– Нервы, извините! – отмахнулась Лиза, – не обращайте внимание.

– Где же Ярослав? «Упертая ослица» уже готова.

Ордынский с укоризной посмотрел на девушку и покачал головой. Ему все больше и больше хотелось привязать упрямую девицу к стулу, потому что вся эта затея с «работой» сулила огромные осложнения в будущем. Он был совершенно в этом уверен. Если в течении десяти минут месье Ярослав не появится, он ее точно никуда не отпустит!

Но двери распахнулись и в комнату вошел Ярослав в расстегнутой шубе и лохматой шапкой в руке. Пожал руку Ивану, который и сам не знал радоваться тому, что журналист не опоздал или огорчаться.

Ярослав увидел, что Лиза готова, махнул шапкой и направился без лишних слов к выходу, застегиваясь на ходу. Девушка поспешила за ним.

На пороге она обернулась, – Князь, пожелайте мне «ни пуха ни пера»!

– Я вам желаю, Алекс! – устало выдохнул Иван, – Идите уже.

Лиза отправила князя к врагу рода человеческого и скрылась за дверью.

Пока они шли через Неву по льду, Ярослав рассказывал ей о том, как он адаптировал для местного употребления тексты некоторых поэтов начала XXI века. Получалось невероятно смешно. Лиза от смеха все время вытирала выступающие слезы.

Напротив здания Кунсткамеры компания мужиков выпиливала огромные ледяные блоки, которые грузили на повозки. Лиза дернула за рукав Ярослава, – Смотри!

Ярослав остановился и посмотрел в туда, куда показывала девушка.

– Что они делают? Ты понимаешь? – Лиза приложила ладонь козырьком.

– Ах это! – журналист снисходительно посмотрел на девушку. – Они лед заготавливают.

– Я вижу, а для чего? Зачем им лед?

– Ну ты, мать, даешь! Ты правда не понимаешь? – Лиза отрицательно мотнула головой.

– Холодильник. – коротко пояснил детектив развернулся и пошел дальше.

Лиза хлопнула себя по лбу, конечно, как она сама-то не додумалась? Еще немного понаблюдала за работой льдозаготовительной артели и двинулась за журналистом.

Когда дошли до каменных львов, она снова с беспокойством ухватилась за рукав шубы Ярослава, чтобы унять подступившее волнение, от нахлынувших воспоминаний.

– Представляешь, я уже совсем было собралась кричать «Долой самодержавие!», «Нет царскому произволу!», «Вся власть учредительному собранию!» А он оказался таким милым… Шинельку мне вот подарил!

– Ну как можно было его и бомбой? – Лиза поежилась.

– Так это же не его бомбой! А папу его! – поправил Ярослав.

– Все равно! Может мы что-то неправильно поняли? – не унималась Лиза.

– Детка, я бы тебе посоветовал в слух такое, особенно вот тут у дворца, вообще не произносить, а лучше и не думать! Иначе встреча с твоим другом Гагариным тебе обеспечена!

Лиза надулась – обиделась в очередной раз на «детку» и молчала до тех пор, пока они не остановились у особняка архитектора Гуммеля.

– Ну вот мы пришли, – сказала Лиза, указывая на дверь. – Мне сюда.

– Постой, – Ярослав наморщил лоб, – тут же ресторан этот как его… «Зодчий Росси»? Я тут бывал! И знатно траванулся здесь устрицами. Три дня потом не отходил далеко от фарфорового друга. И что весь этот особняк твоему, профессору принадлежит?

– Ага! – подтвердила девушка. – И в ресторане в этом, в «Зодчем», я тоже бывала. Хороший ресторан.

– Ну тебе видней… Пойдем, я с тобой. Разведаю ситуацию. Должен же я Ивану потом отчитаться, что сдал его ненаглядную в надежные руки, а не абы кому. – осклабился Ярослав.

– Постой, ты же его вчера бог знает в каких зверствах подозревал! – Лиза уперла руки в боки. – И что сейчас переменилось?

– Ничего не переменилось! Как подозревал, так и подозреваю. Но разрабатываю и другие версии. – ответил детектив, ухмыляясь.

– Да! – уже совсем в дверях сказала Лиза. – Совсем забыла! Мы же вчера вечером с каким-то Ахметом столкнулись, во дворе Академии. Иван говорил, что ты им интересовался.

Пока девушка говорила это, она стояла к нему спиной и не видела, как лицо Ярослава мгновенно стало серьезным и вся веселость улетучилась.

