В боях за городок Трайзен Анатолий был в разведке. Их взвод попал под жестокий пулемётный огонь. Не подняться.

Парню удалось по-пластунски подползти почти на двадцать метров к позиции противника. Сын полка забросал фашистов гранатами, уничтожив за один раз девятерых оккупантов!

Была на боевом счету парнишки и тяжёлая боевая техника. Парень вспоминал, как под обстрелом выбежал из дома, а на дом идёт самоходка "Фердинанд".

Тут же схватил вещмешок одного из наших солдат. Там связка гранат. Подобрался, прячась за заборчиком, поближе. И забросил всю связку под гусеницу.

Герой рассказывал, что дальнейшее как в тумане. От близкого взрыва потерял сознание. Не было у мальчишки силёнок забросить тяжеленную связку гранат далеко. Оказался в госпитале.

Подлечился и обратно на фронт, в родную часть. Освобождал Австрию и Румынию, Чехословакию и Венгрию.

В одно из зимних наступлений часть оказалась отрезана фашистами от своих. Оказались в окружении, выбирались ночью, вплавь по ещё не ставшей намертво льдом реке.

Парень сильно застудился. Долго не мог прийти в себя. После Победы болезнь дала осложнение на ноги. Подросток, мальчишка, а ходил с трудом.

После Победы вернулся в родную Купавну. Заслуженный ветеран Войны пошёл куда? Правильно, в школу, доучиваться. Потом техникум.

Работал на фабрике токарем, электриком. Парень был нрава лёгкого и весёлого. Ужасы Войны как будто не коснулись его.

Долгой жизни не получилось. Ушёл рано, здоровье, подорванное Войной, так и не выправилось. В сорок пять героя не стало.

Яркая жизнь, как вспышка звезды. Было и не стало. Вечная слава.

Тут очередной дегенеративный деятель с кличкой не выговоришь разразился речью. Мол, зачем День Победы праздновать, дела давно минувших дней, гордиться нечем больше что ли?

Тут не в гордости дело. Не только победу в этот день празднуем. Держим в сердцах память о таких вот мальчишках. Которые нас, недостойных потомков, натуральным образом выкупили у смерти. Жизнью своей выкупили.

И если забудем про сына полка Толю Мерзликина, так, считай, и нет нас больше. Невозможно одно без другого.

И ещё вопрос. Что снимут к следующему дню Победы за бюджетные деньги? Историю мальчишки со связкой гранат? Или очередную идиотскую серию про царского есаула с топором? Риторический вопрос.

Нашёл очень любопытный штрих к подвигу политрука Лакомова. Это только в нынешнем кино политрук – редкий негодяй, отсиживающийся с веселыми санитарками и пузырём самогона в дальнем блиндаже. Ну ещё в знаменитых фашистских листовках про то, как просит кирпича физиономия злобного политрука. Все же беды от коммунистов, их весь простой народ ненавидел со страшной силой. Это сегодня в любом учебнике истории написано.

А уж какого-нибудь либерального в кавычках "историка" послушать, так наши бойцы массово перебегали на сторону фашистов. Только чтобы не идти плечом к плечу с этими красными коммунистами. Как в известной кричалке американских морпехов – "килл комми фор момми", убей коммуниста ради мамочки. Ну и прежде, чем бежать к освободителям фашистам, разумеется, нужно было этого самого политрука прибить.

Я не шучу, вот буквально на днях читал такое изложение истории. Фашисты-то нас, оказывается, освобождать от преступной власти большевиков приходили. А мы-то, дурачки и не поняли. Освобождали так, что после Войны по реестрам, например, в Белорусской ССР недосчитались несколько сот названий деревень. Были деревни и не стало их. Освободили их. От населения.

А вот история подвига реального политрука – Ивана Лакомова. Рассказана в целом ряде синхронных мемуаров. От воспоминаний легендарного танкового генерала Катукова, до военного интервью сержанта-танкиста Рындина, наблюдавшего за боем из окна медсанбата.

Катуков пишет, что в октябре сорок первого при обороне Мценска выдвинул на защиту моста три танка КВ-1. В том числе танк того самого политрука Лакомова.

