Николь усмехнулась, посмотрев на ребят:
— Вот видите.
Иво выглядел перепуганным:
— А что с ней?
Алек всмотрелся в бледное лицо Виолы, надеясь найти в нём хоть какие-то зачатки чувств, но будто заглянул в бездну: светло-голубые глаза казались по-мертвецки пустыми. Его передернуло.
— Она такая с четверга, — объяснила Николь, ничуть не смущаясь того, что Виола стоит рядом с ними и всё слышит. — Ходит и спрашивает у всех, сделали ли мы домашку, а потом нудит, мол, всё, что происходит в школе — хорошо и правильно.
— А до четверга она была нормальной? — уточнил Алек.
— Да, — уверенно ответила Николь. — Она говорила «божья срань».
Этот аргумент убедил всех троих, что Виола действительно была нормальной.
— В четверг у неё было Посвящение, — добавила Николь. — А вчера еще у трех человек и с ними — то же самое.
Иво ужаснулся:
— Они тоже говорят про служение обществу?
— Ага.
Николь подняла голову на Виолу, так и стоящую над обеденным столом троицы, и попросила:
— Ты можешь, пожалуйста, уйти?
Девушка немедленно подчинилась: топорно повернувшись вокруг своей оси, она ещё несколько секунд смотрела прямо перед собой, и только потом сдвинулась с места. Ребята за соседним столиком напряглись при ее приближении.
У Алека от этого зрелища пропал аппетит: отодвинув от себя тарелку с овсяными блинами, он хлопнул ладонью по центру стола и спросил друзей:
— Ваше мнение: что было на Посвящении?
— Гипноз! — тут же выкрикнул Иво.
— Или внушение.
— Это то же, что и гипноз.
— Ну, не совсем…
Алек перебил ребят своим предположением:
— Роботы!
Иво закатил глаза к потолку:
— Что, опять…
— Вы видели, как она смотрела, как двигалась, как говорила? — Алек начал загибать пальцы. — Я думаю, они заменили настоящую Виолу на робота-Виолу, и с моими родителями сделали то же самое!
Николь посмотрела на Алека с интересом:
— Звучит так логично, что даже странно, что это сказал ты…
Иво замотал головой:
— Вообще-то не очень логично.
Алек начал злиться на друга: ему что, лишь бы говорить поперек? Но Иво рассудил:
— То есть, у них есть робокопии всех нас, которыми они хотят заменить нас настоящих? А зачем?
— Не знаю, зачем, Иво! — раздражился Алек. — Чтобы знать, зачем, нужно мыслить, как они!
— Но это не так сложно — мыслить как они, — заметил Иво. — Они же тупые.
И хотя Алек уже не первый день сомневался в порядочности сотрудников школы «Люксферо», его словно по привычке задела колкость друга. Не смотря на инцидент с ударом электрошокера, Алек помнил, что между ним и Каспером было уже сто семь переглядываний, и обиженно буркнул:
— Каспер не тупой.
— У Каспера можно выведать, что происходит, — подсказала Николь.
— Ага, он меня уже шарахнул один раз, — Алек приложил ладонь к груди, на место ожога.
— И, тем не менее, из всех сотрудников школы он нам ближе всего. У вас же там… девятьсот переглядываний, да?
— Сто семь.
— У меня с нашей цербершей столько нет, — хмыкнула Николь. — Так что… придумай что-нибудь. Заставь его предоставить тебе информацию.
— Шантаж, манипуляции и грабеж! — радостно выкрикнул Иво. — Наконец-то!
Алек не был уверен, что нужно действовать с Каспером именно такими методами, но Иво убеждал: иначе с «подобными типами» нельзя. Он говорил: «Ты что, веришь, что он — нормальный человек?» или «Ты что, веришь, что он не имеет ко всему этому отношения?». Алек мялся, не желая признавать, что допустил вычислительную ошибку, выбирая Каспера как объект симпатий, и теперь, получается, ему придется стать с ним идеологическими врагами. Алек — за всё хорошее, Каспер — за всё плохое.
Вечером, после уроков, они шли по коридору в сторону спального блока для мальчиков, и Иво находу прорабатывал план:
— Так, нужно начать с грабежа. Если мы у него что-нибудь украдем, мы потом сможем этим манипулировать. Мол, если ты нам не расскажешь то-то и то-то, мы тебе вот это не отдадим, — он задумался. — А что у него можно украсть?
