Мидас нашёл её руку, сжал.
– Успокойся, – Кесарю – кесарево, Богу – Богово, а Человеку – Жизнь!
– «Жизнь»?!
– Давай выпьем виски «Меконг»? Хотя это ром…
– Я хочу «Siam Sato»!
– Рисового вина? Хорошо.
Он мягко усмехнулся.
– Жизнь, mon ami.., всё одно и то же; в итоге всегда проигрываешь!
– Даже если выигрываешь? – Удивилась Франк.
– Да, выигрываешь, и уже проигрываешь…
– Ты скорбишь о своей жене?
– Не о ней.
– ?
– О её молодости, – я скорблю о её молодости – не можешь скорбеть о человеке, скорби о том, что у него было!
– Но так страшнее! – Смутилась Франк.
– Смерть должна быть страшна, иначе мы её не почувствуем.
И Нелл думала о словах Мидаса, думала!
– Ты не проиграла, – Сказал Мидас, Франк. – Ты просто не поняла (вовремя); люди могут разделиться в любой момент, любое слово может стать последним!
После ужина Мидас и Нелл отдыхали в лаунж зоне.
– Расскажи мне о себе, – Вдруг сказал ей, он. – То, что считаешь нужным.
Она посмотрела на него с удивлением.
– То, что я считаю нужным?
Улыбнулась.
– Мне 33 года, я – учитель младших классов.
– Почему именно младших?
– С ними ещё легко.
– Потому, что они маленькие?
– Потому, что они всех воспринимают как равных!
Мидас задумался.
– А ты? – Спросила его Нелл. – Что ты считаешь нужным рассказать о себе?
Он мягко посмотрел на неё.
– Мне 38 лет, я занимаюсь бизнесом, но это не главное – для меня.
– А что главное?
Она отпила клубничного ликера XuXu.
– Я… скульптор.
Нелл показалось, что Мидас не был уверен до конца, стоит ли говорить об этом.
– У меня есть страсть, – Оживлённо сказал он. – Я занимаюсь поисками античных скульптур!
Да, он ожил.
– Есть место, куда я хочу попасть…
Его чёрные глаза загорелись.
– Оно называется Вечность!
– «Вечность»? – Вновь удивилась Нелл.
– αιωνιότητα!
Мидас смущенно улыбнулся.
– Тебе это интересно?
– Мне интересен ты. Да, интересно!
Он удивился.
И со смятением сказал:
– Ты… ты кажешься то тихоней, то страстной женщиной!
Нелл лукаво улыбнулась.
– Это плохо?
– Это… непостижимо!
– Вечность – это культ, древнегреческий культ, любви бога и человека, – вечной любви.
– Бог и человек любили друг друга вечно?
– Более чем, вечно!
Её это удивило «Более чем, вечно».
– Разве есть что-то большее, чем вечность?
– Душа, Нелл.
Она вновь удивилась.
– Вечность конечна, а душа – бесконечна.
Нелл смутилась.
– Вечность заканчивается в покое, а душа в нём только начинается. – Объяснил ей Мидас.
Она посмотрела на него, – он был одет в белую футболку с красным кленовым листом, и голубые джинсовые шорты.
– Ты прав: ты тоже непостижим!
– Почему ты стала учителем?
– Из-за покоя.
Нелл чувствовала смущение.
– «Покоя»? – Удивился Мидас.
– Я там на своём месте!
Он внимательно смотрел на неё.
– Когда я леплю, я тоже на своём месте.
– Наверное, только лепя, высекая, человек начинает понимать Бога.
– «Бога», Нелл?
Мидас отпил виски «Меконг».
– О чём думает камень, когда человек ломает его? Я стану человеком8?
Он задумчиво усмехнулся.
– Ты хочешь сказать; когда Бог ломает человека, человек тоже думает: я стану Богом?
– Мне кажется, что когда Бог ломает человека, человек думает; чем я стану?
– Что произошло между тобой и моей сестрой?
– Почему ты спрашиваешь? Тебе интересно, или нужно знать?
– «Интересно, или нужно»? – Подумала Нелл.
– Нужно. – Сказала она, Мидасу.
– Почему «нужно»?
Нелл подумала, хороший вопрос!
– Я хочу тебя понять!
Он задумчиво усмехнулся.