Для людей понимающих, это не просто политрук. Во-первых, должность называлась старший политрук, это как войсковой капитан. Во-вторых был он комиссаром первой танковой роты первого танкового батальона. По давней армейской традиции это самая лучшая рота в подразделении. С неё и спрос особый.

Политруку всего двадцать восемь, по нынешним меркам почти мальчишка. А послушать либералов, так политруки только языками чесать могли. Помните старую шутку – рот закрыл, рабочее место прибрал.

Кстати, успел уже повоевать на озере Хасан. И Орден боевого Красного знамени заслужить. Явно не только зачитыванием солдатам боевого листка.

Катуков пишет, что эти три танка были его последним резервом. Фашисты вот-вот выйдут в тыл. Нужно удержать мост через реку любой ценой. А мост уже плотно пристреляли сразу несколько гитлеровских батарей.

Почти сразу как танки вышли к мосту танк Лакомова накрыли огнём артиллерии. Машина загорелась.

Механик-водитель Сергеев, сбивая огонь с комбинезона, смог вытащить из горящего танка едва живого с тяжелейшим ранением радиста Дубровенко. Вернуться за комиссаром не смог, к пылающей броне было не подойти.

При этом горящий танк продолжал стрелять. Смертельно раненый политрук вёл огонь по фашистской батарее.

Катуков пишет, что горело так, что после боя в танке от Лакомова нашли только припаявшийся к полу Орден Красной Звезды.

В книге Росткова "Первые гвардейцы-танкисты" приведён взгляд на этот бой из другого нашего танка. Как оглушительно разорвались о броню сразу два снаряда. И как удивительным образом горящий танк продолжал уничтожать фашистов.

Второй танк тоже был подбит. Мехвод Аристов едва завёл заглохший мотор. И радист и механик были ранены осколками брони. Пушку заклинило.

В этой же книги приводится рассказ мехвода танка Лакомова. О том как тяжело раненный комиссар отказался оставить танк и продолжил огонь по врагу.

Кстати подвиг политрука зря не прошёл. Два оставшихся танка смогли уничтожить германские пушки и по мосту из города успешно вышли наши тыловые части.

Встречал я тут и чудовищную версию, в которой намекалось, что бойцы нарочно оставили комиссара погибать в горящем танке. А то и сами помогли пулей в затылок. Мол, дело-то ясное, бей политрука, даже если кирпича под рукой нет.

Но ответ на это я как раз и нашёл в книге Лившица "Первая гвардейская танковая бригада в боях за Москву". Не знаю, читали ли "Отче наш" Советские танкисты в тех трёх танках. Ну как в дорогом, напичканном рисованными эффектами фильме Т-34. Не за Родину же и не за Сталина в бой идти, правда же? Только Лившиц внезапно пишет, что вся рота Лакомова была коммунистами, кроме его мехвода Сергеева.

И вот обещанный штрих. Про него в интернетах не напишут. И даже на Первом канале в передаче про Лакомова не скажут. Неприлично сегодня такое говорить. В тот же день когда в горящем танке погиб комиссар Лакомов механик-водитель Сергеев подал заявление о вступлении в ряды партии. Коммунистов.

Потому что бы потрясён подвигом своего командира. И потому, что самое лучшее для нашей Родины тогда защищали большевики. От свободы от врагов внешних, до свободы от жадного банкира, злобного милитариста, подлого фабриканта и деревенского кулака. Потому и в партию тогда шли лучшие. Они и гибли первыми на таких вот боевых рубежах. Потому что беспартийный механик водитель мог из горящего танка сбежать. Сбежать, не выполнив боевую задачу. А большевик Лакомов не мог. И сдаётся мне, что слово "большевик" тут ключевое.

Так что стало в то десятое октября на одного большевика-танкиста меньше. И на одного большевика-танкиста больше. Значит, свою главную боевую задачу политрук Лакомов выполнил.

Совершенно термоядерная статья в Огоньке от января 1938 года. Речь о записках из дневника Героя Советского Союза штурмана Александра Белякова. Дневника о том, как весь Нью-Йорк в едином порыве заходился от криков "Да здравствует Советский Союз!!!" И не зря заходился, ох не зря.