– С татарином?!

– Когда это было? – отрывисто спросил он.

– Как с тобой расстались. Я с ним в круглом дворе столкнулась. Дед какой-то с охапкой досок. А что, это важно?

– Да! Чрезвычайно! – Журналист сжал девушку в дружеских объятиях и чмокнул в лоб. – Давай, детка, шевели ножками!

Наконец швейцар открыл дверь, и Лиза объяснила ему что ей нужно. Они вместе с Ярославом поднялись на последний этаж, туда, где располагалась чертежная. Там Ярослав быстренько оценил на глаз контингент присутствующих. Затем прошел вместе с Лизой в кабинет Вильгельма Карловича Гуммеля, представился ему и наконец ушел, сдав таким образом девушку с рук на руки.

Поведение Ярослава показалось Лизе странным. Она пообещала себе разобраться с этим, как только появится подходящий момент, и выяснить как связан журналист с этим татарином. Девушка как могла выкинула из головы все лишнее, полностью переключаясь на Вильгельма Карловича.

– Проходите, юноша. – профессор восседал за большущим столом, заваленным бумагами, чертежами и сметами. – Присаживайтесь. Подождите пару минут, я заканчиваю.

Лиза прошла и опустилась на стул. Пока профессор вел подсчеты, лихо щелкая костяшками деревянных счетов, она могла свободно рассмотреть кабинет. Это была просторная комната со светлыми стенами на которых красовались многочисленные чертежи и портреты в резных рамах. У окна примостился небольшой чертежный столик, с приколотым чистым листом. Вдоль стен расположились стеллажи, заполненные книгами. Мраморная Афродита, изящно опирающаяся на ствол мраморного же дерева, выглядывала из-за спины профессора. Наклон головы скульптуры был таким, что казалось будто богиня действительно изучает документы, лежащие на столе хозяина кабинета. Полюбовавшись игрой света на мраморном лице статуи взгляд девушки скользнул выше и остановился на портрете мужчины в длинной лохматой шубе с кучей орденов на шее. – Ну ни дать ни взять многократный олимпийский чемпион по санному спорту.

Лиза так засмотрелась на этот портрет, гадая кто на нем изображен, что не заметила того момента, когда профессор отложил перо. Он сложил руки перед собой на стол, и некоторое время молча наблюдал за нею.

– Это мой учитель, Август Антонович. – с легкой улыбкой произнес профессор, – Величайшего таланта был зодчий.

Лиза смутилась, и от того, что ее подловили, и от того, что никак не могла сообразить, кто такой этот Август Антонович.

– А вы моложе, чем мне показалось вчера. – продолжил Гуммель задумчиво.

Лиза подняла глаза, – Вильгельм Карлович, разве это проблема?

– Если хотите, то да. – ответил он. – Я не думал, что беру на службу дитя!

– Я уже давно не ребенок, господин профессор. Хотя, часто слышу, что выгляжу излишне молодо. Вы же ничем не рискуете – всегда сможете отказаться от моих услуг, если я вам не подойду. – Лиза постаралась максимально включить все свое обаяние и убедительность.

Профессор угрюмо смотрел на нее сквозь стекла пенсне. Червь сомнения, видимо, продолжал его терзать. – Сколько лет вы уже в профессии?

– Лет семь. – ответил Алекс.

– Вы что же… с восьми лет на стройке? – на лице мужчины читалось искреннее удивление.

– Почему же с восьми!? – спокойно парировал Алекс. – Я же говорю, что не столь юн, как кажется.

Вильгельм Карлович побарабанил пальцами по столешнице, мыча какой-то мотив, нахмурился, почесал подбородок и наконец решился – Пойдемте, я вас представлю своим помощникам. Поглядим потом, что из этого получится.

Гуммель вышел из-за стола и направился к двери. Лиза посеменила за ним.

В чертежной сразу четыре пары глаз с интересом уставилось на Лизу, вошедшую вслед за профессором. Вильгельм Карлович представил Алекса, как нового помощника по архитектурной части, а затем познакомил с коллегами. Их было четверо: два инженера и двое зодчих. С инженерами она обменялась рукопожатиями. Цыганистой наружности смуглый собрат-архитектор просиял обезоруживающей белозубой улыбкой и учтиво поклонился. А последний – блекло-серый мужчина с прозрачными глазам на выкате вообще никак на нее не отреагировал. Профессор указал Лизе на стол, который она может занять, велел цыганистому выдать работу новому сотруднику, после чего удалился.