Без времени тяжело без племени, бродить по лесу синему, отведав злого инея: мороза забубённого, синюшного, студёного… И думать думу тяжкую, невольную и вязкую: «…Всё – тлен… Всё — тлен!..». «БЫТЬ» тяжело… Гнить на земле безумно тяжело: Всё — тлен!.. Вот и верный дружок мой сердешный, дружок мой небесный сбежавший от верных и райских сияний… в сомненьях забился: «И я тлен?..». И голос суровый вбил в крылышки гвоздь… вбил в крылышки гвоздь:»… Бессмысленный тлен. На этой земле даже Ангелы – тлен… Сбежали от «Смысла»… И пили Без всякого «верного Смысла»… «неверные Ангелы» тлен… бессмысленный спившийся ген: искали: «Иного»: нашли свой бездомный «живого»… сменяли на «мёртвого»… «живого»… познали как «мёртвого»… …Безвременья плен… «живого» зачали… слепили же «мёртвого»… искали здесь ангела мягкого… нашли беса твёрдого… как лунь — остромордого… тот бес исступлён… тот бес… искуплён… тот… Вся ночь с утра
сна. А утром Подгоняю время… желая дня… А днём всё также мне охота ночи… чтобы заснуть – проснуться: Свет бьётся в очи… Свет бьётся с ночи. И всё с утра… весь смысл с ночи. И снова в очи Свет… Свет… Грядущий Свет. От первой до последней ночи: Свет… Свет… Родящий Свет… «Так есть ли этому конец, мой Ангел?». Ответил Ангел пух роняя: «…Так вот и он: Конец… Конец «Всему», пришёл Конец …Хм… смотри – ка… и снова нет… Пока что не было и нет. И слава Богу, снова нет… а вместо нас с тобой — один «Грядущий Свет»… во от первой до последней ночи… родящий заново… палящий заживо горящий Змей завился… в грядущем пепле «живьём» явился… быльём забился… наследный принц наш — «Огне – Бред»… и будучи уже «живым»… вновь став Живым «Огнём… в живом и горячичном сне прилёг… и вновь забылся сгоревший принц наш… вновь став «Огнём»… «Живым Огнём»… «Огне Живым быльём»… затем взбесился и напился… хотя б при том не удавился… И это, слава богу, хорошо… И это… слава богу… |
