– Не надо. Не хочу снова это переживать. Я вообще зря вам это сказала, Олег лежит там, где лежит, незачем его тревожить.

– Извините, я лишь помочь хотел.

– Я понимаю, по вам вообще видно, что вы хороший человек, а это редкость здесь.

– А мне показалось тут все приветливые.

– Все, да не все. Впрочем, пора спать. Я вам уже постелила наверху. Комнаты у нас там две, так что не заблудитесь. Вам налево с лестницы. И прошу, не открывайте окно, тут по ночам сильно дует с реки. Легко простудиться.

– Закрою наглухо. Кстати, а не знаете, где связь хорошо ловит, а то я всё никак своим набрать не могу.

– Это, увы, мы же в низине, тут вообще вся электроника не работает. Но вы привыкните со временем. Просто это по первому времени, по привычному скучаешь.

– Людмила вы что забыли, я тут всего на пару дней.

– Да, да, конечно – согласилась она и картонно улыбнулась – судя по всему, чай вы не будете, а мне надо, прибраться надо. Хорошего вам сна. Завтра утром я вас подыму пораньше, Вадим попросил. Сказал у вас много дел.

– Есть такое – хмуро бросил я, чувствуя, что великосветский деревенский разговор окончен – спасибо еще раз за ужин.

Поднявшись наверх, я упал в кровать, не раздеваясь. Оказалось, что этот деревенский день,

Выжал из меня последние силы, позволяя, усталости подарить мертвецки крепкий сон, без сновидений. Так сказать, на моргание глаза.

– То есть, как это вы не скажете где он? – возмутился Федор Евгеньевич, стоя в бухгалтерии перед столом Ольги Антоновны, женщины лет за сорок, с грубым, но спокойным выражением лица – я же вам говорю, что человек пропал.

– Так пусть заявляют родственники в полицию, вы то тут причем?

– Я его друг.

– Я коллега. Это не меняет ситуации.

– Но мне надо его найти.

– Я всё равно не улавливаю вашей особенности.

– Да в смысле вы не улавливаете, мой друг пропал. Телефонную трубку не берет, его просто найти не могут.

– То, что он трубку не берет, как раз не повод беспокоиться, человек взял три дня отдыха не просто так. К тому же, черт знает куда уехал.

– Вот и скажите куда.

– Мужчина, у меня очень много работы. Вы меня отвлекаете. —Отвлекаю?

– Отвлекаете.

Федор Евгеньевич полез в карман и туту обратил на себя внимание главного бухгалтера, презрительно смерившего его взглядом.

– Это еще зачем?

– Что? – не понимающе посмотрел на неё Федор – что зачем?

– Вот это зачем? – он указала рукой на его руку.

– Ах, это, да просто я думаю вам так просто не объяснить сложившуюся ситуацию.

– Да? – потянула гласную бухгалтерша – и что вы намерены мне предложить?Шоколадку.

– Более существенное.

– Как глупо. Вы с вашими дешевыми фокусами и подхалимством, шли бы подальше из нашего института, более того, я наверно Плейшнеру лично объясню, что подобных людей присылать мне не надо.

– Подождите секунду – попытался перебить её Федор, роясь во внутреннем кармане –да где же оно.

– Поищите, поищите, так всё это конечно жалко. Сперва, грубостью решили взять и нахальством, а потом за конфетами полезли, да еще так неряшливо. Вы всегда так с незнакомыми женщинами общаетесь, или только в этот раз?

– Вот – наконец вытащил удостоверение Вышкин – вы немного ошиблись, в с предметом. Будьте теперь добры, дать информацию о местоположении вашего сотрудника.

– Да? Я вообще то знакома и уголовным правом, и с административным. Более того, я знакома с вашей внутренней системой проверок и поверьте мне, прийти сюда и размахивать вашим удостоверением требуя, что—то, это явное желание, найти себе на шею профессиональную проверку.

Вышкин моргнул

– А еще – продолжала Ольга Антоновна – я так понимаю ваш друг, тоже в чём—то замешан, раз вы так о нём печетесь.– Остановитесь – прошу вас, остановитесь. Вы вообще понимаете, что происходит? Я майор ФСБ. Я ищу своего товарища.

