— Неважно… думаю, и так найду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Честно говоря, в эти упоительные моменты я забуду не только о том факте, что мы находились на квартире Кассандры Блейк, но и о том, что зачаровала одного из сильнейших ловчих инквизиционной охранки. И то, что, возможно, сейчас по мою душу идут церберы самого Верховного. Какое там думать и помнить, когда твои губы, на которых ещё чувствовался вкус и запах мужского семени, накрывают собственническим поцелуем, снова заставляя забыть обо всём на свете. А потом подхватывают тебя на руки и куда-то несут. Причём плевать куда.

Страха никакого нет. Я уверена в защите того, в чьих руках теперь находилась. Даже если он меня сейчас распнёт буквально и затрахает до потери пульса, всё равно ничего плохого он уже мне сделать не сможет. Максимум — доведёт до обморочного состояния от множественного оргазма.

Я даже не сразу поняла, что он занёс меня в спальню Кэсси и уложил на чужую кровать — на благо заправленную большим стёганым покрывалом. А потом накрыл сверху собой, с жадностью сжав мою грудь обоими ладонями и принявшись насиловать мои соски бесстыжими пальцами, перед тем как довести откровенными ласками до очередного бесконтрольного состояния и добраться до моей киски в более удобном для куни положении. Меня опять начало выгибать от нестерпимых приступов ненормального возбуждения, будто до этого он меня вообще ещё не трахал и не доводил до полного исступления схожими действиями. Я буквально воспламенялась под ним за считанные мгновения или в один щелчок пальцев, как та спичка. И, конечно же, хотела большего — до одури, до остервенелой трясучки с одержимым желанием изнасиловать его самого. А с моим врождённым даром добиться подобных безумств, что два пальца…

Прости Кэсси, но я ничего не могла с собой тогда поделать. Это было сильнее меня. Сильнее и меня, и Кобэма. Обещаю купить тебе новое покрывало, но не сейчас. Сейчас я вся и полностью находилась во власти столь сладкого и ни с чем не сравнимого безумия, останавливать которое по собственной воле я совершенно не желала. Это была всецело моя стихия, в которой я являлась полноправной хозяйкой и богиней. Особенно, когда ощущаешь ни с чем не сравнимую власть и силу над подобным мужчиной, готового положить к твоим ногам весь мир только за желание доставить тебе наивысшее наслаждение.

К тому же, спальня Кассандры была побольше моей, а напротив кровати стоял платяной шкаф с большой зеркальной дверцей. Так что оторвались мы за следующий час (или два?), что называется по полной, забыв обо всём и вся, включая собственные имена.

— Великий Разум!.. От тебя существует противоядие, или это не закончится, пока ты не высосешь из меня все соки? — кажется, в какой-то момент до ловчего начнёт доходить, что что-то не так. Хотя можно было бы догадаться и намного раньше, а не после дюжины бурных оргазмов и перепробованных с полсотни эротических поз и видов орального секса, по большей степени жёстких, грубых и заводящих с полуоборота обоих.

— Не знаю… не интересовалась. А, если когда-то и существовало, то… возможно было давным-давно утеряно… — конечно, я шутила, пока пыталась прийти в себя и отдышаться после очередного оргазма, утопая при этом в медвежьих объятиях своего нового ненасытного любовника. И почему я сразу так не сделала, не нашла раньше схожего антимага и не привязала к себе в отместку за всех униженных данной братией ведьм?

— Учти… я же теперь с тебя не слезу в прямом и косвенном смысле этого слова. — Адриан тоже пока ещё задыхался после нашего последнего с ним секс-захода, ревностно прижимая к себе загребущими ручонками и будто в бреду целуя меня в шею, плечо и всё, что шло ниже. — И пока не узнаю, что ты со мной сделала…

— Думаешь, сумеешь слезть с меня, когда узнаешь?

— Когда-то и как-то это же должно будет произойти…

Я ничего не ответила, сладко ахнув и прикрыв глаза, когда его горячий рот и влажный язык захватили мой сосок в свой безжалостный плен, а его пальцы вновь накрыли мою измученную им же киску. Да и что я могла ему сказать?

