***

Следующий день прошел безыдейно. Ему ничего не приснилось, точнее, не приснилось ничего особенного, он чуть не опоздал в школу из-за того, что забыл дома планшет, при том осознал это довольно поздно, и за ним пришлось возвращаться. В школе он не увидел ни Марка, ни Ченлэ, на переменах ему совершенно не хотелось ни о чем писать, зря только домой за планшетом возвращался. И даже Джено за сегодня сказал ему только «привет» в начале дня и «до завтра» по окончанию уроков соответственно.

В общем, это был совершено не его день.

Вернувшись домой и поднявшись в свою комнату, он, предварительно кинув сумку на пол, завалился на кровать прямо в одежде. Не то чтобы вопросы гигиены его когда-то заботили слишком сильно, но он старался по возможности всегда чистить зубы перед сном, мыть руки перед едой, заправлять постель и переодеваться дома в домашнее. Но не сегодня, сегодня вообще ничего и никого не хотелось.

Он перевернулся на бок и потянулся рукой за сумкой, чтобы достать планшет и перечитать все то, что он успел написать в предыдущие дни. Он не был уверен, что это поможет ему преодолеть тоску и продолжить работать, но какой-никакой шанс все же имелся. Он обратил внимание на ярко выделенную красным маркером дату окончания приема работ на конкурс. Внезапно стало еще более тоскливо и мрачно на душе.

В документе с рассказом было уже почти пятнадцать страниц. Он не дочитал и до половины, все казалось неправильным, не тем, захотелось просто удалить весь документ к чертям и сделать вид, что никакого конкурса и не существовало.

Вздохнув, он отложил планшет в сторону и решил, что с таким настроением лучше сейчас к работе не прикасаться. Начав расстегивать пуговицы верхнего пиджака, он слегка приподнялся, чтобы, наконец, избавиться от отягощающего элемента одежды. Он также стянул с себя носки с фиолетовыми уточками, расстегнул рубашку почти до половины, вытянул ремень из брюк и затем, сбросив все ненужное на пол рядом с кроватью, он завалился назад, прикрыл глаза и настроил себя на релаксирующую волну.

Будучи по натуре человеком мысли, он так и не смог научиться ни о чем не думать. Это приносило ему много проблем, начиная с того, что он любую проблему уровня «муха» мог спокойно раздуть до уровня «слон», и заканчивая тем, что он по часу, а иногда даже и по два не мог заснуть.

Волей-неволей он начал думать о Марке. Казалось бы, в нем не было ничего особенного, но при этом он умудрился так сильно запасть ему в душу. С другой стороны, может в нем и было что-то особенное, но Донхёк попросту не знал об этом. Потому что помимо того, что его зовут Марк, и он учится на класс старше, он не знал о нем ровным счетом ничего.

Возможно, Донхёка все же привлекла его внешность: идеально-средний рост, необычные черты лица, большие и крайне выразительные глаза и просто потрясающая улыбка, которая делала его таким милым, что невозможно было не улыбнуться в ответ. При этом чаще всего он выглядел сосредоточенным и серьезным, и Донхёку было крайне интересно, какое у него мировоззрение, цели в жизни, прошлое, семья, какая совокупность факторов составляет его безусловно приятный характер.

От размышлений его отвлек звук входящего сообщения, которое, конечно же, было от Ченлэ.

«ты уже выбрал в чем пойдешь в субботу покорять марка?»

Донхёк вздохнул и решил, что каким-то образом в его жизни стало слишком много ненужных переживаний, от которых, по его мнению, нужно было избавляться как от старого хлама, быстро и решительно.

«Ни в чем.»

«решил покорить его своим голым телом, я впечатлен!»

«Я никуда не пойду, Ченлэ, отстань»

«дай мне секунду, я тебе перезвоню»

Донхёк снова вздохнул, но решил, что на сегодня с него хватит взаимодействий с внешним миром, отключил звук на телефоне и через какое-то время спокойно уснул.

***

Пятница встретила его привычно оживленным коридором, непривычно теплой погодой и стойким ощущением надвигающихся проблем. Оно и понятно, потому что, как выяснилось, около входа его караулил Ченлэ.