– А у меня муж, генерал ФСБ. Антон Михайлович Бубукин. Может, знаете такого?

– Антона Михайловича?

– Два раза повторить.

– Да. Знаю.

– Стало быть, понимаете, что вам грозит?

– Вообще—то, я ничего такого не сделал.

– Уже достаточно, чтобы я сейчас ему набрала. Более того, я попрошу вас никуда из института не уходить. Уверен, он пришлет кого—нибудь, чтобы помочь вам добраться, куда вас там возят.

– А – хотел было сказать Федор, но слова словно застряли в горле – мне просто нужно узнать, где мой друг.

– Закройте за собой двери – крикнула Ольга Антоновна и взяла трубку –хватит, доигрались.

Вышкин покачал головой, теперь он уже понял, что добиться от этой барышни ему уже не светит. Разве что очередной истерии, более того, в кармане зазвонил телефон, он посмотрел на экран, это был полковник Прокопенко.

– Ты что там наворотил?У меня тут генерал на проводе.

– Да, ничего собственно – сказал Вышкин.

– Чтобы через пять минут был здесь.

– Принято – Вышкин нажал на экран и тот потух.

– Что вызывают? – ехидно прошипела главный бухгалтер – даже удостоверение не помогло?

– Любви бы вам побольше, уважаемая Ольга Антоновна, может и к людям добрее были бы – кинул на последках Вышкин, отворачиваясь от стремительно багровеющей женщины.

Скорей, скорей, скорей. Именно эти слова были в моей голове, когда на следующее утро я с Вадимом несся к "бледной поляне". Неописуемая жажда нового, холодные брызги речной воды, всё это как ничто будоражило мой разум рисуя дивные картины новых исследований.

Я посмотрел на часы. Семь утра. Казалось бы, все нормальные люди, еще спят, но нет некоторые рассекают по деревенским рекам.

– Держись крепче город, доставлю с ветерком – крикнул Вадим, явно наслаждаясь утренней поездкой.

– А я думал ты не любишь быстро ездить.

– Так дела появились, так что надо ускориться, кстати ты бы посмотрел инструмент, вдруг вопросы какие – он кивнул на лежавшую на дне лодки сумку – только аккуратней, не порежься.

Я посмотрел в сторону куда он указал и увидел, что даже в этих мелочах, вроде старой поношенной сумки Reebok, этот неумолимый провинциальный след, отчетливо прослеживался в этом месте.

Но зато, инструмент превзошел все мои ожидания. Это был даже не нож, а самый настоящий мачете. Заточенный явным профессионалом. Еще Вадим одолжил мне большой фонарь, видимо с барского плеча за мою повышенную платежеспособность.

–Только ты аккуратней город, хотя и тучи, но, если будешь рубить его, постарайся под солнце не попасть, оно вроде как в обед покажется.

– А по мне так пасмурно.

– Вам городским не понять. Тут чувствовать надо.

– А вообще есть возможность эту поляну как—то по периметру объехать?

– А?

– Кругом, то есть – пояснил я – чтобы посмотреть, что за кустарником.

– Ах это. Наверно да. Но там сплошные заросли. Можем вдоль реки проехаться, но сам увидишь, все тоже заросло. По воде с поляны самый удобный въезд.

– А по земле?

– Еще хуже. Там ни тропинок, ничего. Больно уж этот куст разросся. Я даже думаю от дороги километров двадцать по лесу, в лучшем случае.

– А почему так? Неужели из ваших сюда никто не ходил?

– Из наших нет. Незачем просто.

– А не из ваших?

– Нет. Во всяком случае я не возил.

– А может до тебя кто—то? Тут экспедиции были.

– Послушай. Я тебе как нормальному человеку говорю. Я никого сюда не возил. Кто до меня ездил, мне тоже не особо интересно. Это не кормовое место. Чем тут заниматься? Не порыбачить ничего.

– Почему?

– Да рыбы нет. Или обходит. Я не знаю.

– Гиблое место, да?

– Крайне. Гиблое.

Вадим отвернулся к реке, и всем видом дал понять, что в принципе разговор закончен. И минут через двадцать, мы подъехали к краю поляны.

– Всё, теперь сам. Заеду примерно в пять.

– А как мне дать знать если что—то пойдет не так?