Психоэмоциональное состояние пациента оставалось крайне нестабильным. Сразу же после того, как он пришёл в сознание, мужчина впал в истерику. Так же у него наблюдался страх перед водной поверхностью любого размера. Жидкость приходилось либо вводить через капельницу, либо добавлять в избытке в пищу.

  Полиция до сил пор не смогла идентифицировать личность мужчины и понять, что с ним произошло. Никаких личных вещей и документов при нём обнаружено не было. Говорить о том, что с ним случилось, спасённый отказывался, свой бред никак не комментировал.

  Алекс постепенно приходил в себя. Полиция временно от него отстала, врачи перестали проведывать каждые полчаса. Тело медленно восстанавливалось, как с оптимизмом заявил хирург, руку, скорее всего, удастся спасти. Алекс вяло улыбнулся, хотя радости не испытывал. Ему было безразлично, что с ним сделают. Когда его спросили про знаки на теле, он едва не потерял остатки рассудка. Алекс знал, что это за знаки, знал, кому они принадлежат, и потому начал бояться собственного тела. Потом пришло равнодушие, словно тело больше ему не принадлежало.

  Наверное, поэтому Алекс снова научился пить воду, пока что только подкрашенную, но раньше он просто не мог заставить себя посмотреть на ровную прозрачную поверхность в стакане. Голоса почти не слышал. Здесь, среди металла и бетона у хозяйки не было власти. Алекс даже подумывал рассказать всю правду, чтобы его упекли в сумасшедший дом до конца дней.

  Этим утром ему принесли газету - впервые за всё время. Решили, что пациент достаточно окреп для того, чтобы узнать новости. Алекс пролистал несколько статей. За время его отсутствия в мире ничего важного не произошло. Вернее, мир продолжал сходить с ума теми же темпами, что и раньше, не подозревая, что кроется в одном из всеми забытых его уголков.

  Первая статья, заставившая Алекса остановиться и вчитаться, была озаглавлена: "Миллиардер продолжает поиски пропавшего сына и наследника. Задействованы вертолёты и дополнительные наземные группы". Начиналась статья словами убитого горем отца: "Если потребуется, я позову военных! Кого угодно! Я обязательно найду моего мальчика". И дальше фотография беззаботно улыбающегося Геры.

  - А ведь тебе и дела до него не было, - Алекс не узнал свой голос. Хриплый, сухой, уставший - он мог принадлежать старику.

  Вместе с тем пришла мысль, что рассказывать правду не стоит. Если отец Геры до него доберётся, кто знает, чем это кончится. Он ведь найдёт озеро и может решить его осушить. Алекс содрогнулся всем телом. Его сковало от ужаса от одной мысли о том, что дно - если оно есть - может обнажиться. А в следующую секунду Алекс вцепился в подлокотник. Его едва не стошнило, ведь он понял, что боится не за людей. Ему не хочется, чтобы они нарушили покой хозяйки. Её благо - вот что было действительно важно. И вместе с этим в мозгу зажглась простая и ясная мысль: "Пора домой".

  Вторая статья нашлась в самом конце, в разделе местных новостей между необычно крупным удоем скота на одной из ферм и засильем сорняков на огородах трёх деревень. В статье говорилось о выбросе газа на озере - даже название не указали. Упоминалось, что озеро теперь спокойное и тихое. Деревня рядом с ним обезлюдела, вероятно, местные жители разъехались по соседям. Только Алекс знал, что они вернулись домой, все до единого.

  На следующее утро санитарка разбудила дежурного врача словами, что странный пациент исчез. В палате его не было, хотя сам он уйти точно не мог. Спасённого мужчину искали по всей территории больницы, потом - по посёлку. Его никто не видел, никто не заметил, когда и как он ушёл. Пришлось снова просить помощи, но даже вовремя предпринятые широкомасштабные поиски не дали результатов. На всякий случай протралили местную речушку и заиленный неглубокий пруд. Ни тела, ни следов так и не нашли.