За столом сидело двадцать шесть человек, и Гарри уже примерно представлял, кто с кем будет танцевать. Фред Уизли, чьи волосы чудесным образом отросли за счёт какого-то волшебного зелья мадам Помфри, сидел рядом с Анджелиной Джонсон, Джордж Уизли с Кэти Белл, Седрик Диггори с неизвестной девушкой из Дурмстранга, Джастин Финч-Флетчли, соответственно, с Флер Делакур, ну, а Гарри, разумеется, с Чжоу.
Шармбатонцы оказались самыми общительными, у всех чемпионов французской школы был в партнерах студент из другой школы. Адриан Ру был в паре с Алисией Спиннет, Эвет Ру мило общалась с Роджером Дэвисом, Жюльетта Лоран с чемпионом Дурмстранга — Юханом Лундреном, а Базель Франсуа с неизвестной черноволосой девочкой из Дурмстранга.
Чемпионы Дурмстранга были парнями, и их парами в основном были студентки Дурмстранга. Отто сидел рядом с коротковолосой дамой в рваной чёрной рубашке с черепами. Её одежда явно несла в себе послание — плевать я хотела на ваши традиции, одеваюсь как хочу. Гипотенуза, кажется, поссорился со своей партнёршей — высокой блондинкой. Крам сидел с, неожиданно, Гермионой Грейнджер. Эта пара застала Гарри врасплох даже больше, чем пара Флер-Джастин. Поттер постоянно замечал, что за хмурым игроком в квиддич повсюду бегают фанатки, и Гарри никак не мог предположить, что из такого огромного количества желающих пойти с ним на бал Крам выберет Гермиону Грейнджер.
Гарри предполагал, что эта пара будет расстраивать Джастина, но он, очевидно, ошибался. Финч-Флетчли был полностью поглощён диалогом с Флер, и ему явно было плевать на другие пары.
Антон Бабушка пил водку, что неудивительно, рядом с некой Славяной. Что удивительно, это то, что эта Славяна отказывалась пить водку вместе со своим кавалером. Гарри слышал, как эта девушка ответила довольно грубым отказом Бабушке на предложение выпить вместе с ним. Поттера эта ситуация удивляла, ещё недавно чемпион Дурмстранга говорил Джастину, что все те, кто не пьют водку — плохие люди, а сейчас пригласил на бал именно такого человека. Вот уж действительно живое подтверждение того, что любовь не замечает недостатков.
— Когда мы уже пойдём танцевать? Я слышала, что на бал приглашена рок-группа «Ведуньи!» — спросила Чанг.
— Не торопись так, — сказал Гарри. — Я уверен, что танцы ещё успеют тебе надоесть, я ведь никогда не танцевал, вот наступлю тебе на ногу и всё. Конец танцам.
— Я уверена, что ты будешь не так уж и плох.
— Уверенность это одно, а… — начал Гарри, но был перебит Джорджем Уизли, сидевшим напротив.
— Привет, Гарри, Чжоу? Как у вас всех дела?
— У нас отлично! У Джастина… — Гарри посмотрел на друга. Тот пересказывал Флер всю подноготную их ночного «рейда» к Кубку Огня. — …Ещё лучше. Ты что-то хотел?
— Да, хотел, — Джордж достал из крохотного мешка золотое яйцо и положил его на стол. — Вот.
Диалогом мгновенно заинтересовался Седрик Диггори:
— Только не вздумай открывать!
— Я и не собираюсь, это вышло бы не смешно. Мне нужно, чтобы наш специалист, Гарри Поттер, наложил на него Конфундус.
— Зачем это? — удивился Гарри.
— Ну, я подумал, что, если ты заставишь забыть яйцо про то, что про подсказку никому говорить нельзя, то у меня получится вам рассказать про второе задание.
— Ты решил загадку? — удивился Седрик.
— Да, и у меня есть идея, как рассказать вам об ответе. Давай, Гарри.
Решив, что чем дольше он спорит и выясняет детали, тем слабее выйдет заклинание, Поттер достал палочку и воскликнул:
— Конфундус!
Оранжевый луч попал в золотое яйцо. Золотое яйцо начало переливаться разными цветами.
— Чем занимаетесь? — непонятно откуда рядом с ними оказался Дамблдор. В его глазах плясали весёлые огоньки.
— Да вот, — Джордж сделал неуловимое движение, и яйцо исчезло. — Рассказываю Поттеру про тяжёлую жизнь чемпиона Хогвартса. А вы?
— Я? — Дамблдор немного удивился. — Я среагировал на активацию защитных чар против Конфундуса. Сейчас ищу виноватых. Не видели таких?
