-- Не сомневаюсь, Дамблдор видел тебя насквозь. -- я даже скрипнул зубами от злости.

   -- Да, -- кивнул Реддл. -- После исключения Хагрида он устроил за мной настоящую слежку, -- насмешливо заметил Риддл. -- Я понимал: пока я в школе, небезопасно еще раз открывать Комнату. Но и отступать так просто не собирался. Не хотел пустить на ветер годы, потраченные на ее поиски. И я решил оставить дневник, хранящий на своих страницах меня самого -- такого, каким я был в шестнадцать лет. Тогда при счастливом стечений обстоятельств я смог бы направить кого-нибудь по моим стопам и закончить великое дело Салазара Слизерина.

   -- Но тебе не удалось его закончить, -- сказал я с торжеством. -- Пока еще никто не умер, даже кошка. Еще два-три часа, и зелье из мандрагоры будет готово. И тогда все твои жертвы вернутся к жизни.

   Однако Реддл ничуть не смутился.

   -- Как, разве я не сказал, что убийство грязнокровок потеряло для меня смысл? Уже много месяцев моя новая цель -- ты.

   я?! я посмотрел на него с изумлением.

   -- Представь себе мою злость, когда в дневнике снова стала писать Джинни. Она увидела дневник у тебя -- понимаешь? -- и затряслась от страха. Что, если ты догадаешься, как он действует, и я выдам тебе все ее секреты? Или еще хуже -- открою тебе, кто передушил петухов? Эта дурочка дождалась, пока у вас в спальне никого не будет, и выкрала дневник. Но я уже знал, что делать. Было ясно, что ты в двух шагах от разгадки тайны наследника Слизерина. Из всего, что Джинни поведала о тебе, я понял: ты не остановишься ни перед чем, но тайну раскроешь, тем более что нападению подвергся твой друг. Джинни мне описала в красках, как вся школа гудела, обнаружив, что ты знаешь змеиный язык. Короче, я внушил Джинни написать на стене собственное прощание, а самой отправиться сюда вниз и стал тебя ждать. Она тут билась, брыкалась, кричала -- словом страшно мне надоела. Но в ней уже маловато оставалось жизни -- слишком много сил она вложила в дневник, то есть в меня, зато я благодаря этому смог покинуть его страницы... Я жду твоего появления с первой минуты, как мы с ней вошли сюда. Я знал, что ты придешь. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер...

   -- Каких же? -- я по-прежнему с яростью сжимал кулаки.

   -- Первый вопрос. -- Реддл располагающе улыбнулся. -- Как это вышло, что ребенок, не обладавший особенными чарами, смог одолеть величайшего в мире волшебника? Как ты спасся, отделавшись только шрамом, а лорд Вол-де-Морт утратил всю свою мощь?

   В его алчущих глазах загорелись странные красные огоньки.

   -- А почему это тебя так волнует? -- тихо спросил я. -- Вол-де-Морт был несколько позже тебя...

   -- Вол-де-Морт -- это мое прошлое, настоящее и будущее, -- произнес с расстановкой Реддл.

   Он достал из кармана волшебную палочку Гарри и стал чертить ею в воздухе, написав три мерцающих слова:

   Том Марволо Реддл

   Затем взмахнул палочкой, и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке:

   лорд Вол-де-Морт

   -- Теперь тебе все понятно? -- У Реддла даже сел слегка голос. -- Я так называл себя еще в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей. Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего магловского папочки. Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем вульгарного магла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, колдунья? Ну уж нет! И я, Гарри, создал себе новое имя. Я знал: наступит день, и это имя будут бояться произносить все волшебники, потому что я стану самым великим магом мира!

   Я ошалело смотрел на Реддла, на мальчика, осиротевшего сразу после рождения, который вырос, затем чтобы убить моих родителей. И наверное, еще многих... В конце концов преодолев отвращение, я сумел выдавить из себя два слова:

   -- Не стал.

   -- Не стал? -- рыкнул Реддл.

   -- Не стал величайшим магом. -- У меня перехватило дыхание. -- Жаль тебя разочаровывать, но величайший маг мира Альбус Дамблдор. Все это знают. Да, ты развил в себе мощные магические силы, но их не хватило, чтобы справиться с Хогвартсом. Еще тогда в школе Дамблдор видел тебя насквозь. И ты до сих пор боишься его. Потому и не смеешь выступить против него лицом к лицу.

   Улыбка сползла с лица Реддла, ее сменил взгляд, полный ненависти.

   -- Дамблдора выдворило из замка всего-навсего мое Воспоминание! -- прохрипел он.

   -- Не так далеко он ушел, как ты думаешь, -- возразил я. Я сказал это наобум, чтобы только задеть Реддда, скорее желая, чем веря, что это правда.

   Реддл открыл было рот, но замер.

   Откуда-то донеслась музыка. Реддл оглядел пустынную комнату. Музыка становилась громче. Она была жуткой, потусторонней, от ее звуков волосы на моей голове встали дыбом, а сердце словно выросло раза в два и ему стало тесно в грудной клетке. Когда звук достиг такой силы, что я всем телом ощутил его колебания, с вершины ближайшей колонны рассыпались во все стороны огненные брызги. И неведомо откуда тяжело впорхнула под своды малиновая птица величиной с лебедя, поющая фантастическую песнь. У нее был сверкающий золотой хвост, длинный, как у павлина, и блестящие золотые лапы, которые сжимали какую-то ветошь.

   Секундой позже птица подлетела ко мне, уронила ношу к моим ногам, а сама опустилась на плечо, сложив огромные крылья. Взглянув вверх, я увидел острый золотой клюв и черные глаза-бусины.

   Птица умолкла. Она сидела неподвижно, я щекой чувствовал ее тепло. И она с неприязнью смотрела на Редла.

   -- Феникс! -- удивился Реддл.