариссу — и закончили бы начатое! — неожиданно рявкнул Пайк. — Или, не дай светлые боги, схватили бы Малька! Это Падальшики, чтоб их всех кломс драл! Они — дикари, которым не место в нашем городе. Давно пора избавить улицы от этих тварей.

— Я думал, банды боятся кланов, — тихо сказал я. Пайк скривился.

— Верно. Но мы — бригады, низшая ступень. Для них это как развлечение — прощупать нас на прочность. Покусать и посмотреть — выживем или нет. Разумеется, стоит щёлкнуть гадов по носу, и они становятся шёлковыми. Но эти же — полные отморозки, им обычные правила не писаны.

Он сплюнул, заслужив неодобрительный взгляд тётки. Звали её, к слову, Цура. Судя по всему, они и впрямь были с Пайком старыми товарищами, поскольку женщина без лишних слов вызвалась помочь.

Когда Ания уже заканчивала с перевязкой, в дверь ворвались двое носачей.

— Вовремя вы, — язвительно процедила Цура. — А если бы нас тут всех поубивали?

Тот, что помоложе, открыл было рот, чтобы возмутиться, но носач постарше поднял руку, виновато покачал головой.

— Прощу прощения, Цура. Не успели.

Женщина с важным видом кивнула, принимая извинения. Похоже, её уважает не только Пайк, но и стражи порядка. Любопытно.

Подойдя к бессознательным бандитам, носач наклонился, проверил пульс. Глянул на нас с Пайком.

— Разве Падальщикам не запрещено ходить в этот район? — словно высказывая мысли вслух, пробормотал он. — Куда смотрит клан Хейн…

— Разберёмся, — хрипло ответил Пайк. — Вон того, посерединке, оттащите-ка к нам в контору. Надо бы с ним побеседовать. Других можете забирать.

Носач понятливо кивнул, свистнул с улицы ещё парочку подопечных. Те ловко сграбастали убитого и бессознательного Падальщиков, потащили к замершей через дорогу карете. Заводилой носач занялся лично.

Глядя ему вслед, я невольно зауважал клан, на который мне выпала честь работать. Носачи славятся жестокостью и злобой по отношению к бандитам, но против кланов они не способны вякнуть ни слова. Вряд ли их это устраивает, но в действиях конкретно этого носача я не заметил ни недовольства, ни скрытого раздражения. Он, казалось, выполнял привычную работу. Подчищал следы за кланом Хейн.

— Идём, Касс, — тихо бросил Пайк, поднимаясь. — Надо обсудить это всё с Гармом. А вам, девушки, спасибо.

Он положил на столешницу несколько монет. Я поймал грустный взгляд Ании, подмигнул. Кто знает, может, как-нибудь наведаюсь сюда ещё раз.

На улице пиво окончательно выветрилось из головы, вернулась ноющая боль и желание с кем-нибудь поквитаться. Судя по плохо скрываемой злости со стороны Пайка — он чувствовал то же самое.

— Падальщики вконец обнаглели, — тихо процедил напарник. — Похоже, пора уже вломить им так, чтобы выродки не смогли больше оправиться. Гарм наверняка будет не против…

Я согласно кивнул. Непохоже, что такие нападения тут — в порядке вещей. Отморозки явно перешли незримую черту и объявили нам войну.

Нам?

Слишком быстро я принял правила чужой игры, слишком легко втянулся в дела бригады. Всего день прошёл, как я очнулся в гостинице, вернувшись с того света. И уже готов рвать глотки за своих. Хорошо ли это?

Не знаю. Но впервые за последний месяц я чувствовал себя на своём месте. В окружении тех, кому, вроде как, можно доверить спину. С кем можно поговорить и спросить совета.

Я будто бы обрёл семью.

И горе тем, кто посмеет её у меня отобрать.

На складе было людно. Ещё с порога я услышал зычный голос Гарма, что-то оживлённо рассказывавшего. Сунувшись в гостиную вслед за Пайком, невольно застыл: в кресле сидела Кларисса, несколько помятая, но вполне бодрая. На диване расположились Рамир с Мальком, а бригадир возвышался рядом со столиком, словно скала.

Он что-то втолковывал вполголоса, но, услышав шаги, замолчал, повернулся к нам.

— Вот и вы. Ну и как всё прошло?

В словах командира мне послышалась доля ехидства. Похоже, он уже знал, что случилось. Неужто подранка привезли раньше нас?

— С пацаном справились быстро, — отмахнулся Пайк. — А вот после возникла проблема.

Гарм мрачно кивнул, не сдержался и смачно выругался.

— Знаю уже! Падальщики совсем края потеряли. Придётся напомнить им о правилах.

— Сдаётся мне, смелость их не на пустом месте взялась, — тихо заметил Пайк. — Дурно это всё пахнет…

Он со вздохом сел на диван, потёр раненую ногу. Малёк сунулся было посмотреть, но получил подзатыльник и живо отстал. Я поймал взгляд Клариссы: внимательный, задумчивый. Многообещающий.

Проклятье, похоже, у девчонки есть, что мне сказать. Это плохо. Ошибся Пайк, когда заверил, что это всего лишь на один раз и без последствий. Последствия есть всегда.

Гарм мрачно сдвинул брови, покосился на меня.

— Как новичок?

— Хорош, — усмехнулся Пайк. — Прикрыл спину. Если бы не он…

— На вас бы и не напали, — буркнул Рамир, окинув меня злым взглядом. — Он же вчера убил тех отморозков!

— И правильно сделал, — отрезал бригадир. — А ты лучше замолкни. Всем полчаса на отдых, затем готовимся.

— К войне? — деловито уточнила Кларисса. Гарм покачал головой.

— Пока не знаю. Вы с Кассом пойдёте со мной, поболтаем с вожаком этих Падальщиков. Остальным — сидеть тихо и не высовываться. Малёк — тебя в первую очередь касается!

— А я-то что? — пробормотал мальчишка, но под грозным взглядом Гарма ссутулился, понуро кивнул.

— Касс — тебя через десять минут жду в мастерской, — не терпящим возражений тоном приказал командир.