У зеркала эту сторону стекла… какая более реальна… Должно быть Та у которой стеклянно дрогнула слеза… стеклянно выпала и здесь… вздыхает день… и там и здесь две Тени… тоска от бдений: и там и здесь… тоска – а… тоска – а – а… И всякая мне пальцем в грудь: «Исчезнешь сам… истоптан путь… исчезнет даже «тень твоя»… сверкнёт лишь зеркало к исходу нет меня… по эту сторону нет тени… по ту… нет даже лысого меня… Пустое зеркало «бредова пня»… что ж я «здесь» делаю коль нет меня… в разбитом зеркале… пустого дня… осколком зеркала… осколком зеркала… осколком для… да… для чего я жил!.. гулял и пил… а умер Прелюдия любви я: синеет нос… раскисши губы… В зрачках мутнеют два верблюда, и «рыбий» глаз задрал свой угол, и смотрит мрачно и лениво… На бледных щёчках тень пугливо В ноздрях порхают мотыльки: почуяли любовный запах… На бледных от мороза лапах бредут кудесники любви. Разбросаны повсюду стрелы: в углу мерещится одна… Лежит на ушке локон белый… а в локоне горит слеза… Чернильный глаз упился разом… метнулся медным унитазом: шепнул на мне: «…Я Смотрю в окно: синеют ночи… Затёртый диск затёрто квохчет: «Та память — чушь! Та память – дрянь!.. Нельзя в пятак упрятать лань… А в скуку обернуть… В ноздрях порхают мотыльки… почуяли любовный запах… наследный этой жизнью запах… от Ангелов Сладчайший запах… от Ангелов тончайший запах: сгорают тени — мотыльки: бреду в прелестниках любви… сгорела тень моей судьбы… моей исчерпанной мне судьбы… и, слава богу, всё сгорело… и даже тень моей луны… слезливой, скаредной луны… до селе державшая мою бессмысленную тень… вот это всё бессмысленно сгорело… бессмысленно сгорело… Вот брошу пить… начну совсем иную «нить»… скакну в «Ином» в душевну прыть, хорош иного трезвого «как Солнце» Ангела… и брошу прежнего… слезливого и нудного в пьющего со мной: с моею ветхою тоской… |
