-- Что с тобой?

   -- Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.

   Глава 14

   КОРНЕЛИУС ФАДЖ

   Рон, я и Гермиона давно знали, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. В первый год нашей жизни в Хогвартсе он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трехглавого пса, которого он нежно окрестил Пушок, мы точно не скоро забудем. И я был уверен: если еще мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаза. А дальше... Возможно, ему стало совестно держать зверя в клетке, и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги... я даже вообразил себе, как тринадцатилетний Хагрид надевает на него ошейник с поводком. Но точно так же мне было ясно -- Хагрид никогда, ни при каких обстоятельствах не мог бы никого убить.

   Я уже почти жалел, что проник в тайну дневника. Рон с Гермионой снова и снова требовали от меня всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла -- меня тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали.

   -- Реддл мог поймать не того человека, -- утверждала Гермиона. -- Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей.

   -- Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? -- хмуро спрашивал Рон.

   -- Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, -- печально признавал я. -- И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды...

   Рон подошел к делу с другой стороны:

   -- Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида?

   -- Но ведь чудище кого-то убило, -- возразила Гермиона.

   -- И школу могли бы закрыть. Реддлу пришлось бы возвращаться к маглам, в какой-то ужасный приют, -- добавил я. -- У него есть одно оправдание -- он хотел спасти школу.

   Рон подергал себя за губу, потом нерешительно спросил:

   -- Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да?

   -- Он покупал средство от плотоядных слизней, -- поспешно ответил я.

   Все трое замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чем мы все сейчас думали:

   -- Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом?

   -- Радостная будет встреча, -- хмыкнул Рон. -- Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого?

   Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы.

   Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. Пивзу окончательно наскучила песня "Гарри Поттер, ты злодей", а Эрни МакМиллан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил меня передать ему корзинку с прыгающими поганками. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль.

   -- Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, -- объяснила она мне. -- И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле.

   * * *

   На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью.

   -- От этого зависит наше будущее, -- сказала она Рону и мне, когда мы втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками.

   -- Я бы хотел отказаться от зелий, -- заметил я.

   - тебе настолько не нравится предмет?

   - мне настолько не нравился учитель, Джейн.

   -- Нельзя, -- мрачно возразил Рон. -- Все старые предметы остаются. -- Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств.

   -- Но это очень важный предмет! -- возмутилась Гермиона.

   -- Важный, если бы его преподавал не Локхарт, -- уперся Рон. -- Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился -- что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси.

   Невилл Лонгботом был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее -- кабалистика или изучение древних рун. Дин Томас, который, как и я, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил. Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы.

   Я представил себе, что сказали бы дядя Вернон и тетя Петунья, вздумай я обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и горько усмехнулся. Правда, нельзя сказать, что я остался совсем без напутствия: Перси Уизли жаждал поделиться с кем-нибудь жизненным опытом.

   -- Самое главное, Гарри, понять, чего ты сам хочешь, -- сказал он. -- И лучше задуматься о будущем как можно раньше. Поэтому я рекомендовал бы тебе предсказания. Говорят, что магловские дисциплины слишком легки, но я считаю, что волшебники должны иметь ясное и исчерпывающее представление о немагической части общества, особенно если им предстоит работать в тесном сотрудничестве с маглами. Вспомни моего отца -- ему постоянно приходится иметь дело с маглами, их бизнесом, изобретениями. А вот мой брат Чарльз всегда любил работать на свежем воздухе и выбрал уход за магическими существами. Нужно использовать свои сильные стороны, Гарри. Ну и, конечно, склонности.