Наивный…

Никогда ещё до этого злополучного дня Эйлдар Бошан не чувствовал себя настолько униженным, буквально растоптанным и смешанным с дерьмом. Приходить в себя после очень глубокого бессознательного провала на глазах собственных удивлённых и по большей части обеспокоенных его состоянием людей тот ещё эпик-фейл. Тем более, когда ты гол, как сокол, а окружающие в гостиной номера вещи и мебель явственно говорят о проходившей здесь всю предшествующую ночь очень бурной секс-вечеринки.

— В-ваше Святейшество! Вы меня слышите?

Кто-то из его личной охраны, видимо, всё-таки додумался дозвониться до его главного секретаря и практически правой руки Велорию Парсону. А вот догадаться разбудить его так, как сделал это Парсон почему-то никому в голову ранее не пришло.

Бошан резко вскинул голову и удивлённо раскрыл глаза, как только в его ноздри заползли юркие облачка-змейки из вскрытой капсулы с зельем, как он понял, приводящего в чувства даже вусмерть пьяного полутрупа.

Удивительно, что при этом он не долбанул Велория антимагическим файерболлом, хотя энергия уже начала потрескивать и собираться в ладонях и на кончиках пальцев. Но каким-то чудом всё же удержался и приподнял руку, чтобы интуитивно прижать её к груди (к тому месту, по которому прошёлся удар), а уже после дотронуться до головы. Как ни странно, никаких внешних физических повреждений. Возможно, сработала его защитная антимагическая аура. Но тогда почему его так неслабо вырубило? И который уже час?

Оглянувшись, Верховный заметил в номере ещё нескольких человек из его личной охраны, один из которых стоял поблизости, за спиной Парсона и держал наготове развёрнутый халат.

— Ч-что тут… происходит?! И где эта… дрянь? Вы её задержали? — не самое разумное в первую очередь спрашивать о шлюхе, с которой ты тут развлекался всю ночь. Но это, почему-то, оказалось сильнее его сверхкритического мышления.

— Вы о-о… Ванессе Лоусон? — рискнул спросить стоявший поодаль его лучший и более-менее соображающий бодигардер. Или, хотя бы способный связанно о чём-то говорить.

— А здесь что, был кто-то ещё?!

— Так это… она вас так?

Я так и не понял, кто из присутствующих меня об этом спросил, поскольку именно в этот момент мне приспичило отодвинуться от спинки дивана при попытке подняться на ноги. В голову тут же ударило неслабой вспышкой острой боли, заставившей меня схватиться пальцами за висок, что дури зажмуриться и кое-как удержаться от сильнейшего соблазна застонать в полный голос. Даже дыхание на время спёрло, а в самой голове, как и перед глазами, ощутимо помутнело и временно загудело-зашипело.

— А другого средства приходить в чувства у вас что, не нашлось? — он ведь даже почти вчера не пил. А такое ощущение, будто пытается очухаться после очень тяжёлого бодуна.

— П-простите, Ваше Святейшество. Честно говоря, я не знал, что с вами, и действовал чисто по инструкциям.

Никогда в жизни до сего дня Эйлдар Бошан не принимал чью-то физическую помощь. Да в его-то возрасте и с наличием далеко не хилого тела это выглядело бы не то что странным, а, скорее, унизительным. Разве что теперь пришлось на несколько минут забыть о своей любимой гордости и протянуть руку Парсону, чтобы тот помог подняться ему с дивана.

— Что конкретно вы чувствуете? Вернее… что с вами сделала та ведьма? — Велорий продолжал тарахтеть явно от сильнейшего волнения, а вот Верховному приходилось прилагать не абы какие усилия, чтобы успеть определиться в пространстве, понять, что с ним происходит и до какой степени всё плохо или плохо ли вообще. — Наложила проклятья?.. Заставила что-то выпить? Заколдовала мебель?..