У них голоса тонкие, звонкие. Не способен комар гудеть как шмель.

Раздавшийся внизу голос иной — очень низкий, хриплый. Не мужской… Он явно принадлежит женщине моих габаритов. Я растерянно оглядываюсь назад. Если Мимиэль спит, то с кем я столкнулась? Мать Льяны?

Я колеблюсь. Не уверена, что спускаться правильное решение. Я буквально лезу в пасть ко льву. Но если не спущусь… то, не сомневаюсь, меня спустят. Лучше уж самой. Альтернатива — бросить Ариэя и бежать. И если сбежать проблем нет, несмотря на ушиб бедра, бросить мужа я не могу Поэтому, отбросив сомнения, я встаю на платформу, и воздушная магия плавно опускает меня вниз и… в сторону. Над жижей протянут узкий каменный мостик, и на него я приземляюсь.

Хм… Заглядывая в проём, я ошиблась. Я решила, что колодцы сделаны независимо друг от друга, а оказывается, что комната одна. Тогда зачем пять проёмов вместо одного?

Я вижу почти утонувшего в жиже Ариэля, и сердце пропускает удар.

— Ариэль! — забыв о феях, я подаюсь к нему.

Спасатель из меня… никудышний.

Ни малейшего отклика — Ариэль спит.

Феи легко могли бы столкнуть меня в жижу и при этом не нарушить клятву, ведь я уже спустилась, но они вьются чуть поодаль, не приближаются и даже помалкивают.

— Добро пожаловать, глупая девочка.

Я оборачиваюсь на голос.

Над чёрным болотом устроено возвышение, к нему и ведёт мостик. В роскошном троноподобном кресле с царственной осанкой восседает очень странная эльфийка. Расовую принадлежность подсказывают её острые уши. Эльфийка одета очень легко — в кружевную сорочку до середины бедра. Не совсем голая, но близко. Обнажённая кожа… пятнистая. Словно по чёрному холсту разномастными кляксами разбрызгали тёмно-серую, светло-серую и даже белую краску.

— Благодарю за гостеприимство, — какой шанс, что мы найдём общий язык?

— Я чувствую в тебе чужую душу и тьму моей любимой дочери.

— Мимиэль?!

А там кто спит?!

Я даже оборачиваюсь на миг к проёму, через который спустилась. Естественно, увидеть комнату со спящей эльфийкой я не могу.

Дождавшись, когда я вернусь взглядом к её царственной персоне, Мимиэль, не скрывая недовольства, поправляет:

— Ко мне следует обращаться “матрона дома Мрарвей”.

— Матрона дома Мрарвей, — повторяю я и даже склоняю голову в знак почтения, насквозь лживого.

На золотом ложе может лежать не упомянутая в мемуарах ещё одна дочь или преданная служанка… В любом случае, как только спящая окончательно проснётся, мои проблемы станут ещё больше.

— Незваная гостья, клянёшься ли ты тьмой правдиво и полно рассказать мне, почему в тебе сила моей дочери?

Она поэтому разговаривает со мной?

Солгать не получится… Думаю, молчание навредит мне больше, чем озвученная правда.

— Я клянусь тьмой, что не знаю достоверных фактов, матрона дома Мрарвей, у меня есть лишь догадки и предположения, основанные, главным образом на мемуарах Янсаэля де Мракая, если это имя вам о чём-то говорит.

— Де Мракай?

— Согласно его мемуарам, вас усыпил ваш сын, и дом разделился на де Ривей, который возглавила ваша наследницу и де Мракай, который возглавил ваш сын. Чтобы не оказаться усыплённой вместе с вами, ваша дочь официально стала светлой. Свою тьму она передала мне.

— Я чувствую твоё лукавство, девочка. Ты совершенно не умеешь играть словами. Но также я чувствую в тебе потенциал.

— Спасибо, матрона дома Мрарвей, — я тоже чувствую твоё лукавство.

Хах, сказать ей, что её дома уже не существует невесть сколько сотен лет?

Нет, усложнять своё положение мне ни к чему, тем более в каком-то смысле дом Мрарвей возродился после слияния двух владений как раз перед её пробуждением.

— В тебе тьма моей дочери, девочка, а мой дом пуст, и я готова принять тебя как дочь. Готова ли ты, девочка, получить величайшую милость — войти в мой дом?

Короля делает свита. Трёх звонких феечек ей явно мало, да и феи, насколько я понимаю, не подчинённые, а, скорее, младшие союзницы.