Однако, его друг был существом в высшей степени социальным, и поэтому, вместо того, чтобы стоять и внимательно наблюдать за входом, он разговаривал с Джисоном и еще парой каких-то незнакомых Донхёку лиц. Было грех не воспользоваться этим замечательным просчетом, так что Донхёк без каких-либо угрызений совести смешался с толпой и дошел до своего кабинета, оставшись никем не замеченным.

Войдя в эту извечную обитель скуки, бессмысленности и потерянного времени, он сразу обратил внимание на Джено, который сидел на парте Джемина, что-то увлеченно рассказывая ее владельцу. Однако же, заметив Донхёка, он сразу отвлекся от своего занятия, улыбаясь и приветствуя своего одноклассника. Джемин, который обычно никогда с ним не здоровался, если они сталкивались вне поля зрения Джено, почему-то всегда приветствовал его в присутствии своего друга, что он сделал и сейчас. Донхёк принципиально не делал из этого наблюдения никаких выводов, просто игнорировал.

Он поприветствовал в ответ их обоих, прошел к своей парте, подготовился к предстоящему уроку и достал свой телефон, чтобы прочитать пришедшие ему недавно сообщения.

«ты сегодня в школу вообще собираешься?»

«ответь мне!»

«я все еще обижен что ты не ответил вчера на звонок!»

«Хёк!»

На секунду он задумывается, отвечать этому назойливому паршивцу или нет, но решает, что все же нужно оставаться хоть чуточку вежливым.

«Вообще-то я давно в школе, а что? Вчера не ответил, потому что уснул, а потом перезванивать было уже поздно, решил, что ты мне наверняка завтра лично все скажешь»

Телефон мгновенно оповещает своего владельца о том, что его сообщение было прочитано, и при всем при этом, Ченлэ не спешит ему отвечать. Это довольно нетипично для него, и Донхёк решает, что тот, видимо, действительно обиделся, либо же размышляет, верить в его слова или нет.

«ладно. не знаю врешь ты или нет но так уж и быть поделюсь информацией. марк и его команда занимаются составлением речей для ведущего радио которое будет играть всю неделю фестиваля и для ведущего шоу талантов. им не хватает рук а ты ж у нас писатель. я сказал что ты поможешь. не благодари :*»

«Вот же бл*ть, Ченлэ!» - думает про себя Донхёк и еле сдерживается, чтобы не закричать об этом на всю школу.

В этот момент заходит учитель, все поднимаются, и времени на выражение гнева, яркими вспышками выжигающего его внутренности, совсем не остается.

***

По окончанию уроков Донхёк вынужденно следует в кабинет 3-15. Именно там, по словам Ченлэ, и расположилась так называемая команда авторов. И, что уж тут скрывать, у него трясутся поджилки.

Честно говоря, у него вообще плохо получается что-то писать, если это не рассказы, которые он продумывает от и до, в которых он может выражать все, что угодно, где нет рамок, где все только его. Подтверждением этого являются постоянные замечания от учителя литературы за своевольство в эссе. Ему всегда ставили высший балл, но постоянно предупреждали, что в следующий раз за такое хорошую оценку не поставят.

Внезапно, ему стало интересно, что говорит по поводу его сочинений учитель Ченлэ. Он делает себе мысленную пометку как-нибудь спросить об этом и вздыхает, понимая, что он стоит перед той самой дверью.

За ней наверняка стоит или же сидит Марк, что-то бурно обсуждает с другими, сочиняет, и Донхёк совершенно не понимает, как он вообще может быть способен сейчас взять и открыть ее. Это же совершенно другой мир, там люди, которых что-то волнует, а его не волнует ничего. Он ничего не умеет, он наверняка не сможет помочь и будет только мешаться. Но он не может ведь просто взять и уйти, ведь Ченлэ (черт его дери) пообещал от его имени, что он придет.

Донхёк отвешивает себе мысленную пощечину, и убеждает себя, что все не может быть настолько сложно. Он просто зайдет, представится, извинится и скажет, что Ченлэ ошибся, и, вообще, у него дела, бла-бла-бла, очень жаль, но помочь он не сможет. Не может.