- Нет, есть.

  - Нет, нет.

  - Нет, есть.

  - Нет, нет. Давайте поспорим, - смеясь, предложил он.

  - Давайте, только не на поцелуй.

  - Хорошо, давайте спорить на одно желание.

  Она мгновение поколебалась, но потом согласилась. Не ей платить, так как она только два дня тому назад пила воду в киоске на углу Торговой. Но когда они подошли туда, к ее изумлению и торжеству Сергея, киоска там не оказалось. Дело было в том, что Сергей случайно видел, накануне киоск оттуда увезли.

  Он радостно загоготал. Она изумленно доказывала, что киоск должен тут стоять, ведь она только позавчера пила в нем воду.

  - А-а! - ликовал Сергей, - теперь вы у меня в руках. Мое желание теперь - закон для вас!

  - Но ведь вы великодушный человек, - с лукавой вкрадчивостью сказала она.

  - Я - а? Великодушный человек? Хо-хо! ... Мерзавец! Плутяга..., жмот..., вымогатель..., шантажист... и еще, скажу вам по секрету, теперь уж незачем скрывать: раз-врат-ник!

  - Ну - у?

  - Да - а! ... Ну что? Прелестная гордячка-незнакомка! - теперь я рад - ночь, инкогнито и полумаска дают мне полную свободу!

  Всю дорогу назад он изобретательно рассказывал, какой он злодей, какое наслаждение он испытывает, когда в его руки попадает чистая, невинная, очаровательная девушка, и что он, например, может пожелать от нее.

  - А знаете, если бы я выиграла спор, я бы пожелала, чтобы вы только напоили меня.

  В это время они были уже у ворот университетского двора. Посреди него был небольшой, огражденный высокой железной решеткой, садик, густо заросший высокими кустами сирени, смородины и деревьями акации. Сергей вспомнил, что у ограды этого садика имеется кран. Они вошли во двор, и он научил ее способу пить из-под крана.

  Калитка в садик была открыта, темнота зарослей манила запахом сирени и свежей, политой зелени. Сергей предложил зайти туда. - А не пора ли нам возвращаться? - серьезно спросила она. Но он также серьезно ответил, не настаивая, а, предлагая заглянуть туда - там, кажется, хорошо.

  - А главное, - сказал он своим шутливо торжествующим тоном, - вам лучше здесь мое желание исполнить.

  Она спокойно вошла в садик и осторожно пошла в заросли. Они оба молчали, там действительно было очень мило. Совсем темно, только звезды в небе мерцали. Нежный, чистый аромат сирени... и тишина, в которой слышно из-за кустов мирное журчание плохо закрытого пожарного крана. Они наткнулись на уютно спрятанную в кустах садовую скамью и сели. Здесь он и объявил ей свое желание: чтобы она, сняв полумаску, позволила себя поцеловать. Она серьезно ответила, что это невозможно. Он настаивал, но она сказала, что если так, то она выполнит его желание, только после этого тотчас уйдет - и они больше не знакомы. Сергей доказывал, что это не по правилам. Согласились они на том, что он поцелует ее в полумаске.

  Он бережно и нежно привлек ее к себе. Она сама подняла вуальку, и он впился в ее свежие, прохладные губы.

  Очнулся он от поцелуя, ощутив на своих ушах ее руки, она осторожно отвела его голову. Он взял ее за руки и хотел еще поцеловать, но она отвернулась и с улыбкой сказала, что свои обязанности уже выполнила. Но руки свои забрала у него не сразу. Он уговорил ее сказать свое имя и узнал, что ее зовут необычно - Виола, и что она учится на первом курсе филфака.

  Сергей был то весело остроумен, то увлеченно красноречив и добился от нее свидания. Хотя она назначила его только на субботу - почти через неделю. Но, ошеломленный и очарованный, он вначале не обратил на это внимание.

  Вдруг она спохватилась, посмотрела на часы и заявила, что им пора идти, потому что ее, вероятно, давно уже ищет ее Павлик. И здесь Сергей устроил очень глупую, как он потом вспоминал, сцену ревности. Но после нескольких холодных и насмешливых ее слов размолвка их закончилась тем, что он просил прощения.

  Они пошли назад, в университет. Она даже шутя предложила познакомить его с Павликом. Но он отказался: - Боюсь растрогаться, у вас ведь такое единство чувств и интересов.

  Виола попросила, чтобы он зашел в здание несколькими минутами позже ее, чтобы он не следил за ней и холодно предупредила, чтобы не было никаких сцен с Павликом. Сергей ответил, что она может быть спокойна и что он ждет ее в субботу.

  Улыбнувшись, как ему показалось, на прощание, она исчезла в дверях. А он повернул и пошел по темной улице, где они только что шли вдвоем, ему хотелось наедине понять, что же с ним произошло.

  В голове был какой-то сумбур, не то блаженный восторг, не то ноющая боль. Какой-то Равлик - Павлик. Неужели он влопался и прямо - третьим лишним? Но сильнее всего были мысли о ней. Вот это, кажется, девушка! ... А вдруг у нее под маской уродливая физиономия? ... Нет, нет. Он ведь видел ее губки, подбородок. Красавица, смелая, остроумная, насмешливая, твердая и гибкая, холодная и нежная... он, кажется, влопался. Впрочем, может быть, такая впечатлительность - результат нервной усталости. Этот месяц он много работал - зачеты, приближаются экзамены, исторический кружок. Но этот анализ собственных переживаний совершался механически и самому казался неубедительным. Весь он наполнен был беспокойной, не совсем понятной, путанной, но яркой радостью. Его сильно потянуло туда, где была она, даже со своим каким-то Павликом. Он повернулся и быстро пошел назад, в университет.

  ЖЖЖ

  Васька, вернувшись в университет и осмотревшись в зеркало в вестибюле, нашел себя в костюме, после монашеской сутаны, чуть ли не элегантным. Черная полумаска скрывала его вздернутый нос и слишком розовые щеки. Почему же такой молодой человек не может понравиться даже очень красивой девушке? Он знал немало случаев, когда самые интересные девушки встречались с ребятами, которые были гораздо уродливее его. Тем более что он ведь не урод, просто у него неказистая внешность. Но сегодня он выглядел не хуже многих других.