Не соглашаться нельзя — потеряв ко мне интерес, Мимиэль отправит меня прямиком на жертвенный алтарь. И соглашаться тем более нельзя — я успела усвоить, что любые договорённости подкрепляются магией. Мне хватило побыть марионеткой госпожи Черис.

— Матрона дома Мрарвей?! — растерянно повторяю я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

И Мимиэль в своём высокомерии принимает мой возглас за положительный ответ.

— Да, моя милость не знает границ, — на её ничего не выражающем лице проступает намёк на улыбку, и Мимиэль меняет тему. — Это твой… муж?

— Да, матрона…

— Я вижу узы, привязывающие его к тебе, — продолжает она. — Одобряю.

Отличный шанс! Наверное…

— С вашего позволения, матрона дома Мрарвей, мой муж должен не спать, а быть полезен.

— О, нет необходимости, девочка. Он будет полезен по-другому.

— Хм?

Мимиэль поднимается со своего троноподобного кресла. В её пальцах мелькает какой-то предмет, и меня со спины омывает порыв ветра. Кажется, Мимиэль управляет магией сильфов — ветер понимает Ариэля над жижой, болото отпукает его утробным хлюпом. Удивительно, но грязи не остаётся ни на лице, ни на одежде

Воздух поднимает Ариэля под потолок, и Ариэль скрывается в одном из квадратных проёмов.

— Вхождение в мой дом и становление моей дочерью не могут быть дарованы просто так, девочка. Мы пройдём в ритуальный зал, и ты проведёшь для меня ритуал жертвоприношения. Я подскажу, какого именно.

Мимиэль выжидательно смотрит, и я склоняю голову. А смысл спорить?

У меня появился намёк на план. Если Ариэль на алтаре, и меня подпустят к нему для проведения ритуала, я вместо ритуала попробую его разбудить. В зале, думаю, я знаю, куда мы возвращаемся, сонные чары уже не так сильны, раз эльфийка просыпается. Как я понимаю, сын по-своему дополнительно защитил мать — на золотое ложе в роскошном платье устроил “фальшивку”, а мать отправил ниже… в комнату с болотной чёрной жижей.

Воздушный поток подхватывает Мимиэль. Следом взлетают феи:

— Незваной гостье нельзя доверять.

— Глупая девочка не понимает своего счастья.

— Нелепая подделка, — припечатывает третья фея.

Я пропускаю их звон мимо ушей. Это не мой разговор, и незачем реагировать на провокацию. Достаточно, что Мимиэль с высоты бросила на меня острый взгляд. Я и не рассчитывала на её доверие, так что не расстроилась.

Даст ли она мне шанс? Увы, но рассчитывать на ошибки противника плохая тактика — прямая дорога к поражению.

Я шагаю в воздушный поток и следую за Мимиэль. Она больше не обращает на меня меня ни малейшего внимания, несёт себя с царственным величием. Я следую за ней на небольшом расстоянии как подобает младшей и позволяю феям лететь впереди. По крайней мере никто не должен ударить с тыла…

А вот впереди сюрприз неприятный, но ожидаемый.

Как только Мимиэль входит в ритуальный зал, раздаётся полное радости восклицание:

— Госпожа! — эльфийка проснулась.

Я вхожу в зал последней и останавливаюсь у стены, осматриваюсь.

Эльфийка в роскошном платье склонилась перед Мимиэль. Широкий подол скрывает ноги, и я могу лишь догадываться, что эльфийка стоит на коленях, зато отчётливо вижу, как она упирается в пол ладонями и лбом.

Мимиэль, проигнорировав приветствие, приближается к алтарю.

Ариэль лежит на камне. Руки-ноги раскинуты, не связаны, грудь высоко поднимается и опускается в такт глубокому размеренному дыханию, голова запрокинута, глаза закрыты. Если честно, я очень надеюсь, что Ариэль умело притворяется, но едва ли мне так повезёт. На алтаре он выглядит… слишком беззащитно.

Перепархивая с места на место, феи словно случайно подбираются ближе ко мне, и я понимаю, что они следят за мной, ее позволят сделать что бы то ни было…

Или…

Поток магии всё ещё со мной, он стал слабее, зато течёт по спирали вокруг нижней половины моего лица, ничем не отличаясь от защитной маски. Я оглядываюсь, выбираю ближайший самый густой клок тумана и бью.