-- Что нам за дело, кто ее прислал? -- воскликнул я беспечно. -- Гарри, дашь полетать, а?

   -- На этой метле летать нельзя! -- отрезала ни с того ни с сего Гермиона.

   я и Гарри недоуменно взглянули на нее.

   -- И что же Гарри с ней делать? Пол ею мести, что ли?

   Гермиона раскрыла было рот, но в этот миг Живоглот прыгнул с постели Симуса и вцепился мне в грудь.

   -- Убери своего кота! -- заорал я.

   Кот рвал когтями мою пижаму, Паршивец выскользнул из кармана и взобрался на плечо. я ухватил его за хвост, сбросил кота и хотел было пнуть ногой, но промахнулся, угодил в чемодан у кровати Гарри, взвыл от боли и запрыгал на одной ноге.

   Тут из старого носка дяди Вернона выкатился вредноскоп, закрутился на месте, засверкал и пронзительно засвистел металлическим свистом. У Живоглота шерсть встала дыбом.

   -- Совсем забыл про него. -- Гарри нагнулся и поднял вредноскоп. -- Я же сам его засунул в носок, а носки эти я не ношу.

   Вредноскоп вертелся и свистел на ладони, кот выгнул спину дугой и грозно зашипел.

   -- Сейчас же убери своего кота, Гермиона, а то я за себя не отвечаю, -- отчеканил я, сидя на кровати и потирая ушибленную ногу.

   Гермиона подхватила Живоглота -- он желтым глазом злобно глядел на меня -- и вышла из спальни.

   -- Спрячь ты эту штуку, -- попросил я.

   Гарри сунул вредноскоп в носок, а носок запихал на самое дно чемодана. В комнате воцарилась тишина, только я пыхтел от боли и злости. Паршивец съежился у меня в руках. Крыс похудел и осунулся, кое-где вылезла шерсть.

   -- Она что-то совсем зачахла, -- заметил Гарри.

   -- Не зачахла бы, не будь тут этого рыжего недоумка. Это у нее стресс.

   Гарри промолчал.

   мы встретились в гостиной. В это Рождество нам было невесело. Гермиона заперла кота в спальне и дулась на меня. я все еще кипел: Живоглот опять чуть не съел мою крысу. Гарри взялся мирить нас, но махнул рукой и стал изучать свой подарок. Гермиона почему-то дулась и на метлу, ничего не говорила, но поглядывала на нее с недоверием, как будто и метла невежливо обошлась с ее любимцем.

   Наступило время обеда, и мы спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на двенадцать человек За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Спраут, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек и мрачного вида слизеринец-пятикурсник

   Гарри, я и Гермиона подошли к столу.

   -- Веселого Рождества! -- поздравил их Дамблдор и добавил: -- Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем.

   мы все в троем уселись на дальнем конце стола...

   -- Хлопушки! Берите, Северус. -- Дамблдор протянул Снейпу большую серебряную.

   Снейп неохотно протянул руку. Дернул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у Снейпа очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа.

   Гарри и я с улыбкой переглянулись. Снейп изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника.

   -- Ну, что вы? Угощайтесь! -- Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих.

   Дверь в зал снова открылась и вплыла -- по-другому не скажешь -- профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу-переростка.

   -- Сивилла! Вот так сюрприз! -- воскликнул Дамблдор и привстал.

   -- Я глядела в магический кристалл, господин директор, -- ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. -- И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание...

   -- Ну, разумеется, какой разговор?.. -- У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. -- Позвольте начертать вам стул.

   И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снейпом и МакГонагалл. Трелони, однако, не села, она обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскикнула:

   -- Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет.

   -- Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, -- нетерпеливо ответила МакГонагалл. -- Садитесь скорее, индейка остынет.

   Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела -- стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу.

   -- Не желаете супу с потрохами, Сивилла? -- спросила она.

   Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих

   -- А где же любезный профессор Люпин?

   -- Ему опять нездоровится, -- ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. -- Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество!

   -- Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? -- спросила МакГонагалл, подняв брови.