– Ты хочешь понять, что я за человек…
– И что я за человек – рядом с тобой!
Мидас смятенно посмотрел на неё.
– Что ты за человек рядом со мной?..
– Да!
– Мы оказались бесконечно разными, бесконечно чужими!
Нелл удивилась и смутилась.
– Почему?!
– Всё банально, – Мрачно сказал он. – Я был дураком!
– Почему «дураком»?
Мидас посмотрел на неё очень ласково.
– Нелл… я был молод, и красивая женщина свела меня с ума!
Нелл поняла его.
– Ты не дурак, ты – мужчина!
Он нежно усмехнулся.
– Ты права; мне было 28 лет, и то, что можно простить себе в 28, нельзя в 38!
– Ты был молод, прости себя. Почему ты не можешь простить себя?
Мидас посмотрел на неё с удивлением.
А потом:
– Я женился не на той женщине…
Его глаза наполнились теплом.
– Я женился не на той сестре!
Нелл посмотрела на него; что страшнее – для неё, что он не прав, или что, прав?
– Знаешь, что я думаю о смерти? – Вдруг сказал ей Мидас. – Я думаю… «Может быть, лучше никого не любить, ослепнуть, оглохнуть, убить в себе память?»…
Он сделал паузу – Нелл почувствовала не только свою боль, но и его.
– Я думаю; да, так было бы лучше – «никого не любить, ослепнуть, оглохнуть, убить в себе память»! Но для кого лучше?..
Мидас вдруг взял её за руку.
– Я думаю, что смерть – это боль, – самая глубокая и страшная, которую только может испытать человек! Когда она умерла, я не почувствовал боли, – я чувствую её сейчас, я понимаю: именно её смерть может разлучить нас, ничто, кроме смерти!
Глава 6
– О чём ты думаешь, Нелл? Я тебя испугал? Смутил?
Она удивилась, посмотрела на него.
– Нет…
– «Нет»?
Он хотел её понять, – как и она, его – они оба хотели друг друга понять…
– Нет!
Нелл смущённо улыбнулась.
– Я просто…
– Что?
– Я чувствую связь с тобой, – я её чувствую, но я не понимаю… из всех, с тобой!..
Мидас то ли улыбнулся, то ли усмехнулся, нервно, больно.
– Когда хочешь говорить с кем-то, быть, и чтобы этот человек был рядом, это связь?
Нелл захотелось заплакать.
– Да, наверное.
Он обнял её, прижал к себе.
– Спасибо, – за то, что из всех, я!
Он удивил её, поразил.
И было странное чувство, – движения, Азимут не двигался, а они – да.
Он был тёплым, этот мужчина – Нелл вспомнила «Когда хочешь говорить с кем-то, быть, и чтобы этот человек был рядом, это связь?».
С ним, да, хотелось быть!
Мидас отстранился, и смущённо рассмеялся.
– Давай выпьем кофе?
– Давай!
Он заглянул ей в глаза, погладил по щеке.
– Ты ещё не устала? Не хочешь спать?
Нелл улыбнулась.
– Нет. А ты?
Утром, за завтраком Мидас и Франк были не одни – с ними был мужчина, мужчина, лет тридцати пяти.
Мидас увидел её, заулыбался.
– Нелл…
Встал из-за стола.
– Доброе утро!
– Доброе утро!
Нелл тоже заулыбалась.
– Нелл!
Он протянул к ней руку.
– Доброе утро, Нелл! – Мягко сказала ей Франк.
– Доброе утро, Франк!
Нелл почувствовала счастье, счастье, видеть Мидаса и Франк.
– Знакомься, – Сказал ей Мидас. – Это мой друг – Джастин Бруни!
– Здравствуйте!
Нелл посмотрела на мужчину.
– Джастин, это моя девушка – Нелл!
Мидас взял её за руку.
– Здравствуйте!
Мужчина посмотрел на неё оценивающе, – он был красив, но у него был неприятный взгляд, и этот взгляд портил его – всю его красоту!
Джастин Бруни оценил всё – с ног до головы!
– Рад знакомству…
Он встал, и посмотрел на неё с высоты своего роста, – заглянул ей в глаза.
Красивый мужчина, очень красивый, но от его взгляда хотелось спрятаться!
