Я вынужденно повернул голову в сторону розовой ведьмы и поймал ее бушующий в ярости взгляд. Полный ненависти, злобы и силы. Такой знакомый и пробирающий до мурашек взгляд моей Кати. Моей розовой ведьмы.

В тот же миг я осознал, что ей вовсе не нужна защита и замер, словно очарованный, наблюдая как розовая вспышка оторвала целящему в Катю ублюдку ногу. Короткий вопль боли, успевший вырваться из уст бедняги прервала новая розовая вспышка, лишившая его возможности издавать звуки.

Сложно орать, когда у тебя нет головы.

Вся атака неизвестной троицы уместилась по времени в три долгих секунды, по истечению которых я получил новый тычок в бок.

— Я бы сама справилась, — недовольно выпалила Катя и перевела свой жесткий взгляд на Коновницына, который словно древнегреческий атлант держал небоскреб одной рукой, — долго еще будешь смотреть?

— А ты талантливое дитя, — улыбнулся Коновницын и опустил руку.

Барьер, удерживающий здание от обрушения, прекрасно работал и без подпитки боярина. И если я увидел это благодаря родовому взору, то младшая Богданова поняла исключительно по колебаниям внешней энергии вокруг.

От настоящей розовой ведьмы ни у одного объекта вокруг не может быть никаких тайн.

— Ты же сам меня позвал во сне, — хмыкнула в ответ Богданова.

— Не совсем я, но ты права. Вызвать у меня интерес не самая простая задача, тем более у одаренных твоего ранга.

— Я вам не мешаю? — вклинился я, внезапно почувствовав себя третьим лишним на этом мероприятии.

— Нет, но как ты видишь, помощь нам не требуется, — с этими словами боярин демонстративно стукнул пальцем по своим старомодным часам на длинной цепочке, — тебя уже ждут.

Спрашивать, как попасть в нужное мне место не потребовалось. Разноцветная защитная пелена, оставшаяся висеть в воздухе и удерживать небоскреб от разрушения начала источать знакомое сияние телепорта.

После того как боярин один раз применил эту технику на мне, я ее уже ни с чем не перепутаю.

— Удачи, — бросила Катя, проследив мой взгляд и устремилась в темноту полуразрушенного холла.

Вельяминов попрощался вежливым жестом приподнятого цилиндра и последовал за ней.

— Вам тоже, — вздохнул я себе под нос и подошел вплотную к мерцающему разноцветными искрами конструкту Коновницына.

Находясь настолько близко, я увидел вдавленный след, предназначенный для ладони и не медля более ни секунды коснулся его. Вложенная боярином техника телепортации тут же активировалась, и все мое тело, будто мумию, плотно окутали разноцветные нити.

Я и осознать не успел как полуразрушенный холл первого этажа небоскреба сменился на просторное пыльное помещение с большим круглым столом по самому центру.

Тело мгновенно сжало в тиски, дышать стало невозможно, ощущение легкого холода изменилось на нарастающую боль в каждой клеточке тела. Инстинкты затрубили тревогу, рефлекторно я занял боевую стойку и усилил потоковый щит.

Неприятным побочным эффектом телепортации была размытость зрения и звон в ушах, но принудительно ускорив регенерацию и до предела напитав каждую мышцу боевым потоком я справился за долю секунды и с немалым усилием распрямил плечи и поднял взгляд.

Коновницын был прав.

В комнате находилось пять высокоуровневых одаренных и лишь один из них не был удивлен моему появлению.

Сидя во главе стола и перебирая жирными фалангами пальцев, он приветственно склонил голову и ледяным голосом произнес:

— Добро пожаловать на казнь, Жуковское отродье.

— Привет, боярин. Рад что ты верно просек суть мероприятия и мне не придется много объяснять, — нарочито издевательским тоном проговорил я, сделав максимально равнодушное лицо, на которое был способен.

Комнату в тот же момент захлестнул всплеск едкой зеленой энергии, и я понял, что долгой прелюдии у нас с Вельяминовым не будет.

Плотная зеленая энергия лидера боярского совета поднялась до самого потолка и будто цунами устремилась на меня.

— Медлишь, — оскалился я на полной скорости рванул вправо.

Каждая клеточка моего тела сейчас была напитана максимально доступным мне количеством боевого потока. Дед бы назвал это дилетантским расточительством сил.

Даже в испытаниях старик запрещал мне использовать полный покров. Потому что это в разы проще, чем постоянно перебрасывать энергию внутри тела реагируя на ситуацию.

Этот запрет отточил мое внимание, заставив использовать родовой взор на пределе и как дополнительный инструмент, а не полагаться только на него. Вывел на новый уровень мой контроль и концентрацию, без которых перебросить боевой поток по телу в пылу сражения было бы просто невозможно.

Однако сейчас ситуация была куда сложнее чем в любом испытании. Смотря на едкое зеленое цунами, стремительно повернувшее в мою сторону, я был абсолютно уверен, что, если позволю проникнуть в свое тело хоть одной частице, я умру.

До правой стены я добежал куда быстрее плотной ауры Вельяминова и этого короткого спринта было достаточно, чтобы оценить ее скорость. Недостаточную, чтобы меня перехватить. Плюс к этому разъяренный жирный боярин только что был вынужден встать из-за стола и сделать шаг в мою сторону.

Значит длина ауры тоже ограничена. По крайней мере ее боевой части. Тонкий зеленый пар покрывал всю комнату целиком, но был не способен пробиться сквозь мой потоковый щит и не причинял мне ощутимого вреда.

Однако куда более зловещая пульсирующая часть ауры была строго привязана к Вельяминову, будто тень, и проверять сдержит ли моя защита ее прямое воздействие я пока не планировал.

Первичная разведка и анализ основного противника на этом окончены и можно переходить ко второй фазе.

Устранению лишних.

Достигнув угла, я применил на стене технику преобразования материи и уперся в нее ногами. Послав мощный энергетический импульс, я вдавил теперь податливую будто резина стену вглубь и, согнувшись будто пружина, ракетой полетел по направлению к первой выбранной цели.

Из четверых подручных Вельяминова найти самую уязвимую мишень оказалось не сложно. Я двигался на такой скорости, что даже в идеальных условиях не смог бы установить визуальный контакт.

Но эта странная комната искажала визуальное восприятие, бояре обладали рангами не ниже Магистров и неплохо двигались, а мои инстинкты реагировали на враждебную парообразную ауру и улавливали угрозу отовсюду.

В таких условиях точно определить местоположение цели и предсказать ее действия и маневры становилось сложно. Сложно, но не невозможно.

За миг до столкновения я открыл глаза и увидел перед собой застывшие в ужасе глаза в круглых очках. Я от всей души насладился зрелищем и без применения каких-либо техник нанес удар ребром ладони в горло замершего Трубецкого.

Скорости моего полета и силы защитного боевого потока хватило чтобы сломать шею боярского отродья. Его округлая голова повисла на спине словно сломанный бутон цветка и противников стало на одного меньше.

Местоположение Трубецкого я определил по излучаемому им сладкому аромату животного страха. Все-таки стоило помимо юриспруденции изучать боевые техники хоть немного.

К моему сожалению, страх передо мной из присутствующих испытывал только Трубецкой. Траектории движения и действия остальных я отслеживал благодаря колебаниями их потоков, резонирующих с зеленым паром Вельяминова, но недостаточно точно, чтобы атаковать.

Поэтому едва жизнь покинула Трубецкого, я в тот же момент начал втягивать в себя исходящую из него хаотическую энергию. Медлить и колебаться я не имел права, потому что, к своему стыду, я понятия не имею на что в этом мире способен Морозов. Единственное что я знал точно, чем меньше свободной хаотической энергии останется в комнате, тем легче мне будет выжить.

— Сдохни! — неожиданно раздался разъяренный вопль в опасной близости справа.

Кто-то предсказал мои действия, момент атаки и конечную цель, дождался пока я окажусь в уязвимом положении и среагировал куда быстрее чем я предполагал.