— Видели, — Фред кивнул с серьёзным видом. — Пробегал тут один. Слизеринец, грязные волосы, преподаёт зельеварение, с жёлтым яйцом вместо головы, соображал так, что, очевидно, на это яйцо кто-то наложил Конфундус. Возможно, и не один. Бежал в сторону подземелий. Не видели такого?
Гарри затаил дыхание. Он готов был подписаться под каждым сказанным словом, но сказать такое в лицо Дамблдору точно бы не осмелился.
— Остроумно. Но грубо и некрасиво, — спокойно сказал Дамблдор. — Минус пятнадцать очков Гриффиндору. И постарайтесь больше не пытаться мухлевать на Турнире. Вы добились своей цели, участие вам обеспечено. Вам самим не кажется, что этого вполне достаточно?
Директор задал риторический вопрос и вернулся на своё место.
— Зря ты так, — сказала Джорджу Чжоу. — Профессор Снейп не заслуживает таких слов. Он, может, и не совсем справедливо оценивает, но хотя бы преподаёт нормально.
— Снейп — это худшее, что случалось с Хогвартсом за всю его историю, — тут уже вмешался Гарри. — Василиск убил только двоих, а Снейп терроризирует всех уже кучу лет. Может быть, и не стоило директору это говорить, но я точно подпишусь под каждым словом, сказанным Джорджем.
— Вот так, Чжоу, даже твой парень со мной согласен. Я вообще не понимаю, как кто-то может защищать такую скотину.
— Уродливую скотину, — подправил Гарри, стараясь не замечать характерный взгляд Чжоу.
— Уродливую скотину, — согласился Джордж.
— И говно, — пооскорблять Снейпа отвлёкся даже Джастин.
— И говно, — подтвердил Джордж.
После ужина Дамблдор встал и взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания с парами поднялись со своих мест.
Бал начался.
====== Глава 69. Святочный бал. Танцы ======
Группа «Ведуньи» являлись одной из самых популярных групп магической Британии. Эта популярность была во многом обоснована их универсальностью. Они могли играть совершенно разную музыку. Вот они исполняли тяжёлый рок, вот джаз, а вот блюз. Никогда не угадаешь, что они собирались играть в следующую секунду. Поттер пытался подстраиваться под общий ритм играемой музыки, и как только у него это наконец получалось, стиль музыки сменялся на противоположный. Медленный танец превращался в скоростное отплясывание, быстрый танец превращался в ритмичный вальс, а сам вальс уже во что-то третье. Гарри никогда не практиковался в танцах, у него было множество других дел, которые его интересовали больше, чем это развлечение, и для него такой первый танцевальный опыт стал невероятным испытанием.
— Гарри! — уже, наверное, в седьмой раз в течение бала недовольно произнесла Чанг, после того, как Поттер наступил ей на ногу.
— Прости, Чжоу, я правда стараюсь, — скорбно сказал Гарри.
— Когда ты сказал, что не умеешь танцевать, я немного не этого ожидала…
Осознание того, что он своим неумением танцевать подводит Чжоу, навалилось на Поттера, и он быстро нашёл для них обоих выход из ситуации.
— Ладно, знаешь, что? Я согласен, что танцую просто ужасно. Может, ты себе другого партнёра найдёшь? Я не обижусь. Вот, Колин, например, свободен.
Говорить и танцевать для Поттера было ещё сложнее, чем просто танцевать, так что во время произнесения своего предложения, он ещё раз случайно наступил Чанг на ногу.
— Если ты не против… — Чжоу явно хотела продолжить танцевать на балу, но она боялась обидеть Поттера.
— Нет, конечно, я не против! — заверил её Гарри. — Давай я тогда за дальним столом посижу. А ты развлекайся.
Поттер отпустил Чжоу и отошёл от огромной толпы танцующих людей. Он с комфортом уселся за дальним столом у стены и принялся наблюдать за танцующими парами. Шёл самый разгар бала, и ещё мало кто прекратил танцевать под музыку, исполняемую группой «Ведуньи». Исключений было не так много. Например, Грюм, который танцевать даже и не собирался, он из дальнего угла Большого Зала следил за профессором Люпином. Грозному Глаза показалось, что у преподавателя защиты от тёмных искусств в определённый момент времени было подозрительное выражение лица. От мгновенной кары профессора Люпина спас находящийся рядом Дамблдор, так что Аластор Грюм, которого не удовлетворила пройденная тщательная проверка личности преподавателя, теперь просто не спускал глаз с «подозрительной личности». На достаточном состоянии от Грюма сидел профессор Снейп. Он с ненавистью смотрел на танцующих и избегал смотреть в сторону Грозного Глаза. Такое поведение профессора здорово веселило Гарри, тот принялся фантазировать о том, как, в случае, когда Снейп на последующих курсах его окончательно достанет, он натравит на него Грюма.
