-- А почему вы не послали письмо с совой? У тебя ведь была сова? -- Профессор строго посмотрела на меня.

   Я опустил голову: именно так мы должны были поступить.

   -- Я... я не подумал...

   -- Это яснее ясного.

   В дверь постучали, и Снейп, излучая счастье, отпер ее. В кабинет вошел директор школы, профессор Дамблдор.

   Я сжался в комок. Вид у Дамблдора был на редкость серьезный. Он глядел на нас, повесив крючковатый нос. И мне вдруг захотелось очутиться с Роном в темном парке под градом ударов Гремучей ивы.

   После продолжительного молчания Дамблдор наконец сказал:

   -- Сделайте милость, объясните все-таки, почему вы так поступили.

   Уж лучше бы он закричал на них, такое разочарование прозвучало в его голосе.

   Я почему-то не мог смотреть в глаза директору и рассказывал не ему, а своим коленкам. Он подробно описал все, умолчав об одном -- что заколдованный автомобиль принадлежит мистеру Уизли. По моему рассказу получалось, что нам с Роном повезло: на привокзальной стоянке оказался летучий автомобиль. Я сразу понял, Дамблдор не поверил мне, хотя и ничего не расспрашивал. Наконец Гарри закончил печальную повесть -- директор школы продолжал молча взирать сквозь очки на жалких подсудимых.

   -- Мы пойдем собирать вещи, -- совсем тихо вымолвил Рон.

   -- Это вы о чем, Рональд Уизли? -- сурово вопросила профессор МакГонагалл.

   -- Вы ведь хотите исключить нас из школы?

   Я бросил быстрый взгляд на Дамблдора.

   -- Не сегодня, мистер Уизли, -- ответил директор. -- Но я делаю вам обойм последнее предупреждение. Вы совершили очень серьезный проступок. Я сегодня же напишу вашим семьям. И если подобное повторится, буду вынужден вас исключить.

   С лица Снейпа схлынуло ликование, как если бы он услышал, что отменены рождественские каникулы. Прокашлявшись, он обратился к директору:

   -- Профессор Дамблдор, эти юнцы нарушили Закон, ограничивающий магию несовершеннолетних, нанесли серьезный урон старой, очень ценной иве... этот акт вандализма...

   -- Профессору МакГонагалл решать вопрос об их наказании, -- спокойно проговорил Дамблдор. -- Они учатся на ее факультете, она несет за них ответственность. Так я пошел на банкет, Минерва, -- повернулся он к ученой даме. -- Надо сделать несколько объявлений. Идемте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт!

   Окинув меня и Рона взглядом ядовитой змеи, Снейп убрался из кабинета вслед за директором. Мы остались наедине с профессором МакГонагалл, взиравшей на нас строгим, но справедливым оком.

   -- Тебе бы, Уизли, лучше всего отправиться сейчас в изолятор, у тебя ссадина на лбу кровоточит.

   -- Не очень сильно. -- Рон поспешно вытер рукавом царапину над глазом. -- Мне бы хотелось посмотреть, профессор, как будет распределяться моя сестра.

   -- Церемония распределения уже кончилась. Твоя сестра тоже попала в Гриффиндор.

   -- Здорово!

   -- А что касается Гриффиндора... -- начала было МакГонагалл.

   -- Профессор, -- перебил ее я, -- когда мы сели в тот автомобиль, семестр в школе еще не начался. Так что... наверное... у Гриффиндора не вычтут баллы? -- спросил с беспокойством я.

   Профессор МакГонагалл пристально помотрела на меня, и мне показалось, что губы ее тронула улыбка. Во всяком случае, они уже были не такие тонкие.

   -- Нет, я не вычту баллов у факультета. Но вам наказания не избежать, будете после уроков выполнять общественно полезные работы.

   У меня отлегло от сердца. Все кончилось лучше, чем он ожидал. Письмо Дурслям и наказанием не назовешь. Они пожалеют только, что Гремучая ива совсем его не убила.

   Профессор МакГонагалл взмахнула своей палочкой над столом Снейпа. И на нем, откуда ни возьмись, появилась тарелка, полная бутербродов, и два серебряных кубка с тыквенным соком.

   -- Ешьте, -- сказала она, -- и марш к себе в спальню. А мне еще надо вернуться на банкет.

   Когда дверь за ней захлопнулась, Рон громко и протяжно свистнул.

   -- А я уж было решил -- прощай школа! -- воскликнул он и жадно схватил бутерброд.

   -- И я тоже, -- последовал его примеру я.

   -- Ну до чего ж нам не везет! -- жуя бекон с курицей, проговорил Рон. -- Фред с Джорджем раз пять или шесть летали на этом фордике, и ни один простец не заметил. -- Рон проглотил и откусил еще один здоровенный кусок. -- Но все-таки, почему нам не удалось попасть на платформу через этот барьер?

   Я пожал плечами.

   -- Теперь придется взвешивать каждый свой шаг, -- сказал он, с удовольствием отхлебывая тыквенный сок из серебряного кубка, в котором плавали льдинки. -- Жалко, что нас не пустили на банкет...

   -- Она просто решила упрятать нас ото всех, -- предположил Рон. -- Чтобы никто в такой вечер не сказал: а все-таки классно летать в школу на фордике!

   Наевшись до отвала -- тарелка-то была самобранка -- мы покинули кабинет и пошли знакомой дорогой в башню Гриффиндора. В замке все было тихо, праздник, как видно, кончился. Мы прошли мимо бормочущих портретов, позвякивающих доспехов рыцарей, поднялись по узкой каменной лестнице и, наконец, достигли перехода, где был секретный вход в башню Гриффиндора, замаскированный большим портретом очень полной дамы в розовом шелковом платье.