Алек, нехотя приобщаясь к идее друга, предположил:
— Документы…
— Документы? — нахмурился Иво.
— Ну да. Паспорт.
Он прыснул:
— Паспорт гражданина Полонии? Я был бы рад, если бы у меня его кто-нибудь украл…
Разозлившись на антипатриотическую шутку, Алек недовольно фыркнул:
— Придумай что-то получше.
Иво, сунув руки в карманы шорт, посмотрел под ноги и сосредоточенно замолчал. Так они и шагали через гулкие коридоры «Люксферо», и даже когда дошагали до своей комнаты под номером девять, Иво, бухнувшись на кровать, продолжил в молчании смотреть в потолок. Алек, в ожидании озарения Иво, попробовал позвонить родителям (как всегда — безуспешно) и сделал домашнее задание по «Служению обществу» (не потому, что так велела Виола, а из чувства долга). Исписал два листа тетради фразой: «Я принадлежу обществу» — а зачем?
Потом Иво вскочил с кровати:
— Ладно! Паспорт так паспорт.
И они стали разрабатывать план под названием: «План, как украсть паспорт у Каспера». Название Алек придумал, а Иво сказал, что это идеальное название, что он бы назвал так свою первую книгу. Алек не понял: он шутит?
В школе «Люксферо» Каспер, если не был с учениками, проводил время в двух местах: в кабинете 116 или в своей спальне — в блоке мальчиков его комната была последней, двадцать седьмой. Парни прикинули, что документы обычно хранятся там, где живешь, а не там, где работаешь — значит, с большей долей вероятности он хранит паспорт где-то в спальне.
Пока Алек рассуждал об этом, Иво вызвался нарисовать примерную схему спальни куратора — исходя из образца, в котором живут они сами. Алек, глядя другу через плечо, удивился, как здорово он повторил контуры предметов — очень похоже на настоящую комнату.
— А я не умею рисовать, — с сожалением проговорил Алек. — Мама говорит, у меня нет образного мышления.
— А я не понимаю математику, — просто ответил Иво. — Мама говорит, у меня нет силы воли.
— Почему ты так хотел сюда попасть?
Иво отмахнулся:
— Это не я. Это родители. Они в это верят.
— Верят во что?
— В то, что Полония самая великая страна в мире.
Алек не понял:
— А ты что, в это не веришь?
Иво посмотрел на него с насмешливой печалью в глазах, как на ребенка, который сморозил глупость, и снова уткнулся в набросок схемы — начал додумывать, где у Каспера что лежит, хотя ребята знать об этом ничего не знали.
— А ты слышал, что в других странах на чужой паспорт можно набрать кредитов и разбогатеть? — вдруг спросил Иво. — Вот уж где резонно воровать паспорта…
— Что такое кредиты?
Иво поморщился:
— Я сам толком не понял, мне папа рассказывал. Ну, как про что-то плохое, естественно.
— Так это плохо, — согласился Алек.
— Ты просто ничего не понимаешь в веселье. Так, смотри…
Он развернул набросок к Алеку и они начали гадать, где может храниться паспорт. Если в комнате такой же набор мебели, что и у них — вариантов не много: стол, шкаф, личные вещи. Хорошо бы, если что попроще, в столе. А если он хранит его среди стопки трусов? Конечно, Алеку хотелось бы перебрать трусы Каспера, но не хотелось на этом попадаться…
Иво, ни с того ни с сего взяв на себя функции командира, сказал:
— Пошли сейчас. Его не будет до десяти.
До десяти оставалось сорок две минуты, и Алек не был уверен, что этого времени достаточно. А когда они оказались перед смартлоком на двери, то ужасно удивились: этого пункта в своём плане они не продумали. Двери учеников в «Люксферо» не запирались, но вот у кураторов, похоже, частная жизнь была.
Алек присел перед черной панелью, вглядываясь в цифры:
— Вот как, значит, — задумчиво проговорил он.
Иво позади него уже предавался панике:
— Это бесполезно. Внутрь мы не попадем.
Алек же сохранял спокойствие, чувствуя себя один на один с цифрами, как рыба в воде:
